Пожиратель. Книга IV

— Ты опять про свой поезд? Да что там у тебя такое в Челябинске, что так тебя туда тянет?

— У меня билет куплен.

— Выбрось его, я тебе куплю другой — на завтра. А лучше на послезавтра.

Настя взяла меня за руку, посмотрела мне в глаза, вдруг стала очень серьёзной и заявила:

— Мне кажется, что мне лучше уехать сегодня.

— Лучше? Лучше, чем что? Чем провести время со мной? — уточнил я.

— Это неправильная постановка вопроса.

— Ну так поставь его правильно, потому как я вообще ни фига не понимаю. Ты пропала, не звонишь, потом объявляешься, хочешь поговорить, а потом выясняется, что у тебя билет на поезд, и ты очень хочешь сегодня уехать. Если я правильно понимаю, ты приехала лишь для того, чтобы поговорить со мной?

— Да.

— И о чём же?

— О том, что нам с тобой лучше…

Настя замялась и выдержала такую эффектную паузу, что сам Станиславский бы зааплодировал стоя.

— Лучше расстаться? — попробовал я отгадать окончание фразы.

— Нет, — Настя отрицательно завертела головой. — Не общаться.

— Я не вижу большой разницы между этими словами, уж извини. И мне кажется, это ты и по телефону могла сказать.

— Нет, по телефону нельзя.

— Почему, если не секрет.

— Я хотела тебя увидеть.

— В смысле, увидеть? Посмотреть на реакцию? И как? Оправдал надежды?

Похоже, я всё-таки её обидел — Настя как-то сразу поникла после этих слов и замолчала, хотя перед этим было видно, что она хочет что-то ещё сказать.

— Ну, извини, — произнёс я. — Но тебе не кажется это всё странным? Я думал, у нас серьёзные отношения, хоть и недолгие пока, рассчитывал, что всё у нас будет хорошо, постоянно думал о тебе, ждал встречи или хотя бы звонка, а ты приезжаешь и говоришь, что всё кончено.

— Ничего не кончено, — негромко проговорила Настя. — Просто, мне кажется, я тебе сейчас не нужна.

На это мне осталось лишь развести руками — слов, хоть немного цензурных, не осталось.

— Это ведь действительно так, — продолжила Настя. — Я это вижу. И я не хочу быть для тебя обузой.

— Ты о чём, вообще, говоришь? — воскликнул я. — Какой ещё обузой?

— У тебя сейчас куча проблем, я видела, как ты переживаешь за семью, за её безопасность, а тут ещё я.

— Ну как бы это логично. Ты моя женщина, я должен за тебя переживать, должен тебя защищать и обеспечивать твою безопасность.

— Ты не представляешь, как мне приятно это всё слышать, но я не хочу быть обузой, Игорь! У тебя столько дел сейчас, я буду лишь мешать.

— Так! — сказал я и взял Настю за руку. — Есть ещё хоть одна причина не быть нам вместе, кроме того, что ты не хочешь быть мне обузой?

— Есть.

— Какая?

— Я боюсь.

— Чего именно?

— Потерять тебя.

— Настя, ты предлагаешь мне расстаться, вообще-то. Где логика?

— На время же.

— Я уже ничего не понимаю, — признался я. — А через некоторое время ты не будешь бояться меня потерять?

— Игорь, я влюбилась в тебя, — сказала Настя и вздохнула, да с такой грустью, словно влюбилась в безнадёжно женатого мужика с кучей детей и с несогласной на развод с женой. — Сильно влюбилась. Я буду тебе мешать, требовать внимания, времени. А тебе сейчас не до этого. Ты будешь на меня злиться, я буду тебя раздражать своей навязчивостью. А я буду, я себя знаю. И мы всё равно расстанемся, но уже навсегда. А я не хочу тебя терять навсегда.

Самое обидное, что Настя была права: мне действительно было не до отношений. Но я их начал, и не собирался от них убегать. И, в конце концов, я тоже влюбился — как мальчишка, несмотря на богатейший опыт предыдущей жизни, в том числе и опыт в амурных делах, я влюбился соответствующе своему биологическому возрасту. И разумеется, я хотел, чтобы объект моей влюблённости был рядом со мной, а не в каком-то там Челябинске.

Нет, это ещё была не любовь. Конечно же, нет. Любовь — это другое чувство. Совершенно другое. Я знаю — я в своей прошлой жизни пережил не одну влюблённость, и один раз мне посчастливилось узнать, что такое любовь.

— Мы с мамой решили переехать в Челябинск, — произнесла Настя, прервав мои мысли. — Мне там нашли хорошее место в крупной частной клинике. Нашу квартиру будем сдавать, а жить у тётки. У неё четырёхкомнатная в центре, и она одна там живёт.

— Быстрые вы, однако, — только и осталось мне сказать.

— Мама давно мечтала к сестре переехать, но боялась меня одну в Екатеринбурге оставлять. А теперь всё так удачно сложилось.

— Она может оставить тебя со мной, — заметил я. — Как по мне, тоже хороший вариант.

— Игорь, я очень ценю то, что ты хочешь, чтобы я осталась, ты даже не представляешь, как для меня это важно, но мы с тобой…

К сожалению, узнать, что там за «но» такое, мне было не суждено: у меня зазвонил телефон. Настя тут же замолчала и кивком дала понять, что она не против, если я отвечу. На экране высветился номер Влада.

— Я быстро отвечу, — сказал я. — Влад просто так звонить не будет.

— Да, конечно, — согласилась Настя. — Я отойду.

— Не надо никуда отходить, я быстро.

Я принял звонок и из динамика тут же раздался взволнованный голос Влада:

— Гарик, тут братки на рынок припёрлись, предъявы кидают.

— Серьёзные? — спросил я.

— Братки или предъявы? — уточнил друг.

— Предъявы.

— Походу да.

— Что хотят?

— Много чего, но для начала встретиться с главным.

— Еду.

Я посмотрел на Настю; Влад в трубку почти кричал, поэтому она слышала весь разговор, и объяснять ей что-либо необходимости не было.

— Ты сегодня в Челябинск не едешь! — уверенно сказал я, взяв Настю за руку. — Мы должны закончить наш разговор, но ты понимаешь, что я не могу сейчас не поехать на рынок.

— Конечно, понимаю, — ответила Настя и для убедительности даже кивнула.

— Но мы обязательно должны сегодня закончить наш разговор. Ты сейчас иди домой и жди моего звонка. Как только я решу дела, сразу позвоню. И приеду.

— Хорошо, — согласилась Настя. — Я буду дома ждать твоего звонка.

Я поцеловал её и побежал к ближайшей улице, чтобы поймать такси.

Когда я приехал на рынок, меня у самых ворот встретил начальник смены охраны и доложил:

— Игорь Васильевич, в кабинете у Владислава Андреевича пять

— Одарённые среди них есть?

— Не могу знать, — растерялся начальник смены. — При мне никто магией не пользовался.

Точно, откуда ему было знать, есть ли среди братков одарённые? Он, как я, не мог видеть магию. Я иногда об этом забывал.