Позволь нам случиться

А потом всё нахрен завертелось.

* * *

— Алексей, мне кажется, на бирже что-то происходит, но я не понимаю…

Мы сидели у нотариуса, ждали внесение изменений в документы, чтобы потом сразу отправить юриста в налоговую и по всем остальным инстанциям, когда Катя сунула мне под нос планшет.

Последние пару дней я действительно ослабил бдительность, как то не до этого было. Зато теперь с удивлением обнаружил резкие изменения по стоимости активов у Кельмера.

— Что за черт? — я перехватил планшет и запросил историю торгов за последние два дня. Потом за пять, за неделю, за десять дней. — Какого хрена?..

— Что там?

— Кать, там обвал и банкротство. Кельмера. Игоря. Но как?! Я не верю, что Разумовский мог такое провернуть. Нам надо срочно домой. У меня там графики и аналитические программы.

Я оставил юриста с нотариусом, потащив Катю домой, но сам отключился от происходящего и погрузился в данные за последние две недели.

Что я упустил?

— Коля, движения с фирмы-прокладки Разумовского были? Когда эта тварь вернулась? А сумма вознаграждения? Исчезла со счета? Найди куда! И информацию мне. Живо.

Дома я закрылся в кабинете и загрузил данные с биржи. Обвал акций начался с азиатской. Потом подхватила лондонская и добила Игоря нью-йоркская. Значит, копаем на азиатской.

Утром еще все гладко, затем Игорь выкидывает акции на аукцион и… вот. Вот оно! Разумовский тут же депингует купленными его же акциями через фирму-прослойку.

Сука!

Игорь закидывает еще акции. Эх, ему бы придержать, он же видит, что идет на понижение цены… Разумовский снова выставляет дешевле.

Что за ерунда? На месте Игоря я бы не лез на рынок, пока не закончится эта нездоровая херня. Но вижу, что в Нью-Йорке выставлен еще один пакет акций Кельмера. Зачем? Ему срочно нужны деньги? И очень огромная сумма, иначе, как объяснить, что он даром скидывает свои акции?

Не понимаю, зачем ему сейчас дополнительные инвестиции? И смог ли он после афёры Разумовского собрать нужную сумму?

Звонок телефона сбил с мысли.

— Да, Коля? — я словно очнулся от цифр, таблиц и аналитики.

— Вы просили узнать, куда Разумовский перевел деньги…

— Именно, — я бездумно окинул кабинет взглядом, только теперь замечая тихо сидевшую в углу дивана Катю. И как долго она здесь? Притихла и наблюдает.

— Так вот. Он снял часть наличными, а часть перегнал через оффшор, через несколько подставных фирм на счет бюрократа в Камбоджи.

— Чего? Зачем?!

— Да я-то откуда знаю? Данные на его получателя я скинул вам на почту. У меня всё.

Я сбросил Колю и почти сделал шаг к столу, когда снова наткнулся взглядом на Катю.

— Всё нормально? Тебе что-то нужно, зая?

Она несмело покачала головой и молча протянула мне планшет с твиттером. Наверное, с таким видом в давние времена приходил гонец с плохими новостями, а еще полсотни лет назад дворецкий протягивал господину свежую прессу. Но в настоящее время я принимаю из ее рук планшет, предчувствуя, что новости мне не понравятся.

«Две шишки из Форбса сцепились друг с другом».

«Как происходит поглощение капиталов: из первых рук».

«Бергер против Кельмера — главное убраться вовремя и не оказаться между молотом и наковальней».

«Неужели между восьмым местом Форбса и восемнадцатым снова застряла девушка? Кельмеру не впервой е@$ть девицу на двоих».

«Кто бы мог подумать, что Бергеру снова будет мало! Он пытается компенсировать свой комплекс короткого члена?».

Я поднял глаза от планшета и от ретранслируемой грязи.

— Это дезинформация.

— Я знаю, Алёш. Это Стас. Он на такое способен. Специально стравливает тебя с Кельмером.

Я кивнул. Вот и ответный ход… Сучонок! Что же теперь делать?

Катя медленно, словно боялась спровоцировать мой гнев, стекла с дивана, подошла ко мне и обняла. Я отшвырнул планшет и сжал ее, чувствуя, как к раздражению и тревоге, примешивается горько-сладкий привкус еще хрупкого, но родного счастья.

— Я решу вопрос, не волнуйся. Мне надо поработать, Кать. А ты разложи гардероб, поужинай и отдыхай. Хорошо? Я должен решить пару вопросов и поднимусь к тебе.

— Алеш, поцелуй меня, пожалуйста?

Надо ли было меня просить? Нет.

Я тянулся к ее губам, чувствуя, как внутри уже свербит и поднимается желание. Ладно, за час ситуация хуже, чем есть, вряд ли станет.

Подхватив Катю на руки, я вернулся на диван и может чуть грубее, чем обычно, взял её, как всегда не встретив сопротивления. Только покорность и подчинение.

Она как-то отчаянно отдавалась, несмотря на мою резкость. Жалась ко мне, гладила, целовала, задыхаясь, но не отнимая губ.

Неужели думает, что именно она втянула меня в эту передрягу? Нет, конечно. Это все спланировано заранее, просто Разумовский решил скинуть концы на меня, отвлечь внимание Кельмера от главного действия аферистов. Но какого?

Как только мозги загрузили текущую проблему, стояк упал. Я неловко попробовал довести Катю до оргазма, но она остановила, мягко, с улыбкой, что мне пришлось принести клятву, что чуть позже мы обязательно продолжим и доведем дело до конца.

Чуть позже…

Сегодня я найду причину, по которой братья Кельмеры сцепились, а завтра на работу выйдет Влад и я смогу быть спокоен по поводу моей Кати. Если Разумовский задумал двухходовку, то обломится. Катя будет под постоянным присмотром моим или Влада.

Через час я достал бренди, практически сдаваясь.

Итак, что я имею? Игорь на что-то срочно собирает инвестиции, а его брат через Разумовского ему мешает, фактически банкротя. Кровная вражда? Безусловно. Несет за версту. Из-за личных счетов Разумовский подставляет меня как крайнего. Игорь уверен, что это я его толкаю в финансовую дыру. Он наверняка отвлечется на меня, как на опасного и возможного соперника, в то время как реальный враг, его брат Евгений, провернет дельце и получит то, что так хочет получить Игорь.