Пожиратели призраков

Они всегда будут здесь, так ведь? Они всегда будут здесь, потому что всегда, всегда были здесь. Куда бы я ни пошла, их всегда будет больше. Это не закончится.

Как мне избавиться от призраков?

– Чего ты от меня хочешь?! – кричу я так громко, как только могу. Вокруг нас все вздрагивают так, будто я выстрелила в толпу. – Не подходи ко мне!

Амара перестает петь. Трек для караоке продолжает играть, минусовка «Unchained Melody» достигает своего синтезированного крещендо.

– Отстань от меня!

Больше никто не видит желания в ее тусклом взгляде. Не видит, как она поднимает руку. Не видит, как ее пальцы проходят по моей щеке. Она ниже меня. Я заглядываю ей через плечо и вижу, что шрамы тянутся вдоль всей ее спины – нет, не шрамы. Они еще кровоточат. Она всегда будет истекать кровью. Эти раны никогда не заживут. Они раскрываются и тянутся, когда она касается моего лица.

– Оставь меня…

Никто не видит, как пальцы этой женщины проникают внутрь, сквозь мою кожу. Холод тут же сжимает мою грудь. Голова кружится. Я не чувствую ног. Я падаю назад.

Я падаю в…

…серую воду. Море пепла. Волны черноты. Они простираются до самого горизонта, а сверху серые облака. Тусклое сияние чего-то похожего на солнце едва проникает сквозь озон.

Земли не видно. Только чернила. Вода вскипает, образуя массивные гребни волн, которые поднимаются и врезаются друг в друга, а затем снова разглаживаются.

Огни над головой колеблются, пока не остается лишь серая дымка, и я погружаюсь еще глубже. В бесконечный океан теней.

Вода слишком мутная, чтобы что-то разглядеть сквозь нее. Клубы влажной сажи. Так холодно…

Я не могу дышать…

Друзья Амары хватают меня за плечи, ловя в середине падения.

Пальцы женщины соскальзывают. Разделяют нас.

Я хватаю воздух ртом. Клянусь, на мгновение мое сердце остановилось. Кажется, будто я…

мертва

– Эрин? – зовет Амара слабым голосом. Она поднимает руку, чтобы прикрыть глаза от света прожекторов, когда заканчивается трек для караоке. Опускается гробовая тишина. Все уставились на меня.

Женщина смотрит только на свои пальцы, завороженная рукой, которая погрузилась в меня – сквозь меня, – будто женщина настолько же удивлена случившимся, как и я. Она подносит пальцы ко рту и облизывает их. Ее веки трепещут в экстазе, словно она только что попробовала сладчайший нектар.

Женщина засовывает сжатый кулак поглубже в рот. Ее челюсть отходит, губы туго растягиваются и смыкаются на запястье, пока она высасывает все остатки Призрака. Но этого недостаточно. Ей нужно больше. Мертвая делает неуверенный, пьяный шаг вперед. Тянется ко мне.

Я разворачиваюсь и прокладываю себе путь сквозь толпу незнакомых лиц все эти лица кому они принадлежат…

Свежий воздух обдает меня, как только я вываливаюсь за дверь. Закрываю глаза и наклоняюсь вперед, кладя обе руки на колени, пока наконец не могу замедлить дыхание.

Мне лишь нужно восстановить баланс. Сделать так, чтобы мир перестал кружиться. Мне надо…

– Эрин?

Амара.

– Ты в порядке?

– Ты ее видела?

Амара молчит.

– Видела?

– Не знаю, о чем ты говоришь, – она врет. Я вижу по ее лицу. Даже сейчас не хочет ничего признавать. Какие еще секреты она хранит? Что еще скрывает?

– Ты спала с Сайласом? – вопрос вылетает прежде, чем я готова его задать.

– Эрин, – очень спокойно отвечает Амара, – дай объяснить.

– Нет, – стону я.

– Это было несерьезно, клянусь…

– Как ты могла?

– А что я должна сказать? – Амара делает осторожный шаг вперед. – Сайлас заставлял всех чувствовать себя важнейшим человеком на свете. Единственным человеком.

– О боже…

– Мы все велись на его шарм, Эрин. Отказать было невозможно.

– Когда?

Амара колеблется.

– Временами.

– Как долго?

– Недолго.

– В колледже?

– Нет.

– Значит, после выпуска.

– Да.

– Как ты могла так со мной поступить?

– С тобой? – теперь Амара злится. – Эрин, у вас годами длилось одно и то же. Вини меня, Сайласа или кого-то еще, пожалуйста, но никто не делал ни хрена с тобой.

Наша группа. Наши друзья. Четыре мушкетера – одно тело. Мы всегда шутили, что Сайлас – голова, Амара – яйца, Тобиас – жопа, а я… кем я была?

Сердцем? Черным, сморщенным куском мышц? Почему я должна была качать кровь нашей дружбы по всем венам?

Нас обезглавили. Кто мы без Сайласа?

Кто я?

Амара все еще объясняется. Искупает вину.

– Это было не серьезно. Просто так… случилось.

– Почему ты мне не сказала?

– Потому что… – Амара делает паузу, – я знала, что это тебя ранит, вот и не хотела.

– Но все равно сделала.

– Да, видимо.

– Спасибо. Большое.

– Слушай, Эрин. Я знаю, ты не хочешь это слушать, но… Чего ты от него хотела? Думала переехать за город и завести с ним детей?

Живот скручивается, когда я вспоминаю тот день, когда мы поехали в клинику.

– Я видела его, – перебиваю я Амару. – В том доме.

– Эрин… – Ее жалостливый взгляд меня доводит.

– Он был там, – я почти выплевываю слова. – Со мной. Он вернулся ко мне.

– Не надо, Эрин.

– Я нашла его. Я его вернула. Его дух явился мне. Не тебе. Мне.

– Стоп, – голос Амары отскакивает от окружающих зданий. – Я просила тебя не покупаться на херню Тобиаса. А если честно, это лишь продолжение херни Сайласа. А теперь и ты ведешь себя так же.

– Как кто?

– Сайлас.

Амаре всегда было плевать. Она думает только о себе. Она всегда была эгоисткой, эгоисткой, эгоисткой, сколько я ее знаю. А теперь она хочет сбежать.

– Ты видела что-то в доме, да?

– Хватит.

– Поэтому ты уезжаешь? Ты тоже их видишь. Просто скажи мне.

– Нет, – она медленно качает головой, слово едва уловимо.

– Скажи мне.

Амара отступает от меня на шаг.