Позволь нам случиться

— Сегодня улетаю с Кельмером. С Игорем. Ты звонишь адвокату и подаете на Разумовского заявление по краже в особо крупных и иск в суд. Его самого держи в подвале. Корми, мой из шланга, но не выпускай сучонка, пока дело не дойдет до поимки. А там дёргай свои связи и сажай ублюдка по экономической статье. Понял?

— Ну, за это немного дадут, — протянул Влад. — Лет пять! Может трупаков на него навешать? Это я смогу.

— Нет, сначала лет на пять отложим проблему. Потом посмотрим.

За этот срок, возможно, я поднимусь с колен.

Про Катю я старался больше не думать.

Глава 21. Утро без рассвета

— Не трогай его. Оставь. Ему просто нужно время, — Кельмер старался говорить тихо, чтобы я не слышал его разговор с женой, но в прокаленном воздухе тропического острова, где даже листья ленились шелестеть, а ветер просто забил на свои обязанности, даже шепот звонко раздавался в мертвом штиле.

— Может ему как раз нужно общение? Развеяться?

— Не думаю… В отличие от меня, он потерял свою девушку.

— Оу! Она погибла?

— Нет, Яна. Она свалила, бросив банкрота-неудачника на меня.

Я слышал шлепок, но мне лень было даже голову повернуть, чтобы узнать, кто кого шлёпнул.

— Шшш! Тогда его тем более надо утешить.

— Ты к нему близко не подойдешь, поняла?

— Ты подумал, что это я напрашиваюсь утешать твоего друга?! Ну, ты придурок, Кельмер. Тоже мне, психолог.

— Не сердись. Я что-нибудь придумаю.

— Придумай. И, кста-а-ти, найми уже своим работникам штатного психолога.

— Только не начинай!

По прибытии «в гости», Игорь выделил мне гостевую хижину, а после этого разговора попробовал приставить еще и личную горничную из местных с материка. Но… Я не хотел утешения. Ни в каком виде. Так что через пару дней прибирал за собой сам, перестилал постель и относил носки в прачечную.

Климат разлагал. Все что я сделал, это продал недвижимость в Японии и в Америке, распустил персонал, сдал в аренду самолеты и яхты. Сосредоточился на накоплении стартового капитала, взвалив заботу о рудниках на Кельмера.

Первый месяц не вылезал из хижины, пытаясь акклиматизироваться под кондиционером. Потом втянулся в островную неспешную жизнь. Активные завтраки и ужины, сонный полдень и нехитрые дела.

По утрам ходил с Льюисом по острову, обрабатывал участки от змей и ядовитых тварей. Потом завтрак с семьей Кельмера, где поневоле заряжался энергией Яны и ловил влюбленные взгляды Игоря на жену.

В самый солнцепёк все расползались по домам. Игорь пару раз звал с собой на материк, смотаться на вертолете, показать шахту, но потом забил, забирал с собой маленького сына, иногда старшую дочь Аню, и улетал. А я до вечера уходил к себе, включал все три лэптопа и с остервенением отслеживал акции и компании, на которых мог сделать ставку со своим нехитрым капиталом.

Ближе к трем Яна с Лидией Павловной собирали всех на легкий обед, после которого все шли к океану.

Нереальное удовольствие и приятный круг общения. Тем нашлось много, хотя я был уверен, что смогу говорить только с Игорем и только по акциям и биржевым сводкам. Однако Яна с удовольствием подключалась к беседам про коммуникации и руководство коллективом, рассказывала много про дизайнерские тренды, курсы и ювелирные дома. Даже Лидия Павловна учила нас мудрости из прошлой жизни, хотя явно находила массу удовольствия в жизни теперешней, под присмотром Льюиса.

— А что это у тебя за колечко?

Я вздрогнул, когда ко мне подошла Аня и протянула руку к кольцу Кати, всегда висевшему на цепочке под футболкой.

— Это кольцо Ка… моей невесты, — выдавил я, оглядываясь в поисках поддержки родителей. Те знали, насколько я не привык иметь дело с детьми, но не спешили помочь и отвлечь Аню.

— Ничего подобно, Ёжик, это колечко моей мамы! Ма-ам! У Ёжика твоё колечко!

Я недоуменно оглянулся на Игоря:

— Ёжик? — пусть Анюта была еще маловата, но говорила довольно внятно и на трех языках.

— Не обращай внимания, Алексей, — засмеялась Яна, с интересом поглядывая на реакцию мужа. — Она иногда сокращает имена до уменьшительно-ласкательных.

— Но Ёжик? Это скорее кличка, — все еще не догонял я юмора Кельмеров.

— Лёшик, Бергер. Это просто Лёшик в исполнении моей Аньки. Прими и расслабься. Женщин не переделать, только подстроиться и принять.

Лёшик, нахрен!

После первого контакта, Аня стала смелее брать меня в оборот. Теперь на завтрак я шел в сопровождении юной леди, увлеченно рассказывающей мне про свой сон, каждый раз разный. Неужели ей сны каждую ночь снятся?

На пляже после обеда она все чаще подбегала ко мне и поливала морской водой принесенной в ракушках. Яна смеялась, а Кельмер раздражался. За ужином Аня отгоняла от меня брата и уверенно залезала на колени, зная, что если вдруг заснет за вечерними разговорами взрослых, то я донесу ее до кроватки и уложу спать.

Пару раз так и случалось, когда Игорь нес сына, а я следом шел с Аней.

Второй месяц уже не казался вынужденной изоляцией. Я перестал надеяться на чудо, что Катя вдруг вернется, что Коля найдет её. Не ждал внезапного преумножения капитала. Терпеливо выслушивал отчеты от Влада по делу Разумовского. И работал, как проклятый.

На третий месяц я застал Яну в доме за чертежами и с графическим планшетом в руках. Она улыбнулась, предложив дождаться Игоря, который еще не вернулся с материка.

— Наверное, заехал в город. Аня вдруг захотела себе красивое платье, — мягко улыбнулась Яна, возвращаясь к эскизам.

Под ее порхающей рукой рождалась очередная жемчужина ювелирного дизайна. Я наблюдал, как она выводит линии на бумаге, потом переноси на экран и сразу переводит в трехмерную графику. Иногда оставляет и добавляет детали, иногда фыркает и стирает, пробуя новые наброски.

И мне пришла в голову идея:

— Яна, а ты не могла бы к кольцу добавить серьги и колье? В том же стиле?

— К какому кольцу? — Яна отвлеклась от работы и привычно закусила кончик карандаша, сразу став какой-то девчонкой, а не женой самого Кельмера и матерью двух детей.

Такое странное преображение. Меня парализовало от болезненного воспоминания, когда Катя забывала играть Колю и от нее фонило женственностью, изяществом и сногсшибательной сексуальностью. Когда она становилась собой, переставала бояться и прятаться за маской Коли.