Повелители волков

При этом он одарил переводчика таким презрительным взглядом, что тот невольно отступил назад.

— Да будет так, — ответил царь.

— Наш царь Иданфирс шлет тебе дары… — И скиф передал придворным три искусно сделанные из дерева клетки, украшенные резьбой, и пять стрел с бронзовыми наконечниками.

В первой клетке бился жаворонок, во второй беспокойно металась туда-сюда мышь-полевка, а в третьей совершенно спокойно сидела зеленая лягушка, глупо вытаращившись на Дария.

— Что означают эти дары? — удивленно спросил царя.

— Про то нам неведомо, — ответил скиф. — Мы простые воины. Нам приказали вручить их повелителю Персии, и мы это сделали. Но царь Иданфирс сказал, что если вы достаточно умны, то сами поймете смысл этих даров.

— Это все?

— Нет, царь, не все. У вас в плену находится Марсагет. Царь Иданфирс предлагает поменять его на вашего военачальника Фарнабаза.

Фарнабаз жив! Это была новость, которую никто не ждал, ведь о его пленении скифы не заявляли. Все думали, что с Фарнабаза сняли скальп, а его кости растащили дикие звери. Услышав имя темника, Дарий налился злобой. Никаких обменов! Пусть Фарнабаза хоть в клетку со львами бросят, но он даже пальцем не пошевелит, чтобы освободить военачальника, потерявшего не только лучшую «тьму», но и всех боевых псов, каждый из которых стоит гораздо дороже десятка воинов. Чем Фарнабаз лучше удавленных перед строем дезертиров?

Но шум и оживление среди придворных и военачальников быстро отрезвили Дария. Фарнабаз принадлежал к высшей персидской знати, у него большая родня, много друзей и почитателей, и если царь не согласится произвести обмен, то заработает себе кучу врагов. А там и до заговора недалеко…

— Мы принимаем это предложение, — надменно ответил Дарий с таким видом, словно делал скифам большое одолжение. — Где он?

— Неподалеку, — ответил все тот же скиф; видимо, он принадлежал к знатному роду и возглавлял посольство. — Выделите в сопровождение Марсагета десять человек, и мы произведем обмен. Не волнуйся, царь, — все будет без обмана, — упредил он следующий вопрос царя. — Нам известно, что такое честь. Мы всегда держим слово.

— Артасир! — позвал царь начальника тайной войсковой стражи. — Ты все слышал?

— Да, великий царь, — поклонился Артасир.

— Тогда займись этим вопросом.

— Слушаюсь и повинуюсь!

Скифы и Артасир ушли, а Дарий озадаченно уставился на странные дары Иданфирса. Военачальники и придворные были в таком же состоянии. Наконец царь спросил:

— Кто-нибудь может объяснить, что придумали варвары?

Все молчали. Загадка Иданфирса казалась неразрешимой. Но, как обычно, при любом правителе находятся льстецы, которых хлебом не корми, а дай возможность высказать свою преданность повелителю и заняться славословием. Высшие военачальники были неглупыми людьми, им не нужно было что-то доказывать Дарию с помощью лести, поэтому они помалкивали, а вот тысяцкий-хазарапатиш Оронтопаг, который командовал одним из отрядов «бессмертных», не упустил момент блеснуть если не умом, то преданностью.

— Позволь мне слово молвить, о великий! — сказал Оронтопаг и низко поклонился.

— Говори, — милостиво бросил царь.

— По моему уразумению, царь заморских саев Иданфирс запросил пощады. Он готов подчиниться тебе, всемогущий повелитель.

— Пусть так, — нетерпеливо сказал Дарий. — Но все-таки, что означают эти дары?

— Мышь живет в земле и питается, как человек, ее плодами; лягушка живет в воде, а птица больше всего похожа по быстроте на коня. Это значит, что Иданфирс готов отдать тебе свои земли, воды и табуны коней. А стрелы означают, что варвары отказываются от сопротивления.

— Что ж, возможно, возможно… — Видно было, что Дарию объяснение Оронтопага понравилось.

Тысяцкий просиял, снова поклонился и отступил за спины высших военачальников.

— Глупости! — сердито сказал Гобрий. — Что-то совсем не похоже на то, что Иданфирс готов сдаться.

Дарий нахмурился. У Гобрия, как всегда, на все есть свое мнение, которое редко совпадает с мнением остальных. Не пора ли ему вернуться в свое поместье и воспитывать внуков? — с неприязнью подумал царь. Человеку преклонных лет негоже испытывать тяготы походов и сражений…

— Тогда ты расскажи нам, неразумным, что сие значит, — сердито сказал царь.

— А здесь долго гадать не приходится, судя по тому, что сопротивление варваров усилилось. Теперь на нас нападают уже не мелкие отряды гиппотоксотов, а крупные соединения. Мелкие стычки постепенно перерастают в настоящие бои. Думаю, что скоро мы увидим главные силы Иданфирса и кровопролитного сражения нам не миновать. Касаемо даров мне представляется, что Иданфирс хотел сказать следующее: «Если вы, персы, как птицы, не улетите на небо, или как мыши, не зароетесь в землю, или как лягушки, не поскачете в болото, то не вернетесь назад, пораженные нашими стрелами».

Военачальники зашумели, раздались негодующие возгласы.

— Эк ты хватил… — негромко сказал Мегабаз.

— Я всего лишь высказал свои предположения, — резко ответил Гобрий. — Возможно, я неправ. И я готов посыпать голову пеплом, если Оронтопаг попал точно в цель и его объяснение соответствует действительности.

Придворные и военачальники начали спорить, что-то доказывать друг другу, но Дарий не стал их слушать. Круто развернувшись, он скрылся в своем шатре, где дал волю долго сдерживаемому бешенству. Царь выхватил меч и изрубил на куски невысокий походный столик, кувшин с вином и кубок. Собравшиеся возле шатра, услышав яростный рык своего повелителя, поторопились разойтись кто куда; они знали, что в бешенстве Дарий мог снести голову кому угодно…

Гобрий оказался прав. Спустя сутки, когда армия персов вышла на равнину, их уже поджидало там войско Иданфирса. Пока персидские военачальники строили отряды для битвы, Дарий в своей боевой колеснице выехал на невысокий пригорок, чтобы отсюда руководить сражением. Его сопровождали, как обычно, любимые псы. При взгляде на них у царя сердце обливалось кровью — он вспоминал сотни боевых собак, которые пали в бою из-за глупости и самоуверенности Фарнабаза.

При виде скифского войска Дарий был поражен. Он обладал острым зрением и мог различать даже лица варваров, а уж их воинское облачение — тем более. Оказалось, что у Иданфирса есть не только гиппотоксоты, но и конники, закованные в панцири. И их было много. Даже слишком много.

«Железные» всадники скифов располагались в центре боевых порядков. Это был кулак, способный наделать много бед персидскому воинству, тем более, что тяжелая конница Иданфирса была вооружена длинными копьями. На удивление Дария, перед ними стоял крупный отряд пеших воинов-пращников. Их прикрывали щитоносцы. Конечно, щиты оставляли желать лучшего, — они были сплетены из лозы — но стрелы персидских лучников вполне могли остановить.

На левом фланге находились гиппотоксоты. Царь уже знал по прежним стычкам, какую роль отвел им Иданфирс. Они должны были вихрем промчаться вдоль строя персидских войск и за это время опустошить свои колчаны. Конечно, его стрелки нанесут гиппотоксотам определенный урон, но стрелять по движущейся цели непросто, а скифы большие мастера на полном скаку попадать точно в цель.

На правом фланге располагались конники, у которых защитное облачение было победнее. Там же находились два небольших отряда, которые привлекли особое внимание Дария. Воины первого отряда почему-то не имели ни щитов, ни железных или бронзовых шлемов, лишь кожаные шапочки, — защита от палящих солнечных лучей — зато у каждого их них было по два меча. Однако царь Дарий глянул на них лишь мельком; в его голове зашевелились какие-то воспоминания, связанные с «двурукими» меченосцами, но тут же и растаяли — как мираж в пустыне. Его заинтересовал второй отряд.