Позывной "Курсант" 4

— Какая особа?! У нас на всю школу только Старуха да Ольга Константиновна! Чего вы брешете? Дуэль, говорит…На какую дуэль? Чем стреляться? — Заржал Большой. А потом вылупил на меня глаза, обработав всю информацию до конца. Башка то у него не очень быстро соображает. — У тебя, что, револьвер есть?

Ленька от подобного предположения обалдел настолько, что даже не сопротивлялся моим действиям, пока я тихонечко двигал его подальше от Бернеса. В итоге, через две минуты мы уже вывернули из-за угла и оказались на виду у остальных пацанов.

— Как чем? Снарядами! — Гаркнул Марк, который шел следом за нами.

Он сгрёб горсть снега, быстро слепил из него снежок и зарядил им прямо Леньке в башку, сбив точным ударом шапку с его головы.

Большой, само собой, заорал, что Бернес сволочь и гад, выскользнул из-под моей руки, а затем швырнул в Марка ответный снаряд. Через пять минут у нас уже разразилась целая снежная баталия.

Правда, закончилась она так же быстро, как и началась. Думаю, несложно догадаться, по какой причине.

— Ты посмотри, что делается! — Шипко появился как всегда внезапно и очень невовремя. — Я их отправил делом заниматься, а они и тут нашли себе развлечение. Бегом в дом!

К счастью, на этом фантазия Панасыча дала всё-таки сбой и до самой ночи он нас больше не трогал. А может быть, решил, для одного дня достаточно поучительных моментов. Просто мы реально ушатались так, что любое другое задание просто физически не потянули бы.

Мы благополучно сходили с Бернесом на занятие к Молодечному, где нас окончательно добили, и, заодно на обратной дороге обсудили все до конца.

Первым делом я сообщил Марку свое решение по поводу остальных пацанов. А оно было следующим, это решение — никого пока в курс дела не вводить. В любом случае теперь, когда я знаю, кто крыса, а главное — почему она появилась, это уже не столь важно. Но детдомовцы могут отнестись к новости про Бернеса очень негативно. У них все-таки другое восприятие, не такое, как у меня. Да и юношеский максимализм тоже никто не отменял.

Тем более, у бывших беспризорников есть свои правила, типа понятий. И по этим понятия никто из них Марка не поддержит, а скорее даже наоборот. Вот только внутренних разборок нам сейчас не хватало. Меня это вообще не радует. У пацанов ума хватит, к примеру, «темную» ему устроить или еще что-то в подобном духе, а я потом от Шармазанашвили огребу по самые мама не горюй. Оно мне надо? Вообще не надо. К тому же я настроился реально сплотить детдомовцев в крепкую команду.

Собственно говоря, вот этими мыслями с Марком и поделился. Не про директора, конечно. Про пацанов. Бернес растрогался ужасно.

Кстати, про то, что меня как бы назначили главным, я вообще забыл. Вспомнил только ночью, лежа в постели. Соответственно, детдомовцам так и не сказал ничего об этих нововведениях. Ну, не бегать же, вылупив глаза, по комнатам, дабы донести пацанам мысль, что теперь каждое их действие будет мне дорого стоить, если что-то пойдет не так.Решил, поговорю завтра.

Однако «завтра» началось как и «вчера». Снова пять утра, снова зычный голос Шипко, сочувствующие взгляды получекистов и два часа на улице. Я не знаю, честно говоря, как мы не сдохли. Может, это молодость и крепкий организм. Тем более, в Школе, тут врать не могу, кормят нас как на убой. И вкусно, и сытно, и полезно. Соответственно, энергии в организме до хрена чисто с точки зрения физики.

Ну, еще, наверное, огромную роль сыграло все тоже упрямство и желание показать Панасычу, хрен он нас сломит. Однако, если воспитатель и третий день снова устроит такую раннюю побудку со всеми вытекающими бонусами, боюсь, помрем прямо на первом кругу во время бега.

Потом сразу был завтра и урок Эммы Самуиловны. Снова не удалось поговорить с детдомовцами. А теперь еще вот какие номера нарисовались. Я заснул во время занятия. Хотя, главное не это. Главное, похоже начинает происходить то, чего я и боялся. Видения из прошлого деда, из его детства, стали приходить теперь и в повседневности. Пока что по традиции во сне. Однако уже было со мной черт знает что возле магазина с часами. Хреновый, очень хреновый признак все эти новшества.

— Ты как? Нормально? — Тихо спросил Бернес.

Он говорил со мной одними губами, еле слышно, попутно взглядом контролируя Эмму Самуиловну, чтоб, когда она отвлечётся от Подкидыша, быстренько схватить книгу и демонстративно показать свой огромный интерес к мировой литературе. Старуха пренебрежения к своему уроку не прощает никому.

— Не знаю…– Я ответил Марку искренне, чистую правду. — Но это какая-то херня.

— Слушай, а с этими снами…ты говорил, перед отъездом в детском доме драка произошла, тебе в башке что-то повредили…

— Угу.

Конечно, Подкидышу и Бернесу я историю про частичную потерю памяти тоже рассказал. Это более-менее подходящее объяснение тому, что очень до хрена не знаю о себе же.

— Странно… Обычно память если пропадает вот так, если кусок из жизни исчезает, то он потом просто обратно возвращается. Восстанавливается постепенно. Сам по себе. Ну, мне так кажется, утверждать не берусь…

Я не успел ничего ответить Бернесу, потому что дверь учебного кабинета распахнулась и на пороге нарисовался товарищ старший сержант госбезопасности, он же Шипко. Правда, перед этим пару раз для приличия он в створку стукнул. Не самоубийца. Эмма его иначе порвала бы за такое хамство и неуважение.

— Я же просила не мешать учебному процессу! — Моментально взвилась Старуха.

— А кто вам мешает? Учитесь на здоровье. — Панасыч пожал плечами. Мол, не пойму откуда претензия. Потом посмотрел прямо на меня и сказал. — Реутов на выход и к шлагбауму. Тебя ждут.

Глава 6 Я становлюсь популярным, но не там, где хотелось бы

Ну, что сказать…оперативно сработал Шипко. Вчера только его попросил организовать встречу с Бекетовым, сегодня уже меня к шлагбауму вызывают. А три недели не вспоминали даже. Там, наверное, у Бекетова после сообщения, будто я что-то вспомнил, во всех местах засвербило сразу.

А это может значить лишь одно, прибыл верный оруженосец Игоря Ивановича. Насчет «верного», конечно, это я так, от балды ляпнул. Верности в Клячине, что у козла молока. Нет, может, какое-то время он и был предан начальству, но потом, очевидно, по неизвестным мне причинам, Николай Николаевич решил, пришло ему время сменить ориентиры.

И тут, кстати, очень интересно, а какова его конечная цель? Конечная цель действия Клячина. Она ведь есть. По сути, он от меня хочет того же, что и Бекетов. Информации. Другой вопрос: что с этой информацией товарищ старший лейтенант госбезопасности будет делать?

Для чего она Бекетову — ежу понятно. Бабки и компромат, если это можно так назвать. И в первую очередь, компромат на самого себя. А ну как вылезут какие-нибудь факты из жизни Игоря Ивановича, которые будут стоить ему головы. И что-то мне подсказывает, фактов этих в биографии товарища старшего майора имеется предостаточно. Поэтому, естественно, Бекетов так землю роет.

Чисто теоретически, получается, Клячину нужно то же самое. С той лишь разницей, что на него в тайнике Витцке вряд ли что-то имеется. Мелкая сошка Николай Николаевич. По поводу интереса чекиста к остальным — тоже не уверен. Заподозрить Клячина в глупости и недальновидности можно с трудом. А стать обладателем некой опасной информации о людях при власти — это на самом деле очень глупо и недальновидно. Особенно в Союзе образца 1938 года. Как только они об этом узнают, голову оторвут к чертовой матери. Ты с с данной информацией, будь она хоть трижды охренительно важной, даже сделать ничего не успеешь. А уж официальную причину найти для обвинения, например, в предательстве — как нечего делать.