Пожизненный срок
Шрифт:
«Боже, как же я его ненавижу!»
Томас действительно судился с ней за право единоличной опеки над детьми. Сначала он противился всякому праву Анники видеться с детьми, но потом был вынужден согласиться на нынешний порядок вещей.
Он очень хотел лишить Аннику прав видеться с детьми, потому что в этом случае ему полагалась бесплатная сиделка, а он мог без помех шляться по кабакам с этой е…ливой сучкой.
Томас утверждал, что Анника склонна к насилию, что у нее преступное прошлое, и поэтому ей ни в коем случае нельзя доверить воспитание детей. Подозрение же ее в поджоге их общего дома говорит о том, что она
Первое судебное заседание по вопросу об опеке состоялось в июле, в один из самых жарких дней лета, и оставило по себе неприятное воспоминание. Томас вел себя агрессивно и заносчиво и так бахвалился своей распрекрасной работой в министерстве юстиции, что смутил даже своего адвоката. Адвокат Анники, женщина по имени Сандра Норен, взяла Аннику за руку и едва заметно улыбнулась.
«Для нас это даже хорошо».
Сандра Норен объяснила суду, что Анника действовала с целью самообороны, когда много лет назад неумышленно убила своего друга. Что же касается обвинений в умышленном поджоге, то это уже на грани клеветы. Фактом было то, что Анника спасла детей из огня, в то время как Томас покинул ее, уйдя к любовнице.
Анника использовала все свои отпуска по беременности, родам и уходу за детьми, за исключением двух недель во время Кубка мира по футболу три года назад. В девяти случаях из десяти именно она сидела дома с детьми, когда они болели.
Судья принял промежуточное решение о разделе опекунства, и с тех пор Анника и Томас перестали общаться друг с другом даже по телефону.
Анника бросила мобильный телефон в сумку и только собралась снова погрузиться в работу, как перехватила взгляд сидевшей напротив молоденькой корреспондентки поздней смены. В глазах девушки светилось неприкрытое любопытство.
Она, конечно, слышала этот короткий и неприятный разговор.
— Если тебе хочется поговорить, то поговори со мной, — с живым участием в глазах сказала она.
— Спасибо, но я не хочу говорить об этом, — ответила Анника, не отрываясь от монитора.
Следующей компанией, которой по совместительству руководил Давид Линдхольм, была фирма «Консультации и инвестиции».
«Как много в нашей жизни пустых фраз. Консультации и инвестиции и менеджмент, все вместе и сразу».
Она прочитала выдержку из устава: «Компания обеспечивает финансовые консультации и консультации по развитию бизнеса, а также занимается другими видами деятельности, не связанными напрямую с банковским делом и кредитами».
В этой компании Давид тоже был одним из заместителей генерального директора и входил в управляющий совет. Два директора жили на окраине Стокгольма — Лена Ивонна Нордин из Хюддинге и Никлас Эрнесто Сарко Мартинес из Шерхольмена.
Она поинтересовалась сведениями о Лене Ивонне Нордин и узнала, что она была связана с двумя другими компаниями, у которых была уже отнята регистрация: клиринговая компания в Шерхольмене и еще одна инвестиционная фирма. Клиринговой компанией она управляла совместно с Никласом Эрнесто Сарко Мартинесом, а инвестиционной фирмой совместно с Арне Филиппом Ёраном Андерссоном.
Анника вздохнула и посмотрела на часы. Никлас Эрнесто Сарко Мартинес с другими фирмами связан не был.
Анника в полной растерянности выключила компьютер.
Может быть, стоит еще раз поесть? После еды жизнь всегда становится немного легче.
Она
достала бумажник и посмотрела, есть ли у нее талоны. Выяснилось, что есть!— Может, пойдем в столовую вместе, поболтаем? — спросила юная корреспондентка.
«Поболтаем?»
Анника сунула талоны в бумажник.
— Думаю, я по-быстрому возьму что-нибудь в автомате, — сказала она, направившись к автомату с бутербродами.
Ей почему-то вспомнился старый шлягер Стефана Демерта о железной дороге. Мысленно она снова была у бабушки, на кухне деревенского дома в Люккебо, подпевала стоявшему на подоконнике транзисторному приемнику, слушала жужжание мух и вдыхала аромат свежеиспеченных булочек с корицей.
Выпей быстро кофейку, Хлебушка поешь, сырку, Едем мы уж много дней…Анника выбрала бутерброд с сыром и ветчиной и тонким ломтиком помидора.
Последняя компания в списке значилась как «Б. Хольмберг-недвижимость», зарегистрированная в Накке.
Фирма до сих пор работала, торговала недвижимостью, выполняла юридическое оформление сделок, а также занималась прочими видами деятельности.
Отлично.
«Как же все это скучно. Вероятно, история Виктора Габриэльссона доставит читателям куда больше удовольствия».
Она подавила вздох и принялась раскапывать подноготную этой компании. Снова Давид Линдхольм упомянут как заместитель директора. Видно, это его призвание.
Управляющим директором и учредителем числился Бертиль Оскар Хольмберг из Накки.
«Стоп, это имя мне уже знакомо…»
Точно, это тот самый малый, который управлял обанкротившейся фирмой ресторанного обслуживания, занимавшейся и другими видами деятельности.
Она распечатала подробные сведения, подошла к принтеру и принялась нетерпеливо ждать, когда машина выплюнет все листки с текстом. Потом Анника сложила их в аккуратную стопку.
«И что мне теперь со всем этим делать?»
Проверить и уточнить сведения о человеке, убитом на автостоянке, разобраться с парнем, занимавшимся столь разнообразной деятельностью, может быть, написать что-то о сложной личности Давида…
Она снова взглянула на часы. Приближалось время телевизионных новостей.
«Они будут забиты информацией о Габриэльссоне».
Анника подумала, не налить ли ей себе кофе в автомате, но потом решила этого не делать — она же не уснет. Она едва не подпрыгнула от неожиданности, когда зазвонил ее сотовый телефон.
Номер был скрыт.
Анника вставила в ухо динамик.
— Дежурный сказал, что ты пыталась до меня дозвониться. В чем дело?
Говорил незнакомый мужской голос.
— С кем я говорю? — спросила Анника.
— Ты не знаешь, кому хотела позвонить? Мое имя Кристер Бюре, я инспектор полиции в Сёдермальме.
«Он заносчив», — записала Анника в блокноте.
— Спасибо, что перезвонил. Я корреспондент газеты «Квельспрессен», и я…
— Ну, я-то понимаю, куда звоню.
Она умолкла, решив не обращать внимания на его грубость.
— …я пишу статью о Давиде Линдхольме, а вы, насколько я знаю, были близкими друзьями?
— Да, это так.
— Кроме того, я знаю, что вы когда-то давно вместе занимались бизнесом. Ты не можешь мне об этом рассказать?