Повраги, или Дружба в силу обстоятельств

— Я не знаю... — растерялся бес. — Такой уж у меня характер. – И тут более ехидно добавил. — Неужели ты ненавидишь только его? Хочешь, выскажу одну вещь, которая тебя взбесит.

— Рискни, как раз на бой настроишь, — росчерк меча едва не коснулся подавшегося вперед демона.

— Раз сегодня может оказаться мой последний день, сойду на откровенность. Задумайся вот о чем, ты – герой. Во всех смыслах – лик справедливости. Сила, красота, правильность и далее по списку, в котором я не шибко разбираюсь. Суть не в этом. Подумай, ты убивал тысячи мне подобных. Не думай, демоны редко когда за кого радеют, так что мне плевать, просто хочу сделать акцент на взгляде со стороны. — Кай двинулся вокруг Адониса, словно акула выбирающая кусочек повкуснее. — Мне про тебя говорили, что ты монстр. Тобой пугают непослушных бесенят. Будто сэр Адонис выскочит из-под кровати и укусит за пятку. Ты смеешься, а это правда. Еще я видел твою гравюру, мне ею периодически в лицо тыкали. Ты на ней как Ктулху: весь цветной, с щупальцами и с ожерельем из зубов, еще и кость в нос вставлена. Поверх этого безобразия твой белый доспех, что бы на поле боя не перепутали, но должен признать, когда впервые увидел ту картинку, три ночи не мог спать и ждал твоего появления из-под кровати.

— Ты серьезно? — не поверил рыцарь.

— Серьезно, — продолжая идти, описывая круг. — Естественно, когда я увидел тебя на том поле, ну где я приказал убить твоих солдат, я испытал большое разочарование. Ты оказался самым обычным человеком. Недавно я узнал, что ты где-то на четверть титан, но сути это не меняет. Мне тогда было тринадцать, если тебе интересно.

— Так мало ты...

— Не перебивай. Я был разочарован и уже не в первый раз задумался об игре, в которой оказался твоим противником. Независимо от всего, ты стал почти моим кумиром. Можно сказать, что ты дал мне стимул на некоторые дальнейшие мои поступки. За это я благодарен.

— На какие такие поступки? — силился вспомнить Адонис совершенные демонами набеги и никак не мог найти выделяющегося поступка, на который вдохновил демона.

— Не важно. Я уже подобрался к сути. — Он остановился. — Доня, скажи, каким ты представлял Зло всего мира? Таким, — указывая на себя. — Нет. Уверен, что нет. Так вот. Я думаю, что ты не знаешь некоторой мелочи, которую точно упустила или исказила одна из сторон. Я не знаю, кто начал эту войну. В ваших книгах написано, что мы. А в наших, что вы. Герои – люди, которых используют другие люди, создают образ и заставляют ему соответствовать. Забавно, но с вражеской стороны герой выглядит как злодей. Еще больше забавы добавляет факт наличия и у твоих врагов своего героя.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь!

— Какой ты идиот, все же! — рыкнул бес. — Скажу прямо. Мы одинаковые! Находимся в одинаковых положениях! Единственное отличие, это то, что ты покорно принял кредо войны, взял меч и пошел убивать! Ты научился мучить, калечить и быть жестоким для исполнения чужих целей! Для олицетворения справедливости одной стороны, ты принес в жертву справедливость как таковую! И ты не задавался вопросом: а правильно ли ты поступаешь? А я задумывался! Но это ничего не дало!

Кай встал на четыре конечности и припал к крыше, его хвост заметался, а лицо приобрело хищное выражение, способное напугать обладателя самых крепких нервов. Он оскалился так широко, что показалось, будто его лицо разделилось на две части с пропастью из частокола зубов между ними. Низкий, раскатистый рык заставил приготовиться и рыцаря.

— Мы не одинаковые! Я не понимаю, как ты пришел к таким выводам! Но я верю, мы абсолютно разные! Да, я принял свое кредо, я принял кредо героя и стал ее частью добровольно! Но я двигался к своей цели! Я пытался победить и закончить войну! Да, я калечил, мучил и убивал! Я вел войска на тебе подобных! Я побеждал их! И я уверен, я правильно поступал! И поступил бы так снова! Поэтому дерись со мной, демон! В полную силу сразись! — кричал Адонис, распаляя себя, следя за каждым движением врага, который уже демоническим гортанным хрипом прорычал:

— Скажи, что тебе не было ни разу противно убивать, калечить и пытать! Скажи, что ни разу не испытал жалости! Скажи, что ненавидел всех, кого убил! Скажи, что добился этим мира! Скажи и я поверю, что ты настоящий герой для своих людей и окончательно смогу убедиться, какой ты ублюдок для моего народа! Заставь меня в это поверить, и я убью тебя медленно и мучительно! Дай мне повод возненавидеть тебя! Заставь поверить, что действительно собираешься меня убить! Только тогда ты увидишь, с каким чудовищем свела тебя тропа войны.

— Скажу!!! — солгал рыцарь и скорее интуитивно отклонился от едва заметной, но смертельно опасной атаки.

Он едва успел заметить огонь глаз слева, как черт уже находился справа, челюсть щелкнула в паре миллиметров от уха, когти прошлись в сантиметре от руки. Разворот, кувырок назад и попытка найти врага глазами. Стремительный уход в сторону, и снова врага не видно, но Адонис безошибочно уклонился, с немалым ужасом понимая — если бы Кай хотел его убить, то рыцарь уже был бы мертв. Минусы черт обратил в плюсы, гибкое поджарое тело метнулось, мимо оставляя на боку след от хвоста-хлыста. Легкий, мелкий по сравнению с другими демонами, полагающийся не на силу, а на скорость и ловкость, этот черт вновь играл с героем.

Меч задел руку или ногу, Адонис не успел заметить, только кровь брызнула и попала на его одежду, а затем его откинуло, протащило и едва не уронило с крыши.

— Я не хочу тебя убивать, — признал Кай, приближаясь к тяжело встающему рыцарю, снова готовому к бою. — Но я собираюсь тебя победить.

Он прыгнул, рыцарь отмахнулся, ранил в плечо, но рана затянулась. Еще один удар, и Адонис у другого края, как мяч, который катает котенок из одного угла комнаты в другой.

— Обойдешься, — рыцарь встал быстрее прежнего и стал более серьезен. Пинать он себя больше не позволил, и бес обзавелся алой линией на боку, из которой хлынула кровь. Рыкнув, Кай залечил рану, но, отвлекшись, он пропустил еще один удар. Его рык перешел в человеческий крик, и пять когтей разрезали воздух. Адонису пришлось отступить, оставляя меч воткнутым в стопу врага. Оружие полетело вправо, и сильно перепадающий на раненную ногу бес пошел на таран. По мере того как он приближался, его нога заживала, но все еще кровоточила, и Адонис ударил в нее, не ожидая, что на него бросятся и попытаются вцепиться зубами. Удар в челюсть лбом, в то время как руки держат за кисти руки демона. Когти едва ли не дотягиваются. Удар коленом и, задохнувшись, Кай припадает на одну ногу, второй совершая удар и пропахивая кожу короткими когтями на ноге.

Вновь на расстоянии друг от друга, они переводили дыхание, в азарте боя не замечая нового участника. Нинель проснулась и, не найдя никого из парней, запаниковала, побежала на крышу, надеясь успеть и вмешаться.

Вмешаться она успела...

Кай точно знал, где пройдет меч и готовился в обход нанести свой удар. Ему оставалось четыре шага, когда Нинель бросилась между ним и Адонисом, не понимая — они уже не в состоянии остановиться. Кай в последний момент успел чуть расставить руки так, чтобы тонкое тело не попало на его острые когти, а Адонис повернул руку, ставя меч плашмя. В следующую наносекунду бес поймал девушку в объятия и наклонился, выгибаясь навстречу мечу и получая чудовищной силы удар стали по хребту. Непроизвольно его тело прогнулось, голову мотнуло вверх, раздался жуткий хруст и Кай упал, превращаясь в часть сюрреалистичной картины под названием "Порок", так любимой святыми как иллюстрация кары за грехи. На ней точно также сплелись два тела, разве что на их лицах читались греховные желания, а не смертельная бледность.

***

— Давай ты не будешь мне сейчас иметь мозг, а просто расскажешь, до чего докопался. — Рассердился Кай, глядя на ужимки нелегала.

— До распада клеток. — Не стал скрывать Герман, мрачнея и не зная как сказать. — Твои клетки просто распадаются, как кусок сахара в воде. Я не знаю, что это...

— Легионы. — Сразу понял Кай. — Я уже неоднократно думал об этом и в том мире, и в этом. Демоны состоят из легионов, которых в вашем мире недостаточно для поддержания моего тела целым, и легионы отпадают один за другим.

— Но раньше распада не было заметно. Почему сейчас? Возможно, если узнаем, то...

Кай покачал головой. Он знал причину. Понял. За все нужно платить, даже если в рассрочку. А резерв был пущен на исцеление поврага.

«Доня, ты все-таки меня убил», — печально улыбнулся он.

***

Адонис застыл. Его окатило волной ледяного осознания — такой удар, даже плашмя, мог убить обоих.

Слабое шевеление вывело из транса. Нинель не сразу признала себя живой, уж слишком быстро все случилось. Она хотела понять, что произошло, и спешила подняться.