Поверить в сказку

Едва оказавшись дома, Дэрил, уже даже не вслушиваясь особо, выслушал, как обычно, недовольного всем Мэрла, заявившего, что он хочет пиццу, и кажется, не увлекавшегося сегодня лекарствами. И стоило бы порадоваться, что брат пытается бороться с болью собственными силами. Вот только его настроение без горсти таблеток было еще более отвратительным, чем в последние дни. И потому Дэрил лишь торопливо кивнул в ответ на слова о пицце, снова покидая дом и совсем не спеша в пиццерию и обратно.

А, наверное, стоило бы поспешить. Ведь дома Мэрл был не один, в пылу разговора даже не услышав возвращения брата и продолжая насмехаться над собеседником. Верней, собеседницей. Которой оказалась Кэрол, чей голос Дэрил бы узнал из тысячи. Неслышно опуская пакет с пиццами на пол, он бесшумно приблизился к двери, замирая и не зная, стоит ли войти в комнату, где как раз обсуждали его. Какого черта? Он же сказал ей не приходить!

========== Глава 19 ==========

Наверное, нужно было просто войти в комнату, уводя оттуда Кэрол и забывая о желании послушать, о чем она говорит с Мэрлом. Но, несмотря на эту крайне разумную мысль и прошлый, не самый положительный, опыт по подслушиванию ее разговоров, Дэрил так и не нашел в себе сил пошевелиться. В конце концов, он в любой момент сможет обозначить свое присутствие, спасая Кэрол от брата. И если его что-то смутит в услышанном разговоре, он не станет делать далеко идущих выводов, как раньше, а просто поинтересуется, что значили те или иные слова. Хотелось бы верить, во всяком случае.

– И не надоело тебе? Уже не морочила бы голову ни себе, ни ему, ни мне. Вот не надо только заводить свою вечную шарманку о том, что ты реально приперлась ради меня. Мне на хрен твои советы не нужны. И не только твои, блин. Так что можешь посидеть тихо в уголке, дождаться своего ненаглядного Дэрила. У него, кажется, еще немного осталось мозгов в голове – тебе хватит повыносить.

– Мэрл, это все, конечно, очень интересно, но я, в самом деле, пришла поговорить с тобой о тебе. А с твоим братом мы сами разберемся, - даже не дрогнувшим голосом уточнила Кэрол, которая нисколько не обижалась и не злилась на Мэрла, словно его слова на нее вообще не действовали.

– Ага, разберетесь, блин. Разбирайтесь, давайте быстрей, мне надоело его постную физиономию видеть. Надеялся, вторая, эта Стейси, его как-то взбодрит, но та вообще слабачкой оказалась. Тьфу!
– продолжал тему младшего брата тот.

– Мэрл, тебя, что, в самом деле, личная жизнь брата так сильно интересует?
– кажется, улыбалась она.
– Он уже взрослый мальчик и сам со всем справится. Ну, или не справится – это его дело. А вот ты…

– Что – я, леди?

– Мне казалось, тебе, в самом деле, хотелось добиться Андреа, а теперь ты так ведешь себя, словно она тебе ни разу не нужна. Уж ее-то ты бы мог и не посылать так откровенно. Знаешь, она не из тех, кто станет терпеть подобное обращение. И если сейчас она еще готова списать твое поведение на шок после случившегося, то совсем скоро…

– Мне не надо, чтобы она чего-то там списывала. И жалость ее не нужна. Хотя, конечно, если она из жалости согласится перепихнуться пару раз… - хмыкнул Мэрл, чей преувеличенно беззаботный голос не мог обмануть Дэрила.
– Можешь передать своей подружке, что дядюшка Мэрл отпускает ее на все четыре стороны, а то вы, блин, бабы такие жалостливые не по делу. Лучше бы проявляли свое понимание в хавке и постели, а не этой вашей мути с многочасовыми разговорами о том, что можно жить и без руки – правой, блин, между прочим! А, ладно…

– Самое интересное, Мэрл, что ты все это сам себе придумал про жалость и прочее. Сам не даешь ей возможности помочь тебе, отталкиваешь ее. А потом сам же будешь говорить о том, какие женщины корыстные создания – мол, калеки никому не нужны. Знаешь, от кого угодно, а вот от тебя я этого не ожидала. Ты казался мне более… разумным что ли.

– По сравнению с кем? С Дэрилиной? Иногда мне кажется, что табуретка умней моего братца, - не упустил случая поглумиться Мэрл.

– Ладно, дамочка, ты права. Все точно так, как ты говоришь. Не идиот. И чего? Мое право. И делать, и говорить потом, что хочу. Это ты у нас без руки тут шастаешь? Или, может, Блонди? Вот и сидите себе, блин, по углам, не лезьте.

– Боже, ну почему вам, Диксонам, так сложно принимать чью-то любовь и заботу? Я уже не говорю о способности самим любить и заботиться, - устало пробормотала Кэрол, заставив Дэрила напрячься – что она хочет сказать этими словами?

– Вот ты давай опять не переноси с больной головы Дэрила на мою здоровую. Он просто придурок, и хреново ты его, значит, любила, что пришибленным бегает уже почти год. А мне все эти ваши любови-шлюбови на хрен не нужны. Зачем эта морока? Да и не способны вы, бабы, на любовь, не морочь мне голову.

– Я не о женщинах. Ты ведь даже брата родного отталкиваешь. Неужели не видишь, как он устал? Неужели не жалко?

– Охренеть, блин, трепетная натура он! Это, получается, я его еще и жалеть должен? Блин, Кэрол, я понял, чего он на тебя запал – ты та еще юмористка!

– А ты представь, как бы ты себя чувствовал, если бы это случилось с ним. Если бы это Дэрил потерял руку. Тебе бы было все равно? Ты бы не пытался ему помочь? Понимая, что помочь никак нельзя? Что он закрывается и отталкивает тебя раз за разом вместе с твоей помощью?

– Даже представлять не хочу, - буркнул серьезно Мэрл, а Дэрил криво улыбнулся, отлично зная, что брат согласился бы еще раз пожертвовать своей рукой, лишь бы с ним, младшим, ничего подобного не случилось.
– Ладно, леди, считай, убедила. И лишила калеку последнего развлечения в виде издевательства над окружающими.

– Не записывай себя в калеки, Мэрл, - рассмеялась Кэрол.

– Чего, думаешь, я еще сгожусь на что-то? А что, соседушка, может ну их к черту: Блонди, Дэрилину? Я в самом расцвете сил – сама говоришь, ты тоже как-то даже похорошела, уже не такая бледная поганка, как при первой встрече, да и с мозгами порядок – а я, заметь, такие вещи бабам редко говорю. Можно сказать, никогда. Так, может, того, а?

– Спасибо за комплимент, конечно, но я все же воздержусь, - смеялись уже они оба, а Дэрил только изумленно хмурился, вдруг понимая, что он совсем не так воспринимал отношения этих двоих, основываясь лишь на их словах и собственных догадках.

А еще он ревновал. Немного, прекрасно понимая, что ни Мэрлу, ни Кэрол подобное всерьез даже в голову не придет. И в то же время сильно и отчаянно. Ревновал к этой способности брата так свободно говорить с ней, делать, пусть и незамысловатые, но комплименты, о которых сам Дэрил всегда забывал, заставлять ее так свободно смеяться в его присутствии. Он ведь почти забыл, как звучит ее смех: такой теплый, мягкий, веселый.

Понимая, что еще немного, и его заметят, Дэрил торопливо подхватил пиццу и, намеренно стукнув дверью погромче, зашел в комнату, стараясь выглядеть в достаточной степени удивленным при виде уже поднявшейся с кресла Кэрол, которая собиралась домой. Она потупилась, наверное, вспомнив его слова о том, что к Мэрлу заходить не стоит и, торопливо сообщив о мази, название которой она записала на листке, направилась к выходу, сопровождаемая смешком старшего Диксона.

– Блин, братишка, если так и будешь столбом стоять каждый раз вместо того, чтобы предложить даме задержаться на пиццу, пиво, поваляться, ни черта у тебя ни с кем не выгорит, - хохотнул он, качая головой.
– Видели бы вы себя. Куда там сериалам, что по телику днем крутят. Один зырит так, словно прям сейчас на колени грохнется с признаниями в вечной любви, вторая краснеет-бледнеет и дергается при его виде. А потом еще заявляют, что это Мэрл ничего в жизни не смыслит!