Пожар

– Надеюсь, когда ты спустишься на ужин, лифчика под твоей очаровательной кофточкой не будет? – Выглянув, решил уточнить Кирилл. – Мне нравится, как этот тип смотрит на женщину, с которой я сплю, и бесится, что он ее упустил.

– Думаешь, он бесится? – Подошла к двери Лера.
– Думаешь, он не любит Катю?

Соло уже оделся и повернулся к ней.

– Ты это сейчас как будто с надеждой сказала.

– Может быть. – С усмешкой дернула плечами девушка.

– А я как будто немного приревновал тебя к нему. – Хитро улыбнулся он. – Ну, не безумие ли?

Она рассмеялась, и они отправились вместе ужинать.

***

После ужина и двух шахматных партий, сыгранных Кириллом с дедушкой, они с Лерой поднялись к себе наверх.

– Давай, завтра упакуем подарки? – Предложил он, раздеваясь. – Я совершенно без сил.

– Да, конечно. – Ответила она, не в силах отвести от него глаз. – Я тоже.

Выключив свет и позабыв про чертовы пижамы, они повалились в постель. Соло лег на спину. Лера рядом. От него пахло мандаринами, которые он чистил для нее за ужином, а она хотела лишь одного – чтобы он снял с нее чертову футболку и помог избавиться от трусов. Ее тело дрожало от желания, а сердце сбилось с ритма.

– Ты замерзла? – Спросил Кирилл.

«Да я, мать твою, на грани! Просто на грани!» Сделай же что-нибудь!

– Нет. – Ответила она хрипло.

– Ладно. – Он подтянул к ней край одеяла, немного ущемив при этом себя.

Дьявол, ее практически било током от возбуждения. Вероятно, Соло был прав: ей придется просить его заняться с ней любовью, когда она больше не сможет и дальше изображать из себя ледяной айсберг. Ждать оставалось недолго, ведь она действительно уже почти готова была его умолять. Она точно спятила. Это какое-то сумасшествие.

Этот восхитительный запах, близость его тела. У нее крыша ехала от осознания того, что этот большой, сильный, горячий... Проклятье! Этот шикарный мужчина лежит совсем рядом – практически вплотную к ней, и она чувствует его тепло. Боже, где ее сила воли?

– Ты спрашивала про отца. – Шепотом сказал Соло. – Он погиб в железнодорожной аварии. Поезд столкнулся с грузовиком. Поэтому я поезда не очень люблю.

– Боже. Мне очень жаль. – Произнесла Лера. – Прости, что пришлось пересилить себя ради того, чтобы добраться сюда.

– Ничего. Сегодняшняя прогулка компенсировала все неудобства.

– Да. Было душевно.

– Знаешь, какое у меня самое яркое воспоминание из детства?

– Какое? – Спросила она.

– Как я сижу на балконе и жду отца, а в воздухе, пронзительно крича, кружат стрижи. Теперь этот звук у меня всегда ассоциируется с летом.

– А мне нравилось, когда мы ездили на реку Каму, папа рыбачил в заливе, а я гуляла вдоль берега с мамой. Там так густо пахло земляникой во время жары, а аромат хвои придавал ей свежесть. Для меня это запах настоящей дикой природы, такого никогда не почувствуешь в городе.

– А зимой мне больше всего нравится смотреть вечером, как снежинки кружатся в свете фонарей.

– И мне тоже. Я ловлю их руками и языком.

Слышно было, как Кирилл сглотнул. Лера почти готова была повернуться к нему и сделать первый шаг, когда вдруг услышала:

– Спасибо за прекрасный день, Булочка.

– И тебе. – Прошептала она.

28

Гарик Сукачев – Горит огонь

Тошнота и оцепенение – вот, что он почувствовал, когда увидел жертву. Не только потому, что она не выглядела умиротворенной и спящей, но еще и потому, что это был ребенок. Дети не заслуживают такой смерти. Никто не заслуживает. Но дети особенно – у них вся жизнь впереди.

– Что там? – Спросил Лев.

– Девочка. Лет двенадцать – четырнадцать. В больничной пижаме. – Передал по рации Кирилл. – В одной из палат на первом этаже. Мертва.

Он выпрямился. Нельзя было задерживаться тут надолго, на счету была каждая секунда. Пока они двигались к следующему помещению, Соло испытывал колоссальное чувство вины: так было всегда, оно неизменно приходило на смену ужасу. Входя в огонь, ты делаешь все возможное, чтобы спасти оставшихся в живых. Но даже тогда, когда ты бессилен помочь, ты продолжаешь ощущать ответственность за чужие жизни.

Через минуту они обнаружили еще одну жертву. Мальчика. Он лежал в позе эмбриона - свернувшись, и словно пытаясь защититься от высокой температуры и дыма. Его лицо было черным, глаза и рот приоткрыты. Труп обгорел не сильно: очевидно, пацана прикончил не огонь. Такое часто бывает – люди погибают, надышавшись продуктами горения. В современных зданиях почти все внутри отделывают пластиком, тот часто не горит, а плавится, выделяя токсичные вещества, отравление которыми вызывает отек легких. Люди задыхаются, не успев найти выход из горящего здания.

Как на автомате, Соло сообщил по рации об увиденном, и они отправились дальше. Он испытал облегчение от того, что не нужно больше на это смотреть. Но стресс уже бродил в его крови, мешая соображать, и постоянно возвращая к ужасным сценам с мертвецами, застывшими в немом крике. Нельзя было думать об этом. Нужно было спешить, чтобы успеть спасти кого-то еще.

Все палаты походили одна на другую как две капли воды. Мебель и приборы в них обгорели вместе с личными вещами, оставленными пациентами. Непонятно было, почему так плохо была организована эвакуация: возможно, все дело в том, что огонь и дым распространялись слишком быстро, но это первый этаж – почему детей никто не вывел? Беда явно была следствием человеческой ошибки или халатности.

Дальше по коридору они заметили еще одно тело. Это был труп взрослого. Судя по форме, охранник. Возможно, система оповещения не сработала, и он пытался оббежать палаты и предупредить пациентов. Он сидел, прислонившись спиной к стене, его рот был искажен гримасой боли. Смерть настигла его здесь еще до того, как он сообщил о необходимости покинуть здание всем пациентам.

– Обнаружено тело мужчины в коридоре. Ему лет пятьдесят. Охранник. – Сообщил он по рации.

– Пора на выход, нужно сменяться. – Сказал Илья.

– Тут могут быть выжившие. – Бросил Кирилл, пробивая путь в следующую палату.

– Соло, хватит. – Окликнул его Царев. – Нужно уходить.

– Еще минуту!

– Это опасно. У нас воздух на исходе, а еще нужно успеть выбраться.

– Да подожди ты! – Рявкнул Кирилл, прекрасно осознавая, что не подчиняется приказу старшего по званию.

Лев, хоть и был его лучшим другом, но как никто другой понимал, почему важно сохранять хладнокровие и строго следовать инструкциям. Жизнь пожарных важна не менее жизней пострадавших. Нужно было выйти, чтобы работу продолжил сменный расчет.