Повелители волков
Шрифт:
Скифы развернули коней, и вскоре об их присутствии у валов укрепления напоминали лишь кружившие над головами греческих гоплитов редкие песчинки, остатки пыльной взвеси, поднятой лошадиными копытами.
Глава 21
Бегство
Царь Дарий был в бешенстве. Когда Мегабаз доложил ему, что скифы зашли персидской армии в тыл, а отряды гиппотоксотов, тревожившие каждую ночь передовые охранения, всего лишь обманный ход Иданфирса, повелитель персов лишь крепко стиснул зубы и, стараясь сохранить спокойствие, сказал: «Возможно, это к лучшему. Мы достанем трусливых варваров на обратном пути. Никуда они не денутся». Но когда в лагере появилось около сотни оборванцев — все, что осталось от «тьмы»
— Почему вы не сражались и не погибли, как ваши товарищи?! — И, не дожидаясь ответа, приказал: — Этих трусов удавить перед строем, как дезертиров! Всех! — Обычно дезертиров вешали, но в лагере и ближайших его окрестностях нельзя было найти не то что столб, но даже хилый кустик — все пошло в костры.
Затем царь уединился в своем шатре и приказал «бессмертным» не пускать к себе никого, даже самых близких соратников. Ему нужно было поразмыслить, что делать дальше.
А задуматься было над чем. Тактика выжженной земли, которую применил Иданфирс, сработала как нельзя лучше. Армия голодала и теряла боевой дух с поразительной быстротой. Наплевав на приказы своих военачальников, разношерстные представители многочисленных племен, которые пошли в поход вместе с персами, самовольно оставляли лагерь и рыскали возле Меотиды в поисках снулой рыбы, выброшенной волнами на берег, ракушек, рачков и прочей морской живности, нередко несъедобной. Некоторые ели даже медуз. Многие от такой еды маялись животом, а некоторые умирали в страшных конвульсиях, съев что-нибудь ядовитое.
Нередко на таких «добытчиков» нападали летучие отряды скифских гиппотоксотов, и после короткого боя исчезали, растворялись среди барханов словно призраки, унося с собой десятки скальпов.
Гиппотоксоты… Для Дария они стали злыми духами, которые воспрепятствовали его намерению достичь горы Альбордж. Оставив большую часть войска достраивать укрепления на реке Оар, царь отправился к горам Каф во главе всей «железной» конницы персов. Вместе с ним шли и его «непобедимые» — тысяча конников из отряда «бессмертных». Гвардия царя — «бессмертные» — насчитывала десять тысяч лучших воинов, в том числе тысячу алебардистов и боевые колесницы. Гвардейцы-телохранители формировались только из персов, мидийцев и эламитов. Но «непобедимым» мог стать лишь представитель персидской знати.
Они носили пурпурные одежды, бронзовые доспехи и шлемы с белыми плюмажами. «Непобедимые» были вооружены короткими мечами-акинаками и дротиками, а на их лошадях — великолепных нисейских жеребцах — блистали бронзовые нагрудники и наголовники.
Скифы позволили отряду Дария зайти глубоко в бесплодную равнину за рекой Оар, где были преимущественно пустыни и солончаки. А затем устроили смертоносную карусель. И ночью и днем отряды гиппотоксотов вихрем налетали на «железную» конницу, и, опустошив колчаны, уносились вдаль. Персы и не пытались их преследовать; даже видавших виды ветеранов страшили неведомые земли, над которыми постоянно стояло марево.
Гиппотоксотов было немного, но урон от их стрел оказался очень существенным. «Непобедимые» с их пурпурными одеждами были слишком заметной целью, и после каждого нападения скифов конная гвардия царя недосчитывалась десятка, а то и двух десятков молодых отпрысков самых знатных семейств Персии. В конце концов Дарий отчаялся достичь задуманной цели — горы Альбордж, где находилась царская Хварна, как вещал оракул бога Зерваны, — и повернул конницу назад.
А затем пришли черные вести — что скифское войско уже в тылу персидской армии, а от Тьмы Фарнабаза остались лишь одни ошметки…
Мрачные мысли царя прервал шум возле шатра. Было такое впечатление, что там вот-вот начнется рубка — звук извлекаемого из ножен меча нельзя перепутать ни с каким другим. Дарий прислушался. Вскоре он понял, что начальник дежурной смены телохранителей сатапатиш Спарамиз пытается не пустить к царю кого-то из военачальников. Трубный глас ветерана
рокотал как весенний гром. Дарий ценил Спарамиза за прямоту суждений и неуступчивость. Наверное, явись сейчас в гости к Дарию сам Зервана, сотник и его не пустил бы в шатер.— Спарамиз! — окликнул Дарий. — Пропусти.
Ветеран что-то буркнул в ответ, и в шатер вошли четверо — Мегабаз, Отан, Гобрий и брат царя Артабан.
— Что вам нужно? — неприветливо спросил Дарий.
— Мы пришли посоветоваться, — несколько уклончиво сказал Отан.
Дарий относился к Отану сдержанно; не будь тот одним из «семи» заговорщиков, которые убили мага Гаумату, царь уже давно удалил бы Отана от двора. Отан был несдержан на язык, резок в суждениях и не очень признавал царскую власть. Но его поместья были образцом рачительного хозяйствования для других представителей знати и даже в самые худые годы приносили прибыль. Отан дал всем своим рабам вольную, они получили земельные наделы, и прежде скудные земли стали давать богатые урожаи. Отан, как оказавший особую услугу царю царей, был освобожден от уплаты государственных податей, что вызывало зависть у многих крупных землевладельцев. Благодаря этому он завел себе сильное войско, свой суд, у него был целый штат управляющих, казначеев, писцов, счетоводов и слуг.
— Что ж, коль пришли, присаживайтесь…
Какое-то время в шатре царило молчание; царь не спешил задавать вопросы, а военачальники, похоже, не знали, с чего начать. Наконец взял слово Гобрий. Он был самым пожилым и уважаемым среди приближенных царя, и к его суждениям Дарий обычно прислушивался — Гобрий часто давал дельные советы.
— Пора возвращаться домой, — сказал Гобрий. — Можно гоняться за трусливыми варварами хоть год, и все будет без толку. Это уже понятно. Мы и так здесь задержались больше, чем намеревались. Количество узлов на том ремне, который ты вручил греческим тиранам, неумолимо уменьшается. Ионийцы могут разобрать переправу раньше, чем мы окажемся на берегах Истра.
— Шестьдесят дней для преодоления таких обширных пространств — это авантюра! — резко сказал Артабан. — Мы повиновались твоей воле только потому, что надеялись на скорую встречу с основными силами Иданфирса. Но этого не случилось. Ты привел нас сюда, на край безводной пустыни, а что дальше? Я уже потерял половину своих воинов и, заметь, не от ран, а из-за болезней и недоедания. Нужно возвращаться!
— Мы не так глупы, как ты думаешь, — подключился к разговору мрачный Мегабаз. — Нам понятны твои намерения вернуться домой кружным путем, чтобы сделать Ахшайну Персидским морем. Но тебе ли не знать, что любой план никогда не бывает совершенным, и чаще всего дела идут не так, как мыслилось. Теперь мы поставлены перед выбором: продолжать преследовать саев и потерять армию, а может, и свои жизни, или возвратиться домой, чтобы в будущем не повторять тех ошибок, которые мы сделали.
— Для войны с варварами нужно больше легкой конницы и никаких обозов, — заметил Отан. — Натиск, только быстрота и натиск!
— Но это будет потом, — сказал Гобрий. — А пока нам нужно решить, как будем отсюда выбираться. Морским путем исключено, потому что у ионийцев не хватит кораблей, чтобы до холодов переправить все войско к Боспору Фракийскому. А промедление смерти подобно, потому что у нас почти не осталось съестных припасов.
Военачальники умолкли и воззрились на задумчивого Дария. Казалось, что он совсем не слушал, что ему говорили приближенные и витал мыслями в облаках. Но вот царь шевельнулся, тяжело вздохнул и молвил:
— Все верно, друзья мои… Спасибо вам за прямоту. Увы, не все задуманное сбывается. На то воля богов. Слушайте мой приказ: мы немедленно прекращаем строительство укреплений, сворачиваем лагерь и возвращаемся. Часть обоза нужно оставить. Отан прав — обоз, это как гири на ногах. Заморские саи думают, что обхитрили нас, но мы все равно их настигнем. Они придумали нам хорошую ловушку, ответим им тем же. Уверен, что они не пойдут по выжженной земле, а значит, скоро у нас будет и провиант для воинов, и корм для животных…