Повелительница Духов

– Сестрица!.. Сестрица!..
– раздалось из коридора, приведшего вторую превласту к кабинету властителя.
– Сестрица, погоди ругаться - я уже почти добежала!

– Ллог...
– сквозь зубы простонала девушка, сжимая кулаки: не узнать голос старшей сестрички было просто невозможно. На лицах растерявших в единую ночь всё равнодушие хранов отразились сходные с испытываемыми превластой чувства: о недалёкости наследницы престола по всему государству ходили легенды. В правдивости которых государственная охранка имела честь убеждаться регулярно на собственном опыте.

Один посланник (молодой человек впервые очутился по поручению во дворце властителя, и свалившейся на него в одночасье информации о жизни высших лиц правительства хватило бы на целую книгу воспоминаний) застыл, со всё возрастающим интересом наблюдая за развитием событий. Бедняге и в голову не могло прийти, с какой стати минуту назад скандалившие превласта и храны вдруг дружно задержали дыхание и понимающе переглянулись. "О, Пресветлая Лагрима! Не хватало мне ещё угодить в круг заговорщиков!..

– беспомощный взгляд фейра метнулся к превласте: - Да нет, разве способна эта девушка замышлять нечто против...
– он посмотрел на похолодевших хранов: - Нет, эти точно могут... Ой-ёй..."

– Так... я пойду?
– робко осведомился вестник, сжимая пискнувшего было шурша в ладонях. Благородное собрание откликнулось молчанием. Ну, а молчание, как поговаривают люди...

На деле же не успел посланник и шагу ступить в направлении возможного отступления, как высокая платформа туфелек её пресветлия метко пригвоздила к полу краешек фейрского плаща. Вестник лишь язык прикусил, дёрнувшись назад, а в следующее мгновение ему было всё равно.

Приоткрытые двери широко распахнулись, выпустив из полутьмы смежного коридора фигуру с длинными спутанными прядями иссиня-чёрных волос, резко контрастировавших с белизной ночного парчового халата. Лицо девушки по обычаю закрывала голубых тонов бабочка, идеально оттенявшая смуглый цвет кожи. "Всё, конец, - повесил голову вестник.
– Это наследница престола". Его безвольные пальцы разжались, и окрылённый свободой шурш повис над макушкой фейра.

– Сестричка... о, милый Граб, здравствуйте!
– первая превласта изобразила из себя милостивую будущую государыню и с гордым видом дождалась, пока рыжий хран низко склонится перед ней.
– Здравствуйте и вы, дорогой Ясень, как ваши дела?

– Д... Благодарю за интерес, ваше пресветлие, - ещё ниже согнулся беловолосый.

– Сестричка, а что же это за молодой юноша, обладатель такой любопытной зверушки, а?..

Вторая превласта совсем уже было собралась ответить что-нибудь недостойное вроде: "Где это ты, наследница, видела старого юношу?" - лишь по той причине, что о происхождении "зверушки" язвить не имело никакого смысла. Когда вышеозначенное мохнатое существо рвануло вперёд на несколько локтей, с диким визгом метя прямо в лицо опешившей от такого тёплого приёма наследницы. В скрюченных лапках шурша из ниоткуда возник искрящийся магический шар ядовитого жёлтого цвета. Первая превласта беспомощно раскрыла очаровательный ротик. Беловолосый хран решительно отодвинул в сторону младшую сестру наследницы и встал плечом к плечу с рыжим соратником. В образовавшемся бедламе такой долгожданный скрип двери в кабинет властителя остался незамеченным.

– Это что ещё за...

– Пригнитесь, ваше пресветлие, - железным голосом напутствовал первую превласту Граб.

Посланник присел, накрывая голову руками, как будто никогда ранее не присутствовал при столкновении двух магических шаров смерти (уж чего-чего, а в несчастных случаях недостатка Гильдия никогда не испытывала). Мятежный шурш так и не долетел до вожделенной цели: ещё секунда - и он взорвался в колене от первой превласты разноцветными искрами. Ясень меланхолично стряхнул невидимую пылинку с рукава и невозмутимо повернулся к всклокоченному властелину.

– Опять вы перед моим кабинетом эксперименты ставите... А если я без штанов?!

– Ваше светлейшество...
– заговорил Граб, незаметно придвинувшись к посланнику Гильдии.

– Отец!
– вторая превласта в тщетной попытке спасти незавидное положение вестника выступила вперёд и постаралась закрыть пышными юбками передвижение храна.

– Видишь ли...

– Папа, он хотел меня убить!
– очнулась наследница, немедленно безапелляционно ткнув пальцем в сторону едва живого вестника.
– Папочка, это заговор! Я поняла: кто-то не хочет, чтобы у государства в скором времени появились истинные правители! Папочка, его надо пытать!

– По-моему, с него уже хватит, - хмуро заметила вторая превласта.
– Молчала бы: заговор она раскрыла...

– Не волнуйся так, дитя моё, ты меня сбиваешь с мысли!
– поморщился властитель. Он с сожалением осмотрел скрюченную фигуру вконец забитого посланника и устало махнул рукой. Граб с коротким поклоном схватил фейра за шиворот и растворился в воздухе.

– Оте-ец, - протянула вторая превласта, - ты его даже не выслушал. Я знаю, как умеют слушать твои храны в пыточной, боюсь, как бы это не была ваша последняя встреча.

– Что это ты заволновалась, ваше пресветлие? Шагом марш в кабинет... то есть, только не туда... Ясень! Отыщи мэтра и попроси его, чтобы усилил пространственный барьер в покоях второй превласты. А мы пока прогуляемся с её пресветлием тихим пешёчком, - властитель запер двери на ключ и подёргал за ручку, убеждаясь в надёжности замка.
– Идём, - он кивнул дочери.
– А ты, будущая истинная правительница, отправляйся к себе, - мельком оглянулся государь на наследницу престола, сунувшуюся было с протестом, - и потрудись, ради Богов, впредь не появляться при подданных в халате!

– Так и думала, что халат надо было снять, - поджала губки наследница престола.

XI

"...Стоило слегка коснуться затянутой зеленоватой плёнкой поверхности большим пальцем, как от образовавшейся лунки в стороны расходились многочисленные круги ряби. Длинные ветви акации клонились к самой воде, словно играли с мальками, в бесчисленном количестве шнырявшими на мелководье. Пчёлы деловито гудели, без конца пересекая косые солнечные лучи, падавшие сквозь сплетённые над прудом ветви. Этим неугомонным труженицам не сиделось посоревноваться с местными бабочками, огромными, в ладонь, и пёстрыми как знаменитые эспадские ковры. Соловьи в их канитель не вмешивались - им куда приятнее было выводить замысловатые трели над головами двух смертных, которые пристроились на разогретых за день малахитовых ступенях беседки, спускавшихся к самому пруду. И нисколько это не мешало неторопливой беседе, такой плавной и размеренной, как будто они обсуждали виды на урожай или цены на масло...

– ...а что тебе может не нравится? Ты как будто недовольна...

– А ты как будто повествуешь очередную свою сказочку, на редкость с несчастливым концом. Я же хочу знать правду! Рассказывай, как всё было! И без заунывного гудения - а то я усну. Или это и есть первоцель?

– Как тебе не стыдно, дочь? Посмотри вокруг: чудная погода... опять эти соловьи.

– Хвала ллогу, что не голуби... Да помню, помню я: постараюсь больше не ругаться!

– Сделай милость. Ну а насчёт твоего вопроса... Эх, малыш, я ведь практически не имею доступа к Гильдии. Твой дядя, отбывший в Заоблачье, периодически снабжал меня по мере возникновения интереса последними сведениями. Твоя мать бывало... Конечно же! Это именно она рассказывала мне о повелителях духов! Только вот что...

– Папа! Сделай что-нибудь со своим внезапным склерозом! И за что тебя считают чудесным врачевателем?

– За то и считают. Я родился со способностью исцелять. И я горд своим склерозом! Если бы не он - брат обязательно затащил бы меня в Гильдию! И вообще, не заговаривай мне зубы! С чего бы вдруг в тебе вызвали любопытство такие редкие магические способности, как повеление духами? Книжку, что ли, переводишь?

– Так они действительно такие редкие?.."

– Действительно. А это имеет значение? Малыш, что за вопросы?! Так то ты встречаешь отца? Ты на кого похожа, именинница? Бледная, как душник без лохмотьев... Где твой загар?!