Пожиратель Драконов. Часть 3

— Данброка? — Луарий расхохотался почти именно так, как, по моим представлениям, должен смеяться безумный гений-злодей. — Ничего мне от него не надо! Трус, слабак и самая большая пустышка в мире!

— И чем он тебе так не угодил?

Даже если бы я не искал момента, когда Луарий отвлечётся или расслабится, чтобы нанести удар, мне был реально интересен его ответ на этот вопрос. Одно дело — восставать против тирана и деспота, или, наоборот, против слабого лидера, ведущего свой народ в никуда.

Но Данброк не относился ни к первым, ни ко вторым. За время нашего недолгого общения я проникся к нему искренним уважением. И как минимум он заслуживал благодарности от людей мира Драконьих Островов за то, что между своим народом — Майигу, и человечеством, выбрал именно человечество и продолжал его поддерживать до самого конца.

Его можно было не почитать и не любить, он в принципе этого и не требовал. Но восставать против него и даже заключить союз с Майигу других миров ради того, чтобы добиться поражения Данброка? Почему и ради чего?

— Он остановился! — воскликнул Луарий таким тоном, будто бы искренне верил, что эта пара слов всё нам объяснит. Однако после пары секунд тишины всё-таки продолжил. — Во всём Содружестве он — один из сильнейших Руйгу. Он — истинный дракон, которым на роду написано величие. Он даже сумел добиться того, что мир Драконьих Островов остался сам по себе, не войдя ни в одну из фракций Байгу.

— Пока что я слышу только хорошее, — искренне недовольным тоном пробурчал Кассий.

— А я и не говорил, что это — что-то плохое. Вот только имея столько преимуществ, столько возможностей, столько ресурсов, он не стал двигаться дальше, а остановился. Закупорил наш мир, превратив его в грёбаный курорт для иномирцев, отгородился от управления, передав нам полномочия, и погрузился в праздность! Он уничтожил свои амбиции, и, возможно, на это мне было бы плевать, если бы вместе со своими амбициями он не похоронил и МОИ!

— Ты серьёзно сейчас? — в голосе старика зазвучал гнев.

Но Луарий его уже не слушал.

— Имей он желание, смог бы за пару тысяч лет стать Байгу, возвыситься. Наш мир больше не был бы закрытым ото всех аквариумом, он превратился бы в один из величайших миров Содружества! Невероятные магические технологии, огромные ресурсы, знания, о которых мы пока что можем только мечтать! Представь, старый ты маразматик, библиотеки, содержащие в десятки раз больше знаний, чем ты накопил за всю свою жизнь, представь возможности, которыми мы могли бы пользоваться! Мы сами могли бы стать Майигу, я мог бы стать БОГОМ!!! Мог бы властвовать над народами и мирами! Но из-за грёбанной лени и трусости Данброка всё, что я получаю — эта задрипанная башня посреди пустоты!

— Так свалил бы, — пожал я плечами. — Не думаю, что для тебя было бы сложно пройти через портал в иной мир, в том числе и в один из основных миров Содружества.

— И потерять всё, что я приобрёл тяжелейшим трудом?! Силу и влияние? Начинать с нуля после полутысячи лет усилий? Думай о чём говоришь, мальчишка!

— Может быть Тим и молод, — проговорил Кассий холодным, безэмоциональным голосом, какого я от него ещё никогда не слышал. — Но я видел, какой он внутри. И я уверен: может пройти пятьсот, тысяча, пять или пятьдесят тысяч лет, но он не опустится до твоего уровня. Хотя бы потому, что ты упал на самое дно, Луарий. Ты — трус, а вовсе не Данброк. Его выбор — его право. Он победил в величайшей войне этого мира, и ни ты, ни я, ни кто-либо другой не могут осуждать его за то, как он выбрал проводить свои дни победителя. А ты, взращённый им, выпестованный им, получивший от него и свою силу, и свой статус, и свои пять сотен лет жизни и молодости — ублюдок и слабак, раз способен в своих недовольствах и бедах винить лишь других, а не себя. Ты просто жалок. И только когда Данброк будет выносить тебе приговор, ты поймёшь, насколько.

— Ты можешь говорить что угодно, старый маразматик, — захихикал Луарий. Слова Кассия явно не тронули ни единой струнки в его душе, слишком он был погружён в собственную ложь. — И, признаю, шансов у меня победить вас обоих, при этом защищая тело для нисхождения Руйгу, нет почти никаких. Вот только почему ты думаешь, что фокусирующий круг в тюрьме — единственное место, подходящее для исполнения ритуала?!

Мигнув на скорости, которую я до сих пор мог уловить лишь с огромным трудом, Луарий появился на том месте, где до нашего боя с Майигу находился пьедестал Данброка.

Кассий, даже не позволив себе мгновения на то, чтобы отправить мне мысленное сообщение, растворился в воздухе, видимо бросившись на перехват. Но вместо того, чтобы материализоваться рядом с Луарием, он появился в паре десятков метров от него, застывший в воздухе в мелких конвульсиях, будто налетел на ограду под напряжением.

Я, отставая на доли секунды, бросился следом. С тем же результатом.

Не знаю, что это было: какой-то артефакт, специфичная магия или свойство самого этого места, где был пьедестал. Так или иначе, вокруг Луария сформировался непробиваемый защитный купол, к тому же неплохо так жахавшей налетавших на неё незваных гостей разрядами мировой ауры.

Меня хватило лишь на то, чтобы оттащить от этого купола старика, чтобы его не изжарило полностью.

К сожалению, наш диалог с Луарием, хоть и был «познавательным», остался совершенно бесполезным. Ни я, ни Кассий не смогли найти момента, когда сильнейший маг в мире потерял бы бдительность.

И напади мы на него в процессе, он бы сделал ровно то же самое. Переместился бы к пьедесталу быстрее, чем я и даже старик могли отреагировать.

Тело Мо было положено на обломки пьедестала, пока Луарий, встав во весь рост, злорадно смотрел на нас из-под прикрытия защитного купола.

Прошла секунда, вторая, пятая. И, наконец, кровавые узоры на теле Мо начали мерно светиться. Сначала молочно-белым, но вскоре цвет изменился на оранжево-красный цвет закатывающегося солнца.

Свечение становилось всё сильнее и сильнее, в какой-то момент став нестерпимым для человеческого глаза. Мне помогало то, что Око Шуары не могло быть ослеплено, но даже так смотреть на это сияние прямо было не слишком комфортно.

Из-за защиты я не чувствовал потоков энергии внутри купола. Но что-то мне подсказывало, что сейчас в тело Мо её втекали моря и океаны.

В какой-то момент она оторвалась от земли и поднялась в воздух, зависнув в вертикальном положении. Её глаза распахнулись, но вместо белка, зрачка и радужки в них стояло всё то же оранжево-красное сияние.

Оно всё нарастало и нарастало, до того, что в какой-то момент даже Луарию стало некомфортно находиться рядом и он отвернулся, защищая глаза высоким воротником костюма.

Странной нереальности и даже какой-то жути нагоняло то, что всё это происходило в полнейшей тишине. То ли защитный купол не пропускал наружу не только энергию, но и звуки, то ли сам процесс нисхождения Руйгу не был настолько эпичным, как я его представлял.

Но, в любом случае, в конце концов он подошёл к концу. Никаких многочасовых танцев с бубнами, человеческих жертвоприношений, сопровождаемых воплями жертв. Всё закончилось чуть больше чем за минуту.

Свечение, и так ослепительное, вспыхнуло ещё в несколько крат ярче, а потом затухло. Пропал и защитный купол, закрывавший Луария и Мо. Вот только ни я, ни Кассий, уже не спешили на помощь.

Когда экранировавшей энергию магии не стало, мы оба отчётливо ощутили колоссальную, невозможную, ни с чем не сравнимую мощь, которой полыхало тело Мо. Ни человек, ни даже Майигу не могли даже теоретически обладать подобной силой.