Пожиратели призраков

Я бросаю взгляд на символ, размазанный по входной двери. Кто-то освежил его – он мокрый. Чья это кровь? На сколько ее хватит?

Садись в машину. Больше ничего не нужно. Все просто. Любой сможет. Надо просто пересечь лужайку и постараться не привлекать их внимания.

«Субару Импреза» охранника припаркована прямо перед домом. Эмблема с его униформы красуется и на пассажирской двери: ОХРАНА ТОМПКИНСА.

Несколько фантомов собрались вокруг квадратной машины, блокируя водительскую дверь. Тут никак нельзя протиснуться, не трогая их.

Это мой шанс сбежать – ключи прямо здесь, в моей руке!

Я почти свободна. Наконец-то свободна от…

нашего дома

…этого места. Осталось лишь решиться. Я делаю глубокий вдох, набирая как можно больше воздуха и задерживая его в легких. Сходя с крыльца, чувствую, как солнце обжигает мою кожу. Вздрагиваю от яркого света и дрожу, мне одновременно и жарко, и холодно.

Все неподвижно. Фантомы застыли на месте, словно шахматные фигуры, беспорядочно разбросанные по доске и ожидая, когда я сделаю ход.

«Не торопись, Эрин, – думаю я. – Шаг за шагом. Не отводи взгляд…»

Фантом слева от меня поворачивается. Чернокожий мужчина. Его голова очень сильно наклонена, ухо прижато к плечу, будто он задает мне вопрос. Мое присутствие будит его. Он принюхивается. Я наблюдаю за ним, ускоряя шаг. Наверное, лучше держать фокус на машине, но я не смотрю, куда иду. Я ничего не могу с собой поделать, все равно поворачиваюсь к призраку, на его лице появляется выражение отчаяния…

Я натыкаюсь на мать и дитя. От удара ее руки раскидываются веером, и на мгновение мне кажется, что женщина протягивает мне своего новорожденного.

Ребенок выскальзывает из ее рук и падает на землю. Но младенец все равно не плачет. Просто смотрит на меня снизу вверх, открывая и закрывая рот, открывая и закрывая, открывая…

Из моего горла вырывается крик.

Все фантомы резко оборачиваются. Их серые глаза загораются тусклым блеском. Рты жадно хватают воздух, словно младенцы, тянущиеся к груди. Они хотят лишь ощутить вкус того, что сидит во мне, во всех нас. Они жаждут жизни. Увидеть ее, испытать еще раз.

Я уже бегу, мчусь к машине. Они идут следом, тянутся ко мне. Отчаянная нужда на их лицах слишком сильна. Я не могу смотреть. Их так много – они повсюду.

Я отталкиваю призрака, стоявшего перед водительской дверью, моя рука касается чего-то, что на ощупь напоминает кусок говядины.

Мои запястья так сильно дрожат, что я не могу найти нужный ключ.

Они окружают меня, окольцовывают машину. Их так много. Слишком много. Я слышу, как они приближаются, но заставляю себя не смотреть. Не смотри не смотри не смотри…

Я пробую один ключ. Кончик царапает дверь, потому что я не попадаю в замок. Он не подходит, поэтому я хватаюсь за следующий. «Как много ключей, – кричу я про себя, – слишком много ключей, слишком много…»

Волосы на затылке встают дыбом, как радиовышки, принимающие сигнал. Кто-то стоит прямо у меня за спиной.

Следующий ключ тоже не подходит. Я чувствую, как холодный язык, словно наждачная бумага, царапает мою шею. Не смотри не смотри не смотри не смотри не смотри не…

Третий ключ вставляется в замок. Я поворачиваю запястье. Замок щелкает, и я широко распахиваю дверь, запрыгиваю внутрь и захлопываю за собой. Не смотри не смотри не смотри…

Я наклоняюсь вперед, прижимаясь грудью к рулю, и случайно нажимаю на клаксон – черт черт черт – когда вставляю ключ в зажигание.

Кулаки колотят по стеклу со стороны водителя, ударяя прямо мне в ухо. Кто-то падает на капот. Ноги карабкаются по ветровому стеклу. Я не смотрю, заставляя себя сосредоточиться на своей дрожащей руке. Мне очень тяжело удерживать сцепление достаточно долго, чтобы выполнить простую задачу – завести машину.

Заведи машину, заведи машину, ЗАВЕДИ СРАНУЮ МАШИНУ…

Они повсюду. Колотят кулаками по капоту, хлопают ладонями по стеклам. Глаза шире, чем я когда-либо видела, наполнены таким же голодом, умоляют впустить. Они просовывают пальцы в окно и пытаются открыть дверь. Лижут стекло, водя серыми языками. Хотят попробовать меня.

Я больше не могу смотреть в лобовое стекло. Солнце затмили духи, каждый из которых колотит по капоту, крыше и окнам.

Среди массы тел я вижу ребенка женщины, его личико прижато к стеклу. Я кричу, направляю всю свою силу в запястье и поворачиваю ключ зажигания, заводя двигатель раз, другой, скрежеща до тех пор, пока он, наконец, с визгом не заводится.

Моя нога опускается на педаль газа, хотя машина все еще на паркинге, двигатель работает с перебоями и громко ревет. Я вывожу машину на подъездную дорожку и мчусь прочь, пробираясь сквозь море фантомов. Их бледные тела в зеркале заднего вида становятся все меньше, пока не растворяются вовсе, прозрачные силуэты исчезают за горизонтом.

Я свободна. Свободна от этого дома. Наконец-то свободна от хренового Тобиаса.

«Сайлас еще там», – думаю я. Все еще дома. В нашем доме. Я хочу обвинить его в том, что он бросил меня там, но это не его вина, так ведь? Это все наркотик. Призрак. Из-за него Сайлас и погиб. Теперь я все понимаю, потому что и сама была к этому близка.

Но теперь я свободна, правда? Я выбралась оттуда. Сбежала из нашего дома с привидениями.

«Я свободна, – продолжаю я повторять про себя. – Свободна, мать твою!»

Я смеюсь так сильно, что по лицу текут слезы.

Передоз

Я отъехала от дома всего на пару миль, когда на грудь начало давить все сильнее с каждой секундой. Как бы быстро я ни ехала, вдавив педаль в пол, кожу будто тянут в другом направлении, словно гравитационная тяга сорвет мою кожу заживо. Дом зовет меня назад.

От своих призраков не сбежать. Они нагрянут, когда ты попытаешься уйти.

Рядом виднеется заправка, и я заезжаю, паркуюсь кое-как рядом с колонками и выбегаю из машины. «Телефон», – думаю я. Мне нужен телефон. Заимствую четвертак у кассира. Ему лень отказывать, поэтому он молча отдает его мне. Кажется, я благодарю его, но он вряд ли слышит.

Я вспоминаю родительский номер и пытаюсь совладать с дрожью в руках. Набираю не тот, поэтому приходится начать сначала. Хватая телефон двумя руками, я с трудом успокаиваюсь, пока идут гудки. Все еще идут.