Поворот

— Елена Павловна превратила?

— А что вас смущает-то? Сами же знаете, кто у нас дашнаков зачищал.

— Но ведь одно дело метко стрелять… да, давайте вы мне завод этот покажете. Если вы считаете, что мне это поможет проще принимать определенные решения… а решения принимать точно нужно, причем быстро. Когда едем?

Глава 3

Когда Брежнев попросил аудиенции у Андрея Владимировича, сопроводив просьбу довольно толстой папкой с документами, премьер-министр собрал для обсуждения полученных предложений Федора, Линна, Петра, Василия — и, конечно же, Юмсун тоже мимо не прошла. А теперь Андрей с любопытством смотрел на сидящего перед ним мужчину:

— И что же вас заставило обратиться в правительство с такой просьбой?

— Ну ведь все, как мне кажется, написал: прибыли завод сейчас ни малейшей обеспечить не может, а на то, чтобы завод сделать хотя бы не убыточным, нужны деньги. Очень большие деньги, суммы, как я указал, требуется больше, чем завод сейчас целиком стоит. А у меня таких сумм нет и, к моему глубочайшему сожалению, и не предвидятся. Если бы не ваш указ о монополии внешней торговли…

— Юлий Александрович, если бы не указ о монополии, то вы бы разорились еще пару лет назад: автомобильное производство сейчас нигде в мире невозможно без собственного производства моторов, а выделываемые на заводе самолеты нигде в мире никому конкуренцию составить не могут.

— Сейчас не могут, однако господин Поликарпов предложил совершенно новую конструкцию, и я абсолютно уверен, что для воздухоплавательных войск он может оказаться весьма востребованным. Но чтобы завод смог такие самолеты производить, требуются самые современные станки… я указал какие. Однако, повторю, у меня средств на приобретение подобных станков нет, поэтому я и прошу забрать завод в казну… безвозмездно. Возможно, что казна изыщет необходимые средства и завод сможет продолжить работу.

— Мы ваши расчеты внимательно изучили и нашли в них некоторые ошибки. Незначительные — если говорить о переводе завода на выпуск самолетов Поликарпова, однако если смотреть в будущее…

— Чтобы смотреть в будущее, нужно, чтобы завод смог приносить деньги. Эти восемь с половиной миллионов будут достаточны для того, чтобы завод смог строить по сто восемьдесят машин в год, а еще миллион двести позволят увеличить производство вдвое. И если строить по одному самолету в день, то завод — при предлагаемых ценах на готовые машины — можно будет постепенно совершенствовать, и через два-три года на заводе можно будет строить не только эти машины, но и… более совершенные, иных конструкций. Мне представляется очень интересным проект профессора Делоне, и изготовление машин его конструкции было бы, мне кажется, довольно выгодным занятием.

— Интересно, почему вы сочли этот планер с моторчиком от мотоцикла интересным? Он же…

— Потому что выделывать его возможно очень дешево, управлять им исключительно просто. А то, что Николай Борисович изначально предусмотрел, что самолетом смогут управлять и авиатор, и пассажир, делает его весьма удобным для обучения будущих авиаторов. Вы же сейчас для производства машин господина Архангельского завод в Воронеже строите, и желаете самолетов там выделывать множество — а для них потребуется и множество авиаторов. И вот используя машину профессора можно будет новых авиаторов обучать во множестве, причем тратя на обучение крайне скромные суммы.

— Интересно, я о таком самолете и не слышал. А сколько потребуется вложить в модернизацию вашего завода, чтобы начать делать самолеты профессора Делоне?

— Для этой игрушки — нисколько, все потребное для ее выделки на заводе уже имеется в достатке. Но я рассматривал лишь возможность такого производства, а в каких количествах этот биплан сможет найти спрос — это нужно будет особо изучить.

— Спасибо, я понял. Мы очень внимательно изучили ваши предложения, и в свою очередь, хотели бы вам и что-то навстречу предложить. Правительство готово взять ваш завод в казенное управление, и мы да, готовы вложить в модернизацию завода некоторые деньги. Небольшие, скорее всего в объемах, достаточных чтобы начать массовое производство этих… учебных машин. Потому что вы абсолютно правы: чтобы делать современные самолеты, завод нужен совершенно новый и очень большой — но мы не считаем, что стоит расширять «Дукс», просто потомку, что проще выстроить новый завод буквально в чистом поле.

— Ну что же, я сделал все, что мог…

— Вы можете гораздо больше. Новые авиазаводы сейчас закладываются в Нижегородской и Казанской губерниях, планируется строительство такого завода в губернии Саратовской, рассматривается вопрос о постройке завода в Павлодаре. Так же есть предложения о строительстве еще одного завода на Дальнем Востоке, а возможно, что и не одного. И всеми этими стройками нужно управлять, а затем управлять заводами… Вы, как показали ваши документы с обоснованием ваших предложений, более чем неплохо понимаете, что нужно для развития авиастроения в России, поэтому я хочу вам предложить пост министра авиационной промышленности.

— Извините?

— Я предлагаю вам заняться руководством всего авиастроения в России. Но требовать, чтобы вы сразу согласились или отвергли мои предложения, я, безусловно, не стану. Вот, возьмите, почитайте, чего мы ждем… что страна ждет от авиапромышленности, и когда вы представите себе объем предстоящих работ, мы отдельно поговорим.

— Хорошо, я почитаю… я изучу ваше предложение. Когда вы ждете от меня ответа?

— Спешить не нужно… сильно спешить. Но и затягивать размышления все же не стоит: министерство будет создано — с вами или без вас — нынешним летом. А относительно завода «Дукс»… мы уже назначили нового директора завода, и вам пока о заводе беспокоиться не нужно. В любом случае ваше наследие останется и еще изрядно послужит во славу России…

Строить авиазаводы — дело, несомненно, нужное. Но чтобы на этих заводах выпускались самолеты, нужно, чтобы на этих заводах работали рабочие. Инженеры тоже, конечно, необходимы — но без квалифицированных рабочих никакие инженеры ничего путного не сделают. И это очень хорошо демонстрировал новенький авиазавод в Воронеже: его к лету двадцать второго года полностью укомплектовали всем необходимым оборудованием, но самолеты на заводе делать так и не начали: некому их делать было. И это при том, что в городе было довольно много людей образованных — по крайней мере начальное образование имелось у большей части детей в городе, да и рабочих с неплохой подготовкой в городе найти было не особо трудно. Но все же работники железнодорожных мастерских опыт имели специфический, да и потомкам своим они навыки передавали большей частью именно «железнодорожные»…

Под руководством Наталии в Воронеже было открыто сразу шесть «современных» школ, в которых обучалось около четырех тысяч детей — но дети все же к работе на заводе были непригодны, а ждать, пока они вырастут, было бы не самым правильным решением. Поэтому в двадцать первом году там же были открыты два фабрично-заводских училища, в которых готовили именно рабочих-станочников — однако в силу крайне низкого базового уровня знаний учеников (парней от шестнадцати до лет примерно двадцати) через год оба училища смогли выпустить всего около трех десятков человек, которых было не очень страшно подпускать к станкам…

А Станислав Густавович, проведя по заданию Андрея какие-то исследования и расчеты (статистические, проанализировав работу нескольких десятков крупных заводов) сообщил, что по его мнению для того, чтобы новые заводы могли успешно работать, в стране необходимо обеспечить минимум семилетнее обучение детей в школах.

— Все это замечательно, — с недовольной физиономией прокомментировал доклад Струмилло-Петрашкевича Андрей, — но у нас во-первых нет должного числа учителей, а во-вторых, у нас просто нет времени. И что делать будем?