Повесть о дружных

Но на этот раз класс подвел Миша, и Валя грустно оттачивала черный карандаш. Потом, не доверяя своей памяти, она подошла к мальчику и деловито спросила:

– Миша, у тебя по каким предметам в эту неделю двойки?

Миша молчал.

– Дай мне дневник, Миша.

Миша повернулся к ней спиной.

– Ну, Миша же, мне некогда.

И дотошная Валя, не замечая его злости, потянула за кончик лежавший на парте дневник.

Миша вскочил и толкнул девочку в грудь. Валя коротко охнула и, отшатнувшись, ударилась о парту и громко заплакала.

Девочки закричали, а Петька одним прыжком кинулся на Мишу - и в классе завязалась драка. Нюра и Женя бросились к Вале. Таня метнулась к дерущимся.

– Перестаньте! Перестаньте! Петя! Мишка! Перестаньте! Безобразие!

Она хватала их за рубахи, за пояса... Но яростно дерущиеся мальчики только отталкивали ее в сторону, пока она не отлетела в угол.

По стенкам жались перепуганные ребята. Алеша сидел на парте, закрыв лицо руками, а Саша метался по классу и кричал:

– Водой их надо разлить!.. Водой!

И только Манька хладнокровно наблюдала за дерущимися и, когда Петька брал верх, шептала:

– Так ему! Так! Дай еще!

В это время в класс вошла Елена Павловна.

Увидев драку, она охнула и подбежала к мальчикам. Но те, ничего не видя, в ярости оттолкнули ее и продолжали награждать друг друга ударами.

Леночка отскочила к столу и, схватив линейку, стала громко стучать ею, беспомощно крича.

– Прекратите! Перестаньте сейчас же! Теплых, Теплых!

Шум в классе становился все оглушительнее.

Таня, бледная, с дрожащими губами обернулась к Нюре. Нюра кивнула ей, и девочки бросились в учительскую. Плача и захлебываясь, перебивая друг друга, стали они рассказывать Марье Дмитриевне, в чем дело.

– Иду,- сказала спокойно Марья Дмитриевна и пошла из комнаты. Девочки побежали за ней.

Марья Дмитриевна распахнула дверь в класс, встала на пороге и громко и властно сказала только одно слово:

– Прекратите!

Драка мгновенно остановилась. Тяжело дыша, мальчики отступили друг от друга. У Петьки была разодрана рубаха. У Миши медленно набухал глаз.

– Ступайте к умывальнику и приведите себя в порядок. А ваше поведение мы разберем. Пойдемте, Елена Павловна.

Мальчики вышли из класса не подымая глаз.

Ребята сидели на партах молча, подавленные. Валя тихо всхлипывала. Манька пыталась было сочинить песенку: "Ты послушай, удивись... Мишка с Петькой подрались..." Но на нее так зашипели со всех сторон, что и она замолчала и низко надвинула свой платок на лоб.

Лена пришла не скоро. Таня сразу заметила, что у нее глаза заплаканы.

Леночка села за стол и сжала голову руками.

– Ах, ребята, ребята, что вы наделали!

Класс шумно вздохнул в ответ.

– Что теперь будет, Елена Павловна?
– робко спросила Нюра.

– Что будет?
– устало сказала Леночка.- Это решит Мария Дмитриевна. А пионеры должны на сборе обсудить поведение Миши и Пети.

– Но ведь Петя не виноват!
– громко сказал Алеша.

– Он защищал Валю...

– Он не хулиган...

– Это все Мишка...

Валя Веселова заплакала еще громче.

– Петя из-за меня... Это все я виновата.

Тяжелые дни

Таня несколько раз просыпалась и засыпала вновь, прикручивала лампу и снова поднимала фитиль, принимаясь за книжку, и окончательно измучилась, когда Лена, наконец, вернулась из школы.

Одновременно стукнула дверь в комнату Марьи Дмитриевны, поэтому Таня не решилась задавать сестре никаких вопросов.

Лена медленно разделась, потушила лампу, легла лицом к стенке. И вдруг Таня услыхала тихий и горький плач.

Никогда в жизни она не видела Лену плачущей. Даже когда папа уезжал на фронт, даже когда не было писем, даже когда она, Таня, заболела скарлатиной и тетя Катя была уверена, что она умрет. А теперь вот Леночка лежит и плачет.

Жгучая жалость залила сердце девочки. Она вскочила с кровати, перебежала тихонько через комнату, залезла в постель к Лене и крепко-крепко обняла сестру.

Леночка уткнулась лицом в ее плечо, и на шею Тани закапали теплые слезы.

– Леночка! Уедем отсюда... Не плачь, сестричка!
– Таня сама начала всхлипывать.- Кто тебя обидел?

Таню била нервная дрожь, зубы ее стучали. Она лихорадочно целовала Лену в лоб, в щеки, в нос...

Леночка взяла себя в руки.

– Ничего, ничего. Чижик... все прошло, сестричка.

– Расскажи, что будет с мальчиками?

– На сборе звена разберут их поступок. Мише поставят четверку в четверти за поведение.

– А Петьке?

– А Пете четверку за поведение в неделю.

– А тебя бранили?

– Бранили, но совсем не за то, о чем ты думаешь. За то, что сразу от первых трудностей пала духом. Марья Дмитриевна говорит, что вначале всегда трудно, но, если любишь свое дело, надо твердо идти вперед. А я,- Леночка всхлипнула,- люблю и хочу быть педагогом. Говорят, что я слишком мягка с классом. Вот с Мишей не справилась... Верно, нет у меня педагогического таланта.

– Есть!
– убежденно сказала Таня.- Есть! Большущий талант. Все ребята говорят.

– Правда?

– Правда, правда. Вот увидишь, есть талант. И все тебя будут слушаться, а то я им...- И Таня погрозила кулаком воображаемым непослушным ребятам.

Сестры шептались долго. Уже побледнели звезды, когда они уснули, прижавшись друг к другу.

* * *

Настали тяжелые дни. В классе было тихо, не раздавалось веселых голосов и песен на переменках. Не было детских игр.

Сбор звена сурово осудил поведение мальчиков. Петя считал, что ребята поступили правильно. А вот Миша и на сборе был упрям и угрюм, не хотел признать своей вины и вдруг, когда заговорила маленькая Валя, бросил презрительно:

– Еще и ты туда же!

И вышел из комнаты.

Ребята были возмущены и обижены. Мишу они не задирали, отвечали на его вопросы, здоровались с ним, но отделили его от себя какой-то незримой чертой.

Елена Павловна несколько раз разговаривала с ребятами. Те смотрели на нее преувеличенно-покорно и говорили: "Хорошо, Лена Павловна. Конечно, Лена Павловна", но все оставалось по-прежнему.

– Мы ведь ничего, Лена Павловна,- говорил Саша,- мы его не обижаем, не трогаем. А дружить?.. Я вот дружу с Алешей, а Чижик с Нюрой... Разве нельзя?