Повесть о дружных

Таня ударилась лбом о стол. Лена опрокинула скамейку, ухватила Ваську, зажала ему рыльце рукой и осторожно, как маленького ребенка, понесла Ваську на его место.

И все началось сначала: визг, топот, прыжки..

Измученные сестры решили отнести Ваську в сени. Надели валенки на босые ноги, накинули шубки и, ухватившись вдвоем за ящик, поволокли его через кухню.

В сенях Васька сразу выпрыгнул на пол. Тогда, чиркая спичками, лязгая от холода зубами, сестры нашли крышку и закрыли ящик. Васька сбросил крышку.

– Ну, подожди,- сказала Таня с отчаянием,- ну, подожди! Держи, Леночка, крышку.

И пока Леночка с силой надавливала на доску, Таня собирала в сенях всё, что ей попадалось под руку: утюг, ведро, кирпич, два полена, корзиночку с картошкой. Все навалила на крышку.

Васька потыкался-потыкался и затих.

– То-то,- сказала Леночка.

Взявшись за руки, затаив дыхание, они на цыпочках пробрались через освещенную луной кухню, юркнули в постель и сразу же заснули крепким сном. Тане снились поле, и жаркое лето, и рыжики на поляне,- и вдруг разразилась гроза, и гром загремел над ее головой, и град застучал по крыше. Таня проснулась от шума и села на кровати.

Да, и гром гремел, и град стучал, и казалось, что сыплются стекла, и кто-то тоненько кричал, и Леночка уже не спала.

– Что это?
– с ужасом спросила Таня.

– Васька своротил крышку.

Васька высунул рыло из ящика, визжал отчаянно, а с крышки ящика скатился чайник и, дребезжа, вертелся на полу, сыпалась картошка, падали поленья, звенело ведро...

Дверь распахнулась. На пороге с зажженной свечой в руке стояла испуганная Марья Дмитриевна.

Сказки

Утром Леночка, краснея и стесняясь, извинялась перед Марьей Дмитриевной за беспокойную ночь.

Марья Дмитриевна смотрела на Леночку устало и молча.

Леночка окончательно смутилась.

– Вот что, Елена Павловна,- сказала вдруг Марья Дмитриевна,- я давно хотела с вами поговорить, да боялась, что вы меня неправильно поймете и, может быть, обидитесь... Я, видите ли, хочу поменяться комнатой с Галиной Владимировной. Она к вам перейдет, а я - в комнату при школе... Нет, нет, не возражайте и не думайте, что вы меня беспокоите. Наоборот,- я вам мешаю. Вы молодые, вам петь надо, смеяться... И Тане друзей у себя собирать... Я ведь понимаю... Ну, а мне сейчас трудно...

Марья Дмитриевна помолчала и добавила совсем тихо:

– Очень трудно...

* * *

На другой день Галина Владимировна переехала в маленький домик.

Таня была очень рада и сразу побежала к Власьевне.

– Власьевна, милая, как мы теперь хорошо жить будем! С Галиной Владимировной всегда весело, и ребята смогут к нам приходить.

– Так-то оно так,- неопределенно показала головой Власьевна,молодость, конечно, к молодости льнет. Но вот скотина человеку на пользу дана и должна жить по-скотьему, в хлеву, а не в комнатах. То-то!

Дверь даже расшаталась в петлях, все скрипит и отворяется. Все время забегают то Миша, то Нюра, то Власьевна, Марушка, тетя Дуня, а иногда и Иван Евдокимович. Одному нужна справка, другому - помощь в учебе, тому письмо написать, тому - по карте показать, где шагает по чужим землям сын или брат.

А уж вечером и вовсе не дом, а клуб. Снова гудит толстуха-печь, снова свистит самоварчик, плюется чугунок с картошкой.

Власьевна прядет в уголку, тянет-тянет нитку, а потом вдруг пустит веретено плясать по полу и подтянет его в воздух. Кружится, вьется веретено на весу, словно толстая рыбка на удочке.

А вокруг Лены и Галины Владимировны рассядутся ребята, кто где попало: кто на лавке, кто на скамеечке, кто на ящике, а кто и прямо на полу. Идут разговоры, песни поют, читают книжки. Только один уговор строгий: руки чтобы были заняты делом.

Девочки вышивают кисеты на фронт бойцам; мальчики точат карандаши, клеят конверты. Надо готовить подарки бойцам к Новому году.

А потом кто-нибудь и затянет:

– Сказку, Лена Павловна, сказку расскажите.

И приходится Лене рассказывать.

И откуда только она их берет, эти сказки, где нет ни царевичей, ни бабы-яги, ни Змея Горыныча, где действуют бойцы и летчики, герои и ребята?..

– Откуда ты такую сказку взяла?
– спрашивает Галина Владимировна.

– Слышала,- говорит Леночка.

– Где?

– Там...- неопределенно машет рукой Лена и смеется.

А Таня молчит. Она не раз видела, как Леночка сидит вечерами над толстой тетрадкой и шепчет что-то, и пишет, пишет...

– Ну, слушайте,- говорит Леночка.- Вот вам... сказка про летчика Гастелло.

Орлиный ключ

– Мне ли вам, ребята, рассказывать о Гастелло. Он жизнь свою не зря прожил, да и смертью Родине послужил.

Это вы всё и без меня знаете, каждый, кто по нашей земле ходит, имени его не забывает.

А вот чего вы не знаете, то я вам расскажу.

"В том месте, где ударился Гастелло о землю, сделался колодец, широк да глубок. Забили там быстрые ключи. Вода в колодце была как огонь горяча, как солнце светла, как хрусталь ясна.

Выросли вокруг колодца высокие тополя, небо верхушками колют, с ветром, с облаком разговор ведут.

Прибежит к колодцу заяц, мышь или серый волк - прочь от него бросятся: горяча вода и глаза слепит.

К нему сороки, вороны не летают. К нему перепелочки, куропаточки не подбегают.

На вечерней заре и на утренней к нему орлы слетаются. На высоких тополях сидят, обо всём, что в мире видели, разговор ведут. На край колодца слетят, в воду глядят, горячие струи пьют...

Когда солнце спать уляжется, орлы в колодце искупаются. Могучие крылья расплескаются, по округе дождик пройдет, расшумятся тополя высокие, в небе облака быстрей побегут...

Раз в году, в тот день, когда Гастелло погиб, соберутся к колодцу орлы со всей нашей страны - и с востока, и с юга, и с запада. Сядут круг колодца, крылья сложат, словно каменные сидят.

Станут тополя в почетный караул - не шелохнутся. Солнце над колодцем весь день простоит, к западу не склонится.

Удивятся люди, будут из домов выходить, заслонясь рукой, на горы-скалы глядеть, друг друга выспрашивать:

– Что это у нас орлов не видать, куда это наши орлы подевались?

Не ищите сегодня орлов,- все орлы у Гастелло. У колодца сидят, в хрустальную воду смотрятся, горячие струи пьют..."