Повраги, или Дружба в силу обстоятельств

— Не шевелись, — потребовал от нее жених и медленно разжал сжимающие ее руки, отставляя подальше острые когти. Поднимаясь, принцесса посмотрела на Кая и похолодела.

— Ты ведь не убил его? — забеспокоилась девушка, ведя поиски пульса, который у Кая не находился и в нормальном состоянии. Иное расположение органов и вен делало процедуру диагностики полезной для людей, но бесполезной для демона.

— Походу нет, — ответил рыцарь, собираясь перевернуть проигравшего бой противника на спину, но его руку остановили тонкие ладошки Нинель.

— Не трогай! — прикрикнула она, вызывая двоякое впечатление заботы и предательства, уточнение исправило дело, — Ты мог повредить ему шею или спину. Добить хочешь?

Адонис хотел сказать: «Да!» — но сдержался. Вместо злости на врага он разозлился на Нинель.

— Зачем ты вмешалась!? С ума сошла? Если бы я не повернул меч, вас обоих бы разрубило!

Нинель разозлилась в ответ.

— Думала, вы остановитесь! Я не хочу видеть, как вы убиваете друг друга!

— Не увидишь, — заверил ее жених. — Прирежу и выброшу труп на забаву воронью, далеко в лес утащу!

— Лично он и лично тебе ничего не сделал, а меня он даже спас!

— Вот еще бы знать почему, — обвинительно бросил Адонис и дополнил, — Братаешься с этой нечистью! Заботишься о нем, хотя он недвусмысленно приставал к тебе! Уже хорошие друзья? А может больше? Чем вы в мое отсутствие занимаетесь? Да ты...

В следующую секунду его заткнула пощёчина. Злые слезы украсили юное лицо, а гневный изгиб губ готов был разомкнуться и извергнуть слова, о которых принцесса позже могла сильно пожалеть, как уже жалел о своих словах рыцарь, но именно в этот момент пришел в сознание Кай.

— Милые бранятся, только тешатся, — голос демона оказался неожиданно тих.

— Вот видишь, живой, — будто оправдываясь, отвлек внимание от их ссоры Адонис на Кая.

Нинель не знала, куда девать свое негодование и обиду на Адониса, и стыд за ранение Кая. Если бы не ее вмешательство, бес легко бы уклонился от того удара, и не лежал бы пластом. Злясь на себя и волнуясь за демона, она села на колени перед раненым.

— Прости! Кай! Прости! Не двигайся. У тебя может быть перелом спины.

— Три перелома, — уточнил бес, пугая девушку сильнее и засыпая ее чувство вины солью, вызывая острое воспаление сочувствия и слезы. — А! Адонис, успокой свою невесту!

— Нинель, успокойся, видишь, этот кусок дерьма жив! — Рыцарь тоже сел рядом и взял в руку хвост, безжизненно повисший и холодный. Он задумчиво им покрутил.

— Ну-ка пошевели рукой или ногой! — не медля потребовала девушка, проглатывая ком и слезы. В ответ тишина. — Кай!?

— Я не могу, — через его показную браваду проскользнули нотки страха и отчаянья, зрачок расширился, оголяя страх. — Я не могу пошевелиться вообще.

Нинель уже думала паниковать или защищать раненого от Адониса – вдруг из милосердия добить решит — как на ее голову легла широкая ладонь рыцаря.

— Люди после такого не выживают, если выживают, то становятся инвалидами, а эта падаль, — кивок на показавшего язык демона. Он пообещал, — уже завтра продолжит трепать нервы на своих двоих. Нужно будет позвонить Герману и... и ты не виновата.

В ответ на это заявление Нинель шмыгнула носом, а Кай рыкнул:

— Как не виновата? Еще как виновата! Принцесса, чтобы больше ни на шаг к сцепившимся нелюдям и людям не подходила! Не только помешаешь, так еще и сама на меч наколешься! А если бы...

Его речь остановил нагнувшийся Адонис, чтобы подхватить тело.

— Заткнись, а то язык прикусишь.

— Доня, не надо! — успел крикнуть бес с ужасом, но его уже закинули на плечо. Раздался щелчок, будто вправили вывихнутое плечо и болезненный выдох. Каждый чужой шаг в таком положении отдавался дикой болью. И демон отомстил.

— У-й-ё! — неразборчиво проорал идущий вниз по лестнице рыцарь с кусающийся ношей на плече. — Не кусайся, подонок!

— А ты не тряси! Иначе я тебе руку отгрызу!

— Попробуй! — подскакивая и выслушивая волну ругани в свою честь.

Нинель шла чуть позади и все еще глотала слезы. Адонис остался глух к ее мольбам нести раненого им же демона аккуратнее. А дома представитель света вообще швырнул безвольное тело на кровать в бесовской комнате так, что тот потерял связь с этим миром на десяток минут.

— Адик! Тебе его вообще не жаль?

— Да, мне его даже чуточку не жаль!

— Врешь! Знаю, ты врешь. Я знаю, демоны живучие, но Адик, а если он действительно сейчас умрет! Вот просто возьмет и умрет! Что тогда?

— Мы не вернемся домой, — слишком легко ответил рыцарь.

— А помимо!?

Адонис задумался. За последний месяц Кай как-то незаметно стал частью их жизни в этом мире. Он к нему уже притерпелся и, когда бес надолго пропадал, рыцарь чувствовал беспокойство. Если он умрет, думал он, что испытает потерю важной составляющей жизни. Пока герой, сразивший своего врага, размышлял, Нинель искала рычаг давления, чтобы жених не убил в ближайшее время беззащитного демона. А то эталоны рыцарской чести на нечисть не распространялись.

— Ты ему должен, — поняла, чем задеть принцесса. — Он спас тебе жизнь. Обменял на свои легионы и крепкую шкуру!

Мужчина сел на единственный стул в комнате и сложил на груди руки. Его взгляд был направлен на предмет спора. Без сознания Кай казался беззащитным, в джинсах – почти человеком. А ведь он вправду ни разу не причинил им серьезного вреда, словно одомашненный волк, не забывший как скалиться и выть, но разучившийся кусаться.

— Хорошо, я услышал тебя. Я не причиню ему вреда, пока он в таком состоянии. Звони уже Герману!

Как и в прошлые разы, до врача сразу не удалось дозвониться. За это время пришел в себя Кай и пару минут он просто скулил.

— Садист невменяемый! — первое, что крикнул переведший дух демон.

— Отместка за перенос хвостом, выродок.

— Туше.

Новый обмен «любезностями» не успел начаться, Нинель дозвонилась до Германа.

— Сэр Герман, — от напряжения девушка подарила титул врачу даже не задумываясь, с кем говорит и на каком языке, вовремя переключилась на русский, — у нас новая беда, Каю в трех местах сломали спину, боюсь, задет спинной мозг. Повреждены шейный, грудной и поясничный позвонки. Нет, крови нет, позвоночник кожу не прорвал, торчит под ней кривыми треугольниками. Да, он в сознании, но не может и пальцем пошевелить. Да... да...