Пойг'н
Шрифт:
– Присаживайся вот тут, – распорядился Виталий и сам уселся напротив. Он налил в бокалы вино и поднял свой. – Ну…
Лера подождала немного и, звякнув своим бокалом о бокал Виталия, сделала маленький глоток.
– Так чего ты ко мне…
– Припёрся, – закончил Виталий.
Давно он так не разговаривал с женщинами – легко, по-приятельски.
– Да вот, испёк кекс. А мой психиатр сказал, что есть кекс в одиночку – это «кулинарный онанизм».
– И ты подумал обо мне, – хохотнула Лера.
– Ну, у нас же ты эксперт… по эротическим проблемам.
Отсмеявшись,
– А ты что, «псих»? Ну, в смысле – «мой психиатр»?
Виталий задумался.
– Ну… «мой психиатр» – это Эдик, мой друг. Хотя он, наверное, думает, что я – «псих».
– То есть он тебя лечит?
Виталий почувствовал, как куда-то улетучивается хорошее настроение. Вопросы Леры отдавали бестактностью. С другой стороны, а на что он рассчитывал, приглашая в дом «чужого» человека?
– Давай попробуем кекс, – предложил Виталий.
Он нарезал кекс лопаткой – острыми ломтиками – и положил по кусочку на тарелки. Потом «освежил» недопитый бокал Леры и наполнил свой. Некоторое время они молча жевали.
– Вкусно – аж плакать хочется! Хорошо, что я не толстею – могу съесть, сколько захочу, – объявила Лера, видимо, пытаясь сгладить неловкость.
– Ешь, ешь. – Виталий положил Лере ещё ломтик и из вежливости – себе.
Ну что ж, сам напросился, подумал Виталий.
– Я… выполняю волю Светланы. Она… перед смертью… попросила только одно. Три раза в год ходить к Эдику. И слушать, что он говорит… Двадцать шестого января – в день её рождения, двадцать третьего мая – в мой, и двадцатого сентября – в день нашей свадьбы…
Конечно, Лера знала Светлану – здоровались на лестничной клетке. И всё.
– А-а… – только и смогла сказать Лера.
Они опять помолчали. Виталий медленно пил вино, Лера лишь вертела бокал в руках. Виталий понял, что Лера отчаялась быть ведущей в их беседе.
– А как у тебя дела?
– Какие дела? Тебе рассказать о моей работе?
В её голосе чувствовалось ехидство и некоторое облегчение – не только она может задавать нелепые вопросы.
– Ну, – неуверенно произнёс Виталий, – вообще-то меня интересует скорее перспектива.
– А почему только перспектива? Почему нельзя поговорить о моей работе?
– Ну, если ты хочешь…
– Струсил? Сам спросил – и сам же струсил? – не унималась Лера.
– Хорошо, расскажи мне о твоей работе. Это вообще работа?
– А почему нет? Почему гадалкой работать можно, а «озорной медсестрой» – нельзя?
– Действительно… – задумался Виталий. – И впрямь…
– Вот что мы, кроме добра, приносим людям?
Чувствовалось, что Лера была, что называется, «в теме». Даже её глаза, вначале отстранённые, теперь ожили.
– Ну, я же сказал, что ты – эксперт…
– Вот! И люди это ценят! Всегда ценили и всегда будут ценить! А всякие козлы… Господи!
Лера сунула в рот большой кусок и стала энергично жевать. Виталий опять наполнил свой бокал и посмотрел на Лерин, который та едва пригубила.
– Может, тебе чаю?
– Лучше воды. Из бутылки.
Вода
у Виталия была. По привычке покупал «для гостей». Хотя сам он не ощущал особой разницы между бутилированной и водопроводной. Он наполнил водой ещё один бокал и поставил перед Лерой. Лера сделала сразу несколько глотков.– Мужики, конечно, «козлы», – сказал Виталий – из такта, чтобы Лера не пила в тишине.
– Да, знаешь, даже не это обидно. Бабы тоже… разные бывают. А обидно, что за тебя решают. Моё тело! Что хочу, то с ним и делаю! А они – бесплатно какой-нибудь сволочи «давай», а за деньги хорошему человеку – нельзя! Ну, может, он старый или стеснительный! Может, у него жена… больная.
Лера посмотрела на Виталия и виновато отхлебнула из бокала с водой.
– Зря ты меня пригласил. Что-то я всё «ляпаю» и «ляпаю».
– Не бери в голову. Сам пригласил – сам и виноват.
Виталий долго смотрел сквозь Леру, потом сфокусировал взгляд на ней.
– А как ты сюда попала, в смысле в Москву?
– Да… в общем, из-за «мужиков-сволочей»… опять же. Училась в педагогическом на математика. Потом завод в нашем городе обанкротили. Отец запил… Вот мы, женщины, если трудно, идём торговать на базар… или собой. А мужики – пьют! Им плохо, видите ли. Мама торговлей только на себя могла заработать – городок маленький. А я в другом городе. Приехала сюда, к Виктору Палычу, он наш, с Урала. Стала за ним ухаживать. Расписаться он настоял… После смерти оставил только квартиру…
– Вот видишь, – заметил Виталий.
– А что «видишь»? Он же в последние годы даже до туалета доходить не успевал… Стирка, вонь… Хорошо – не паралич, а паркинсонизм. А то бы ещё и массаж, как у моих знакомых. По форуму… В общем, за всё заплачено…
Они помолчали. Лера встала, подошла к столешнице, налила воды в бокал из бутыли и вернулась на своё место. Виталий чувствовал, что начал хмелеть.
– А почему ты не продашь квартиру?
– Из принципа. Я живу в Москве. У меня есть жильё. И работа!
Лера с вызовом посмотрела в глаза Виталия.
– А что это мы всё обо мне? Ты же меня пригласил.
– По привычке, наверное. Я ведь «Пожиратель проблем». Чужих.
– Да уж, мои проблемы – не для тебя. Ты ведь не сделаешь так, чтобы я… и мои «коллеги»… нормально работали. Как индивидуальные предприниматели, к примеру… Вот у тебя нет никаких проблем. Работа – как отдых. Порхаешь…
Виталий удивился. Сегодня он уже слышал нечто подобное.
– Я что, так выгляжу?
Лера грустно улыбнулась.
– Туалет у тебя там же, где у меня?
Она подошла к сумочке, достала смартфон и скрылась в туалете. Через некоторое время она вышла и сказала:
– Мне пора.
– Сколько я тебе должен? – спросил Виталий.
– Нисколько. Это мой подарок. Ей…
По жёсткому взгляду Леры Виталий понял, что отказываться не следует.
– Хорошо. Спасибо. Тебя проводить?
– Не надо.
Лера обула сапоги и вышла, также как и вошла, с шубкой и сумочкой в руках.