Повелительница Духов

– Ах ты, маленькая паразитка! А-ну постой!.. к-кому сказала! Тьфу...
– прозвучало с досадой.

Маленькая паразитка противно захихикала и прибавила ходу. Честно говоря, создалось такое впечатление, что она свободно парила над дорогой, и с каждым моим усилием расстояние между нами лишь увеличивалось. Чертополох не выказывал недовольства по поводу внезапно открывшегося сезона погони, но по звуку лёгких шагов, скорее угадывавшемуся интуитивно, чем на слух, можно было определить степень его заинтересованности в ситуации. А, может быть, ему это всё казалось неожиданной забавой в выходной день.

Девчонка оказалась шустрее, чем на то тщетно надеялись мои ножки. Умело петляя и на бегу перескакивая через возникающие препятствия в виде мусорных ящиков и низеньких лавочек, она создала мне массу проблем, так как, дураку ясно, что учиться на переводчика я отправилась не из-за больших способностей к физическим упражнениям. В какой-то момент мы со шпаной всё же расстрялись. Это произошло в одной из тех узких улочек, которыми Альдан пестрил в своей рабочей части. Дома здесь были каменными, многоярусными, но комнаты в них не отличались большими размерами, а, следовательно, и особым удобством. Зато здесь не было такого безмерного количества лавочек!.. Однако были довольно неожиданные повороты, огибавшие острые каменные углы домов, о которых вполне можно было и пораниться. За одним из таких "смертельных изгибов" и исчезла малышка. Мне от отчаяния подумалось было убавить шаг, но Чертополох сзади упруго толкнул меня плечом в спину и, пристроившись рядом, взял за руку. Вместе мы повторили манёвр нашей малолетней проводницы и на секунду приостановились оглядеться.

– Тёть, а, тёть, а я здесь!
– раздался прямо над нашими головами звенящий детский голосок.

– Ты что, вереска объелась?
– охнула я, разглядев белую фигурку на балконе второго яруса.
– Быстро...

– Знаю-знаю, "слезай оттуда", - продолжила издеваться малявка. И не без удовольствия добавила: - "К-кому сказала"...
– на этот раз Чертополох одобряюще фыркнул: получалось у нахалки действительно лихо!

– Ну, погоди, доберусь я до тебя!
– сквозь зубы пригрозила я девчонке.

– Давай-давай, тёть! И ты, дядь, тоже добирайся. А то другой дядя, злой такой и страшный, на крылатой змеюке, всё-таки нас догонит и тогда вам обоим придётся "годить".

– Какой ещё дядя?
– деловито осведомился Чертополох и, мягко потянувшись за правым клинком, вернулся чуть назад. Я подскочила к углу менее осмотрительно и в спешке едва не вывалилась из-за поворота. Впрочем, та же участь вполне могла и повториться, потому что девчонка не соврала: нас действительно преследовал "дядька на змеюке", и мне он был слишком хорошо знаком.

– Этот мужик с физиономией, как будто он только что перепутал тестя с женой, и есть твой охотник?
– уточнил Чертополох. Я буркнула нечто неразборчивое, кажется, в тот момент моя физиономия не смотрелась привлекательнее. Акробат в нелицеприятной форме высказался о том, что "лучше бы охотник душников ловил", и в несколько ловких движений взлетел на балкон. Пока девчонка забиралась ещё выше, Чертополох помог мне, инертному существу, покорить первую вершину. Уже через несколько минут мы ползли к козырьку крыши, чтобы перебраться к фасаду здания. Лично меня так и подмывало свеситься вниз и полюбоваться на то, как охотник беспомощно мечется по улочке в поисках наших следов, но память подсовывала сведения о том, что его крылатое средство передвижения тоже может захотеть полюбоваться на небо в ясную погоду. А мне по-прежнему было интересно, куда так спешит маленькая босоногая девочка.

– Стоять!
– детская ладошка упёрлась мне в нос. Сурово сведённые бровки сошлись над переносицей.
– Спускаться будем через чердак. Не отставать, - она толкнула круглую оконную раму, расположенную каким-то чудо-строителем сбоку от козырька, и ужом проскользнула внутрь. Сейчас Чертополох предоставил мне право идти первой, а сам остался прикрывать.

Не обладая молодостью и ловкостью нашей проводницы, я буквально провалилась в окошко, пыльным мешком с болезненными костями упав на оставленный, наверное, специально для таких случаев деревянный сундук. Пока сидела, трясла головой, пытаясь привести мысли таким образом в некоторое соответствие с реальностью, на меня сверху чуть было не приземлился Чертополох. Хвала Богам, малышка оказалась проворнее - ущипнула за ногу с чисто детским энтузиазмом, так что бедная старая тётя взвила почти под потолок. Акробат же тем временем спокойно спрыгнул на ящик.

– Ты, маленькая паразитка!
– я удачно упала из-под потолка рядом с девчонкой и не преминула подтянуть её за ухо - пусть подрастает.
– Это ещё что за выходки? Долго ты нас гонять собираешься?

– Пусти! Ну, пусти!
– вырывалась чересчур самостоятельная малявка. В конце концов, сообразила, что чьи-то там желания я выполнять не намерена, и обречённо повесила нос: - Вон он, глаза-то разуй...

– Поговори у меня ещё!
– тоном ворчливой старушки прикрикнула я (ллог, как стремительно летит время!) и, подняв голову, ахнула.

Свет, лившийся из единственного криво расположенного в крыше чердачного окошка, почему-то был узконаправленным, обозначая в таинственном сумраке надстройки лишь небольшой круг на деревянном ящике. Поначалу я (да и, скорее всего, Чертополох тоже) внимания не обратила на то, что находится всего в нескольких коленях от места высадки. Теперь же, узрев во всём пышном великолепии невероятный шатёр, без конца переливающийся меняющими форму фигурками, с трудом верилось в возможность пропустить столь невероятное зрелище. Хрустально-серые тени по известной одним из траектории огибали пространство вокруг, не доползая до наших ног каких-то полтора колена. Увиденное напомнило старую лампу, которую папа, обустраивая мою детскую, поставил в изголовье кроватки. Она состояла из двух чашек, которые вдевались одна в другую. На внешней были вырезаны разные фигурки, бутоны цветов, узорные звёзды и снежинки, она вращалась, создавая в помещении нереальный мир - настоящий полёт для детской фантазии. Не помню точно, куда она делась, кажется, как-то раз приходил некто незнакомый, я спросонья испугалась, неаккуратно взмахнула рукой... папа не умел при помощи магии возвращать вещам их прежнюю форму, а от новой лампы я отбрыкивалась всеми конечностями подряд... И чего это меня в прошлое потянуло?..

– Курара? Курара, слышишь? Отпусти ребёнка - у неё уже уши как створки у ракушек...

– Что, правда?
– заинтересовались мы обе в один голос, переглянулись, и я разжала пальцы.

– У-уух, - отбежав немного, погрозила мне кулачком малявка.
– Ну, если у меня уши и вправду стали как ракушки, я тебе... я... ух!
– не придумав ничего стоящего, проводница развернулась и дунула к шатру.

– Похоже, нам за ней, - пожал плечами Чертополох.
– Может быть, всё-таки расскажешь, пока мы не попали внутрь, за кем это ты погналась? Что за "Она", причём с большой буквы?

– Надеюсь, мне здесь об этом и расскажут, - искренне сокрушилась я. Акробат не удовлетворился ответом, но делать было нечего, и мы с чистыми сердцами отправились за девчонкой.

– Кто так строит? Хоть бы табличку повесили с надписью "дверь". У тебя топора нет, окошко прорубить?

– Какая грубиянка-а!
– переливающаяся ткань зашевелилась, и наружу выглянула соблазнительная девичья ножка, смуглая и почему-то обнажённая до колена. Явление незнакомки народу отдельными частями продолжилось изящной ручкой.
– Деревенщина, наверное?
– полог приоткрылся сильнее - большие серые глазищи блеснули в обрамлении густых чёрных ресниц.
– Только они в гости с топорами ходят...

– А как же!
– автоматически откликнулась я.
– По лесу-то знаешь как опасно гулять - у-уууу!

– Ясно. Я так и знала, - продолжила мурлыкать девица, наконец-то явившись полноценной фигурой. Непонятное платье её, состоящее из отдельных разновеликих полос легчайшей ткани, как и длинные пепельные локоны, постоянно пребывали в движении, словно от игривых порывов ветра. Да и сама девица - стройная и почти невесомая - порхала весенним сквознячком. Сначала обошла вокруг Чертополоха, прикасаясь то к его плечам, то к волосам, то к щекам; потом оглядела меня, впрочем, не удостоив подобного же внимания (оно и к лучшему).
– Что ж, заходите, - тяжко вздохнула, но тут же озарилась лучистой улыбкой и услужливо распахнула полог, пропуская нас вперёд.