Поющий волк в овечьей шкуре

Собственно, на нём и заострил своё внимание. Так как при приближении к ведущей наверх лестнице пацанёнок не волновался. А вот когда проходили по скрытому под циновкой люку в подпол, он явно напрягся и, почти незаметно но, всё-таки различимо для вашего покорного слуги, задрожал.

— Открывай! — Сдвинув ногой тростниковую циновку, приказал я.

— Тебе надо, ты ищи! — Проявив характер, зло буркнул щенок.

— Иш, какие мы гордые! — Хмыкнул я, попутно отвешивая засранцу леща.

Но, усугублять и давить голосом, не стал. А, наклонившись и поминая врага Создателя и одновременно прося у Всевышнего прощения, откинул ведущую в подвал преграду.

— Сам полезешь, или пендаля дать? — Дружелюбно осведомился я у своего невольного проводника. И, поскольку тот никак не решался, взял того за ухо и легонько крутанул.

— Пусти-и! — Пискнул гадёныш и, когда я выполнил просьбу, начал спускаться вниз.

Чтобы, через пару секунд щёлкнув выключателем, осветить довольно-таки большое помещение. Вдоль стен которого были устроены стеллажи. Уставленные разнокалиберными, в основном трёхлитровыми, банками с солениями и варениями.

Пол был цементным, и чисто выметенным. Стены — бетонными. Не оставляющими никакого простора фантазии своим аскетизмом.

А вот стоящая в свободном углу столитровая бочка с капустой, вызвала явную и однозначную реакцию моего осведомителя.

Приоткрыв деревянную крышку, я лениво пошурудил торчащей внутри деревянной палкой. Которой рачительные хозяева время от временя «протыкивали» квашение, выпуская лишние газы.

Но по ехидной ухмылке мелкого, было понятно, что здесь «холодно».

«Значит, под ней». — Устало предположил я, водворяя сбитый из досок и довольно-таки увесистый кругляш на место.

И, отпустив пацана, взялся обеими руками за дубовую тару и, почти без усилий, сдвинул кадку в сторону.

— Чтоб ты сдох! — Пожелал мне, невольно сдавший мне ухоронку цыганёнок. — И, пулей рванув наверх, что-то заорал на своём, ромаловском.

— Что там у тебя? — В люке показалась голова Василия. — Нашёл?

— Да! — Жизнерадостно подтвердил я. — И, выбираясь наружу, уточнил. — Под капустой.

Дальше последовала рабочая рутина. С вызовом понятых, найти которых оказалось той ещё морокой. К счастью, Позняков, наплевав на негласные правила, привлёк для этого двух рядовых милиционеров.

Они что, не граждане, в конце концов? И, как и любая соседняя бабка, тоже имеют право быть свидетелями при обнаружении тайника с наркотиками.

Меня, как отработавшего «на пять» майор избавил от участия в этой нудятине. Предложив посидеть в — теперь уже нашей! — машине.

Что я и сделал. Проигнорировав ехидное «разрешение» Василия «покрутить баранку» и не обратив внимание на запрет «только не сигналь»!

Тоже мне, «старший брат» нашёлся. Правда, огрызаться и обещать при случае дать в ухо, не стал. Всё-таки, мы солидные люди. При исполнении и облечённые властью. И негоже устраивать детскую возню в песочнице при подозреваемых.

На всё, про всё ушло минут сорок. После чего «будулая», сопровождаемого воем жены и дочки, погрузили в арестантский отдел второго патрульного УАЗика и мы направились в ГУВэДэ.

Строчить отчёты и всячески прикрывать бумажками свои инициативные и очень хорошо и продуктивно поработавшие, задницы.

Писанина, ну, про крайней мере для меня, заняла весь остаток дня. Позняков, как старший, побывал на ковре у начальства. И, судя по довольному выражению лица, с этого дела нам достанется немножечко плюшек.

Хорошо бы, материальных. В виде денежных знаков и, желательно, побольше. В разумных пределах, естественно.

Хотя, могут ведь поощрить и ценным подарком в виде часов или какого-нибудь завалящего фотоаппарата.

Нет, хронометр или позволяющая запечатлеть важные моменты жизни камера — тоже неплохо. Однако, в конкретно сегодняшних реалиях обладание некоторой суммой сделало бы меня чуточку более счастливым.

Но, тут уж я был бессилен. Так как, всем хорошо известно, что мы предполагаем, а Создатель — располагает. И, если хочешь насмешить Его — обязательно расскажи Ему о своих планах.

И тогда мудрое и, как всегда, лучше нас знающее, «как лучше» руководство просто объявит благодарность. С занесением в личное дело, или нет — это уже не важно. Или даже почётную грамоту выпишет. Которую, как известно, в хоть в карман и положишь но на хлеб не намажешь и в стакан, однозначно, не нальёшь.

В общем, занятый такими мыслями, я потихоньку кропал отчёты и дожидался конца рабочего дня. Чтобы пойти на тренировку а, после неё, отправиться на репетицию.

День космонавтики уже скоро. И, хотя набросанный мною репертуар мы уже выучили, отточить не помешает.

С большим трудом отсидев положенные часы я, упаковав документы в папку, спрятал их в сейф. А затем, попрощавшись с Позняковым и Васей, медленно побрёл в сторону остановки.

Благо, располагалась она совсем близко и подъезжающий автобус был виден издалека. Или, в моём случае, не виден. Что позволяло не слишком торопиться и двигаться вполне себе расслабленно.

Добравшись до зала я переоделся и вместе со всеми приступил к разминке. Которая показалась мне слишком уж «детской», что ли. Из-за совсем, на мой взгляд, маленькой и несерьёзной нагрузки.

Но, как известно, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. К тому же, остальные парни раскраснелись и задышали чуть более часто. Что говорило о том, что Олег Авдеевич действует правильно. Ну и лишний раз напомнило о моей, чуть более лучшей, чем у ребят, физической форме.

Которую я старался не выпячивать. Хотя, если честно, иногда хотелось подпрыгнув, сделать сальто. Или выкинуть ещё что-нибудь эдакое. Залихватское и мальчишеское.

После мы работали с грушей, а затем, разбившись на двойки, немножко поспаринговали. В этот раз, правда, без фанатизма. Не молотя друг дружку со всей дури. Стараясь проверить на прочность и доказать превосходство сопернику.

Полтора часа пролетели незаметно. После чего все отправились в душ. Чтобы, наскоро смыв трудовой пот, разойтись по своим делам.

К числу которых у меня относились затяните музыкой в Свердловском Доме Офицеров.

Поздоровавшись с вахтёршей я поднялся в актовый зал, где уже развернул, не то, чтобы бурную но, кое-какую деятельность, наш художественный руководитель.

И, так как таскать тяжёлые колонки в одиночку было не то, чтобы невозможно но, всё-таки не очень удобно, Сергей занимался мелочёвкой.