Поймать Тень

– Хм. – Муркнул кот. – Об этом я как-то не думал.

– Так ты подумай. А ещё подумай о том, что здесь у меня есть друзья, мама, круг знакомых, работа – то, что мы, люди, называем «жизнь». Ты предлагаешь мне бросить всё и бежать туда, где у меня нет ничего и никого. – Я вздохнула и снова откинулась на спину. – И я бы даже так поступила…

– Но? Объявился красавчик-граф и предложил тебе остаться? А ты и растаяла!

– Он предложил мне защиту и возможность остаться там, где я есть. Дома.

Адам покачал головой и снова принялся умываться. Мне тоже не хотелось больше разговаривать. Зато протяжным воем напомнил о себе желудок. Точно, ужин был давно, да и съела я за ним только десерт – больше ничего в горло не лезло после разговора с Заной.

У меня, конечно, был в апартаментах свой чайник, пакетики с чаем и кофе и ваза со сладостями. Но сейчас мне хотелось не сладкого, а нормальной еды – супа или бутерброд с ветчиной и сыром. От мыслей о еде рот наполнился слюной.

Я повернула голову к коту:

– Ты же знаешь, где здесь кухня?

Адам тут же встрепенулся, спрыгнул с кровати и понёсся к двери. Я поднялась и пошла следом за своим вечно голодным фамильяром. Интересно, он когда-нибудь отъестся так, чтобы не был голодным?..

…

На огромной, размером с хорошую ресторанную, графской кухне нашлись и ветчина с сыром, и чайник, и милый, уютный закуток с небольшим обеденным столом и бра на стене. Там мы с Адамом и устроились. А за едой незаметно для себя помирились.

После еды жизнь уже не казалось такой мрачной, а мои перспективы – такими безрадостными. Так что я даже не разозлилась на Адама за его вопрос:

– Открой тайну, почему ты не хочешь спать с графом? – Он на всякий случай спрыгнул со стула, на котором ел, и отошёл на середину комнаты. Как будто это помогло бы ему, если бы я действительно захотела его достать.

Я хмыкнула:

– А тебе-то что?

– Мне как раз «что». – Сказал Адам. – Твои эмоции для меня лучше, чем еда. Они лечат и восстанавливают в разы быстрее, чем любые магические примочки. К тому же только так вы действительно сможете соединить дары. Думаю, ты это знаешь.

Я молча дёрнула плечами.

– Ну и? Почему тогда не делаешь?

– Вот потому и не делаю! – Снова рассердилась я. – Адам, я ненавижу, когда мне приходится делать что-то, потому что «надо». В смысле, на работе это, конечно, нормально. И во время учёбы тоже. Но когда это касается отношений… мне от этого «надо» так и тянет проституцией.

– Чего? – Кот вытаращился и кажется даже рот приоткрыл.

Я пожала плечами:

– Да, вот такая у тебя странная хозяйка.

Адам уже пришёл в себя:

– Он же тебе нравится – я чувствовал твои эмоции. О какой «проституции» ты говоришь?

– Нравится. – Мне вспомнились его ласки, и по телу отголоском прошла короткая волна удовольствия. – Но всё это неправильно.

– А по-моему, всё как раз так, как нужно. – Из темноты коридора шагнул граф, и я подскочила, как укушенная.

– Ты подслушивал! – Щекам стало жарко от возмущения и стыда.

В висках запульсировала кровь, а сердце понеслось вскачь, как сумасшедшее. Ко мне метнулся кот, чёрной кляксой расплылся на руке и исчез под рукавом. От его присутствия стало чуть легче. Или он уже впитывал мои эмоции?..

– Нет. – Спокойно отозвался Верн, сунул руки в карманы и прислонился плечом к холодильнику. – Я искал тебя. Хотел кое-что спросить.

– С-спрашивай. – Я немного заикалась, так как всё ещё пыталась справиться с эмоциями.

– Теперь мне больше интересно продолжить этот разговор. – Он подошёл ближе, разглядывая в упор. – О какой проституции речь, Рин? Я тебя чем-то обидел? Дал понять, что ты должна расплачиваться со мной сексом?

– Нет. Верн… - Мне стало совсем худо. Хотелось спрятаться от его прямого взгляда и ещё более прямого вопроса. – Ты неправильно понял. Это не из-за тебя. Просто сама эта ситуация…

– Да. Ситуация – дерьмо, согласен. – Ровным голосом отозвался он. – Ты заперта в одном доме с «крысаком» – так ведь ты нас называешь? – без возможности связаться с родными или уйти.

Ах ты ж! Внутри поднималось возмущение:

– А я не заперта? – Спросила я, тоже делая шаг в его сторону. – Ты не запер меня в этом особняке? Как в тюрьме! Одну! – Вдруг накатила такая обида! – И сам бегаешь от меня, будто я заразная! Или противна тебе настолько, что даже поесть в одной комнате со мной не хочешь…

На последних словах мне стало так жалко себя, что глаза начало жечь, а горло перехватило спазмом. Я замолчала и отвернула лицо, уставившись в глубину тёмной кухни.

Да пошёл он, этот крысак! Чтобы я ещё когда-нибудь связалась с таким! А ведь он мне нравился! По-настоящему. Сильно…

Не собиралась я при нём плакать – много чести! Но когда он прикоснулся, сдержаться не смогла – всхлипнула. Что-то часто я стала плакать в последнее время.

– Рин. – Он подошёл ближе и обнял. – Я не бегал от тебя. Просто не хотел тебя смущать. Давал время привыкнуть.

– К чему? – Я всё ещё злилась, но не отодвинулась. Вместо этого бессовестно размазывала слёзы по его рубашке. – К камере-одиночке?

Он взял меня руками за плечи и отодвинул от себя. Заглянул в лицо:

– Я не собирался сажать тебя в тюрьму, глупая! Если бы хотел, то не дома бы с тобой разговаривал и не в собственном особняке прятал. Камера намного безопаснее в этом плане. – Он ухмыльнулся и снова прижал меня к себе и уткнулся носом в мои волосы. – Просто не хотел тебя напрягать своим обществом. Мы всё же по делу, а не по собственному желанию вместе.

До меня медленно доходил смысл сказанного. Действительно, что это я?.. Я упёрлась ладонями в его грудь и отодвинулась.