Повесть, которая сама себя описывает

— А, ну теперь и я понял, — сказал Олег. — Но это же сплошная мистика какая-то.

— Ясно, что мистика, — согласился Кирюша. — На то и готический роман, чтоб была мистика.

— Да разве ж такое напечатают? — спросил Олег.

Да, разве ж такое напечатают? Да разумеется, что нет, нипочем, никогда в жизни и ни под каким соусом. Ни по какому блату. И что же, писать в стол? Это то же самое, что быть подпольным миллионером. Это мы уже проходили.

— Да запросто напечатают, — ответил Стива и уточнил: — На Западе. С руками оторвут.

— Тогда надо и самому эмигрировать на Запад, — предупредил Олег. — А то ведь и посадить могут.

— Ну и посадят. Мы ему передачи будем носить, письма писать. Будет Киря на зоне чалиться, лес валить, блатные песни петь. А как отсидит — эмигрирует. Его там встретят, как родного. Будет работать в русской службе Би-Би-Си. Мы его будем слушать. А че, клево!

Но Кирюша не увидел в такой перспективе ничего клевого. Даже в последней ее части, про русскую службу Би-Би-Си. Потому что не видать ему тогда ни миллионных тиражей, ни литературных премий, ни писем от поклонников. Он хотел всенародного признания, а не сомнительной славы диссидента. И он хотел жить не на Западе, а здесь. В обычном родовом поместье. На самый худой конец — на даче в подмосковном писательском поселке. Что же касалось первой части перспективы, про зону и лесоповал, то это было даже не смешно.

Да и, если хорошо задуматься, сама возможность стать автором первого русского готического романа не особенно прельщала Кирюшу. Где-то в глубине души он подозревал, что это не сделает его ни властителем дум передовой интеллигенции, ни даже инженером человеческих душ. Хотя, возможно, в качестве первого шага к мировой славе и готический роман сгодился бы.

Одним словом, Кирилл долго молчал.

— Хотя не такая уж и крутая история, — нежданно сообщил Олег. — Я в Артеке и пострашнее слышал. Про бородачей.

— Да ну на фиг! Я ее тоже слышал, — сказал Стива. — Фигня какая-то, не может такого быть.

— А как у Кирюши, может, да?

— Ну у Кирюши-то это ужастик, а там же говорили, что все было на самом деле.

— Да что было-то? — спросил Кирюша.

— Да херня, — начал Стива. — Там один чувак говорил, что у них вообще стремаются в пионерские лагеря ездить. Он из Литвы, что ли, фиг его знает, короче, из Прибалтики, хотя русский. И он говорил, что там, бывает, посадят детей в автобусы, все типа нормально, ручками родителям помашут, и повезут их лесами, и привезут в концлагерь.

— В какой еще концлагерь? — не понял Кирюша.

— В плохой! Там в лесах скрываются недобитые старые фашисты и к ним примкнувшие молодые прибалтийские садисты. И они делают с пионерами всякие вещи. И все это типа по правде.

— А почему бородачи?

— Ну они же в лесу живут, не бреются, не стригутся, не моются. Почти сорок лет.

— Да ну, фигня какая-то!

— Ясно, фигня, — согласился Стива. — Там после войны были «лесные братья», прибалтийские фашисты. Но их быстро замочили, осталась легенда, что, если при отправке автобуса шофер бородатый, — ехать нельзя.

— Нет, Стива, у нас не так рассказывали, — возразил Олег. — Если бы так! У нас рассказывали, что как раз не в Прибалтике, а на Урале и в Западной Сибири. Эти бородачи — бывшие фашисты, которых во время войны забросили с Новой Земли. У немцев там была секретная военная база. Там же Арктика, пограничных кораблей нет.

И вот немцы еще в сорок третьем году построили там подземную базу и подземный военный завод. Все перебрасывали на подводных лодках. И в сорок пятом наши с союзниками брали Берлин, делили Германию, воевали с Японией, а про Арктику и Антарктику никто и не вспоминал. И вот как раз в августе сорок пятого фашисты на подводных лодках пошли Северным морским путем и основали первую немецкую колонию на полуострове Ямал. Это тоже был подземный город. Такая же фигня была и в Антарктиде. В антарктических поселениях жил сам Гитлер. А у нас на Северном Урале — его заместитель Борман.

Они вели исследования в различных областях. Так, например, в области антигравитации. И очень успешно. Уже в сорок шестом году в Антарктиде было налажено серийное производство «летающих тарелок» — это были фашистские антигравитационные разведчики. А у нас в Заполярье гитлеровские ученые специализировались по биотехнологиям. К сорок седьмому году они уже синтезировали искусственный белок в промышленных количествах и, таким образом, продовольственную проблему решили раз и навсегда. Через год в Антарктиде заработала установка управляемого термоядерного синтеза. Вам это о чем-нибудь говорит?

— О чем-нибудь говорит! — рявкнул Стива. — Ты давай про бородачей.

— Ну и вот! У них было полное изобилие, единственное, чего им не хватало, — физического бессмертия. Тем более что Гитлер уже был в возрасте, и нужно было поторопиться. Им нужен был биоматериал для исследований, а пионеры — материал самый подходящий.

— Почему это?

— Ну как почему? Молодые, то есть еще не очень отравленные экологией и алкоголем, — это раз. Ну и сразу целая толпа в автобусе, едут по лесу, без свидетелей, очень удобно. Их и похищали. И работали с ними.

— Пытали? — спросил Кирюша.

— Насиловали? — поинтересовался Стива.

— Нет, зачем же пытать? — обиделся Олег. — Это ж вам не какие-нибудь садисты. Это были серьезные ученые. Экспериментировали, конечно. И насчет насиловали — тоже не было, но действительно ставили опыты по искусственной беременности маленьких девочек. Внедряли в матку девочке оплодотворенную яйцеклетку и впрыскивали огромное количество эстрогенов. И вот, говорят, это давало потрясающий эффект. Плод развивался за два месяца и достигал размеров нормального новорожденного. При этом девочки, естественно, гибли, но ребенок получался совершенно здоровый, причем истинный ариец, и обладал паранормальными способностями.

Ну и вот. Но это давно, еще в пятидесятые. А потом они стали реже похищать, но все-таки продолжали. А бородачи — это просто у них такая мода пошла, а от них — и по всему миру. Они ведь к тому времени уже всей планетой управляли через подставных лиц. Вот, например, Фидель Кастро — из Арктиды. Хо Ши Мин — из Антарктиды, любимец Гитлера.

Но это ладно. А история-то такая была, что в одном пионерском лагере на Урале заболел один пацан. Врач сказал, что надо его в больницу везти, и вызвал «скорую помощь». Та приезжает. Все санитары в повязках на лице. А в машине шофер бородатый. Как только отъехали, все сняли повязки, оказались все бородатые. И вот его привозят в больницу. Посреди леса. Там его обследуют. Он все время боится. Больница закрытая. Однако он изловчился, одежду и документы стащил и убежал в лес. Его санитары поймали и говорят: «Ну и че ты убежал?» Он сказал, что испугался, и рассказал все, что слышал про бородачей. Те посмеялись и говорят: зря убегал, и так тебя выписываем. А про документы второпях забыли. Сажают его в «скорую помощь» и везут обратно в лагерь. По ходу он слышит разговор двух врачей: «А что с ним? С виду такой крепкий». — «Да на пиелонефрит похоже, лучше не рисковать». И по ходу едут мимо скалы — а там внизу куча разбитых «скорых помощей». Вы поняли?

— Я нет, — признался Кирюша.

— Эх ты, — пристыдил его Олег. — А еще сочинитель! Это значит, чтобы их по номеру не узнали, они каждый раз на новой «скорой помощи» приезжали, а старую в пропасть сбрасывали!

— А на хера? — недопонял Стива. — А взять номер перебить — не судьба?

— Ну уж я не знаю, — пожал плечами Олег Олегович. — Ну, наверное, потому что номер ведь еще на двигателе есть. А может, просто возиться неохота было — у них ведь какие ресурсы!

— Какие ресурсы? — скептически осведомился Стива. — Что, скажешь, у них еще и автозавод под землей был? И если даже был, они что, копировали там сраные рижские микроавтобусы! Че-то гон какой-то…