Пожиратели призраков

детской

…из кусков изоляции. Розовая вата загорелась слишком быстро – я боялась, что она сгорит раньше, чем успеет поджечь книгу, но пламя охватило грибную кожицу. Губчатая мякоть пузырилась и трескалась на обложке, пузырясь и отслаиваясь. В дыму пахло паленой пробкой.

Клянусь, я никогда в жизни больше не съем ни одного гриба. Да буду я проклята.

Тобиас ворвался в комнату вместе с Адриано, и они сразу же начали тушить пламя.

– Что за хрень? – закричал Тобиас, как только понял, что я подожгла.

От тетрадки Сайласа почти ничего не осталось. Корешок уцелел, на нем сохранилось несколько сморщенных полосок грибкового переплета. Обгоревшие края загнулись назад, страницы прогрызены пламенем.

– О чем ты только думала? – Тобиас затоптал догорающие угли, взметнув в воздух последнюю струю пепла. – Ты так могла весь дом сжечь!

– Попробуй теперь сделать свои наркотики.

– Думаешь, мне все еще нужна эта тетрадка? Да я сам тетрадка, – Тобиас выхватил у меня из рук зажигалку Сайласа «РЕАБИЛИТАЦИЯ – ДЛЯ НЕУДАЧНИКОВ». – Я заберу твои игрушки, если ты не будешь вести себя…

Я плюнула ему в лицо.

Тобиас держал глаза закрытыми ровно до тех пор, как вытер щеку.

– Ладно. Больше никакого Призрака.

Тревога затопила мою грудь.

– Я… прости. Я не хотела.

Тобиас повернулся, чтобы уйти, Адриано следовал прямо за ним. Он больше меня не слушал.

– Пожалуйста, мне нужно увидеть… – дверь захлопнулась раньше, чем я успела сказать «Сайласа».

Типичная Эрин. Ее отправили в комнату без ужина.

Я все еще чувствовала дрожь в руке, знакомый зуд, пробирающий до костей. Я облажалась. Никакого Призрака – значит никакого Сайласа… Что есть дом с привидениями без привидений? Лишь пустая оболочка. Внезапно внутри будто все пусто. Тихо.

Шр-шр. Из-за стен доносился шорох.

Я не одна.

Младенец слепо выглядывал из потрескавшейся гипсокартонной стены, его черты были отшлифованы песком, как у кладбищенского херувима с почти стертым гранитным личиком. Это Шон? Сын Марсии? Она начала его представлять, а потом провалилась в кошмар? Что это за штука?

– Можешь выходить. Я тебя не обижу.

Пришлось какое-то время уговаривать, но безликий младенец медленно вылез из стены. Не успела я его остановить, как он запрыгнул мне на колени. Мягкое нечто уютно устроилось у меня между ног, как лысая кошка, и мне пришлось побороть инстинкт самосохранения – здравомыслия, – чтобы не швырнуть его в стену и не убежать подальше.

Оно замурлыкало. Пухлые, губчатые конечности отходили от толстенького туловища, как клубневидные корни, и обхватывали мое левое бедро. Он потерся щекой. Существо почему-то улыбнулось. Я не поняла то чувство, которое меня охватило. Что-то вроде родительской любви, но я не знаю, каково оно. Я понимала лишь то, что не боялась. Больше нет. Кто мог бояться этой малютки? Оно перевернулось на спину, обнажив живот без пупка. Ему надо почесать животик?

– Ути-пути, – пощекотала я его. – Ути-пути-пути.

Он захихикал от восторга. Что-то в его голосе убедило меня, что это мальчик.

Он.

– И как нам тебя звать, а?

Я знаю, что он не наш – то есть, не мой. То было лишь набором клеток.

Это подарок на новоселье. Ядро нашей новой семьи. Ребенок, который поможет нам с Сайласом пустить корни. Я никогда не хотела такой жизни, никогда не представляла, что у меня будет семья, особенно с Сайласом. У нас никогда не было бы дома, двух детей, собаки и работы пять на два. Эта жизнь никогда не была для нас. Но Призрак дает мне надежду, показывает, что есть и другая жизнь, лучшее воплощение существования, ожидающее меня по ту сторону завесы.

Посмотрите, что у нас есть – посмотрите, что дал мне этот дом.

Сайласа с распростертыми объятиями.

Нашего сына.

Мы назвали его Лонни. Ну, я назвала его Лонни. Он просто похож на Лонни. Он следует за мной по дому, куда бы я ни пошла, прячась за гипсокартоном. Я больше никому о нем не рассказывала. Ни Тобиасу и уж точно ни Марсии. Я не хочу ранить ее чувства и делать вид, что краду у нее малыша. Нет, Лонни – наш маленький секрет. Только между мной и Сайласом.

«Какая у тебя история с привидениями?» – слышу я голос Тобиаса из гостиной.

Наша распространяется сама по себе. В дверь всегда стучат – Хочешь увидеть призраков? – а Тобиас круглосуточно исполняет свои галлюсеансы. Люди приводят с собой своих призраков, выпуская их в дом, заполоняя каждый дюйм до последнего. Становится все труднее различать, где чей призрак.

«Мы постоянно носим призраков с собой», – слышу я, как Тобиас говорит из гостиной в начале каждого сеанса, и его голос разносится по коридорам. – «Я могу вас воссоединить».

Я слышу его, даже когда меня там нет. Звук его голоса наполняет каждую комнату. «Нужно всего лишь открыть дверь в сознании… открыться призракам…» Иногда я не понимаю, действительно ли Тобиас что-то говорит, или мне просто кажется. «Просто впусти своих призраков… с этим. Одна доза. Призрак – как заклинание. Одержимость в таблетке. Сеанс в голове».

Всякий раз, когда у меня возникает желание убежать, дом точно по сигналу будто читает мои мысли, Лонни проползает по потолку, подглядывая за мной с другой стороны фанеры. Я чувствую, как он смотрит вниз, безглазый, но все равно радостный. Я притворяюсь, что не замечаю, подыгрывая ему. Мы даже превратили это в игру.

– Никто не видел тут маленького мальчика? – спрашиваю я пустую комнату, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, прекрасно понимая, что он втиснулся в узкое пространство надо мной. Я слышу его скользкое хихиканье.

– Хм. Интересно, куда же он делся…

Лонни смотрит, открывая и закрывая пластинчатую пасть. Я на цыпочках подхожу к шкафу.

– А может, он… – Я наклоняюсь в пустоту, —

…здесь?

Только тени. Наша игра помогает скоротать время. Теперь, когда мне нужно присматривать за Лонни, я реже вижусь с Сайласом. Или, может, это он присматривает за мной.

– Да где же этот мальчик? – вопрошаю я с притворной усталостью. – Даже не знаю!

Лонни мяукает от радости.

– Может, он в другой комнате? Пойду проверю!

Я на цыпочках иду к двери, медленно поднимая ноги высоко в воздух, чтобы было очевидно, что я крадусь. И действительно, слышу, как мягкие подушечки рук и ног Лонни царапают по другой стороне фанеры.

– Может, он… здесь?

Я ошибаюсь, открывая дверь ванной, и меня поражает запах. Разлетается рой мух. Я чувствую жужжание их крыльев у себя на зубах. На стене дерьмом написано: