Поймать принцессу

И ведь не прочитаешь за ней ничего. Только глаза всё горят, заставляя краску смущения прилить к щекам.

– Да, - кивнула я. – Так правильно.

Ответить он не успел. Раздались шаги, кто-то поднимался по лестнице к нам на второй этаж. Скрипели доски под тяжелым весом. Буквально пара секунд и из-за угла вышла мама со стопкой накрахмаленных полотенец.

Увидев меня, она застыла, заморгала и ахнула. Руки опустились и ворох полотенец упал на пол, прямо ей под ноги.

– Вейли? Вейли – это ты?

– Мамочка! – всхлипнула я, бросаясь к ней в объятья. – Мамочка.

– Ты вернулась! Сид! Дети! Вейли вернулась! Девочка моя, где же ты была? Мы так волновались! – душа меня в объятиях, причитала она.

Кое-как обернувшись, я посмотрела назад и сердце дрогнуло. Эндорета не было. Он ушел. Как я и хотела. Только почему так хочется плакать?

Я сняла и спрятала на дно сундука всю одежду и драгоценности, которые были на мне. Почти все. Оставалось одно маленькое колечко. То самое, что подарил мне Эндорет в первый день отбора в шатре. Я долго сидела у себя в комнате на кровати, теребя его и вертя в разные стороны, смотря как лучики солнца играют на крохотном камушке, создавая радужные блики.

Это так просто снять и забыть, оставить это приключение в прошлом. И так сложно отказаться от последней частички тех небольших, но светлых моментов, которые связывали меня с Эндоретом.

Когда я была принцессой, а он всего лишь чужаком; когда портальщик боролся за меня наравне с остальными и не считался важной птицей; когда наши роли поменялись.

– Вейли, солнышко, - вновь постучала в дверь мама. – Всё хорошо?

Я вернулась домой рано утром, прошло уже пять часов, а она всё боялась оставить меня одну дольше, чем на десять минут.

– Да, мам, всё хорошо, - ответила я, быстро смахнув навернувшиеся слёзы.

Вот же глупость. Нашла о чём плакать. С самого начала было понятно, что мы разные. Совсем чужие и будущего у нас нет. А те поцелуи, лишь игра, в которую мы оба заигрались, утратив связь с реальностью.

Быстро вскочив на ноги, я подошла к двери и открыла её.

– Я просто немного устала.

– Отвар приготовить? – тут же заботливо спросила матушка.

– Нет, всё хорошо.

– Я твои любимые плюшки поставила в печь. Совсем скоро будут готовы.

– Спасибо, мам, - кивнула я, не зная куда деться от этой навязчивой опеки.

Я любила свою семью, но сейчас их было слишком много.

– К вечеру все наши приедут. Стол накроем. Отец с братьями мясо пожарят, твою любимую капустку с грибочками из подвала достали. А еще яблочек мочёных с клюквой, - быстро перечисляла она. – Дед Агей обещал принести куропаток. Запечём до хрустящей корочки.

– Не стоило так утруждаться.

– Ну как не стоило? Как не стоило? Мы же так переживали. Приедут, ты всё расскажешь, о бабке нашей и деде.

– Я уже рассказывала.

Раза три не меньше.

– Еще расскажешь. Кто б мог подумать, что она была настоящей принцессой.

– Угу.

Маленькая Гайде уже при всех назвала меня глупой, что от всего этого сбежала. Правда за это получила здоровую затрещину от отца и виноватую улыбку от матери. Но это к делу не относилось. Новость о королевском происхождении, сокровищах и прочем сильно впечатлила родственников, и они жаждали подробностей и рассказов. Снова и снова.

– Ты что не рада? – вдруг произнесла мама, проницательно взглянув на меня.

– Что? Нет, что ты. Очень рада. Как же иначе. Меня украли, пытались насильно выдать замуж. А тут такое спасение и возвращение домой. Конечно, я рада.

– А что лицо такое?

– Устала просто. Столько дней в тревогах и страхе. Вот отдохну немного, приду в себя, и пора будет ехать.

– Куда? – тут же всполошилась матушка, уперев руки в бока.

– Назад в академию. Каникулы давно кончились.

– Опять ты про академию свою. Я решила забылось все, одумалась, а ты заново, - всплеснула руками она.

– Мама, не начинай, - протискиваясь мимо неё, произнесла я и пошла по коридору к лестнице. – Это не обсуждается.

– Нет, давай обсудим, - ответила мама, спеша за мной. – Не доведёт тебя это учеба до добра. Не доведёт. И похищение яркий тому пример.

– Ма-а-ама, - спускаясь по ступенькам и держась за перила, простонала я. – Это случилось не в академии.

– Из-за твоей подруги. А я тебе говорила, что от этих богатеев ничего хорошего ждать не стоит. И вот тебе результат.

– Фейт тут не причем, - отрезала я, по пути кивнув прошедшему мимо брату.

Мама не отставала.

– Вейли, мы хотим, как лучше. Мы же тебя любим!

– А что вы шумите? – выглядывая из зала, спросил отец.

– Ну хоть ты ей скажи. Опять в свою академию собралась.

– Вейли? – папа перевел взгляд на меня. – Это правда?

– Не начинайте, - произнесла я и вздрогнула от рёва трубы за окном. – Это что такое?

– Там, там, - зашептала маленькая Даринка, стоя у окна и повернулась к нам с горящими от удивления и восторга глазами. – Там сваты!

– Сваты? - недоверчиво переспросила я. – К нам? Но к кому?

– Ох, великий Махтабар, неужели Марик решился? – прижав ладони к щекам, ахнула матушка.

– Марик? Причем тут Марик?

– Видать, как узнал, что ты вернулась, так и прислал сватов, - отозвался отец. – Готовься мать, дочку замуж отдаём. А ты говоришь академия. Тут останется.

– Что-о-о-о?!

Я ринулась к окну, стукнувшись по дороге об угол стола и едва не упав на лавку. Оттолкнула Даринку в сторону, которая обиженно пискнула и засопела, чтобы не мешалась под ногами.

На заснеженной дорожке у нашего дома стояла целая толпа. Не только мои многочисленные родственники, которые уже начали собираться, но и соседи со всех сторон обступили низкие сани, в которые была запряжена белоснежная тройка породистых лошадей с бубенцами. А на санях народу, кто с трубой, кто с баяном, что-то кричат, песни поют, разноцветными платками машут. Две румяные девушки даже танцевать начали, притоптывая сапожками, от чего лохмотья снега взлетали вверх и тут же падали вниз.

– Ох, да как же так, - запричитала мама, сдирая с головы платок. – Хоть бы предупредили. Мне ж одеться надо. Отец, что стоишь, рубаху надень и давай сватов принимать.

– Стоять! – крикнула я, поворачиваясь к ним. – Никаких сватов, никаких гостей! Никакой свадьбы!

Это что же такое! Только от одной свадьбы избавилась, так они мне другую подсовывают!

– Вейли, ну так же нельзя, - покачала головой мама, снимая передник и комкая его в руках. – Соседи же. Да и Марик давно на тебя заглядывается. Хороший парень, работящий.