Правда о Бебе Донж

3. Не надевать ему свои носки из замши. Следить, чтобы он не ходил по росе. Внимательно следить за этим, особенно в сентябре. Не позволять ему выходить в туманную погоду.

4. Следить, чтобы в доме не валялись газеты, даже если это будут газеты, в которые заворачивают продукты. Не шептаться по углам или за дверьми. Не принимать удрученный вид.

5. В шкафу слева в его комнате находится…»

Иногда она поднимала голову и прислушивалась. В какой-то момент она услышала с площадки голос сестры, который робко спросил:

— Ты здесь?

— Оставь меня… Мне нужно сделать..

Жанна еще немного подождала и, услышав скрип пера по бумаге, спустилась вниз.

«…12. Следить за тем, чтобы болтливая Кло не ходила в деревню за покупками. Все заказывать по телефону. Самой принимать поставщиков и никогда не делать этого в присутствии Жака…»

Машина. Нет, это еще не…

Эта машина проехала по большой дороге, не останавливаясь в Шатеньрэ. Ветер с заходом солнца, наверное, изменился, потому что временами из кабачка в Орнэ доносились звуки музыки.

Луч солнца на секретере стал темнее, словно разжирел.

— Но нет же, мама, она не безумная… Наверное, есть что-то такое, чего мы не знаем… Бебе всегда была скрытой.

— У нее никогда не было хорошего здоровья.

— Это не причина. Если бы ее так не баловали…

— Замолчи, Жанна. Сегодня не тот день, когда нужно…Ты и впрямь думаешь, что она… Но тогда…

И мадам д’Онневиль собрала все свои силы, чтобы встать и посмотреть на открытые белые ворота.

— Ее теперь арестуют. Это невозможно. Подумай, какой стыд.

— Успокойся, мама. Ну что я могу?

— Невозможно поверить, что сейчас, здесь, в моем присутствии, моя дочь…

— Ну да, мама…

— Ты что, тоже против нее?

— Нет, мама.

— Но ведь ты тоже вышла замуж за одного из Донжей! Что касается меня, то я не осмелюсь показаться людям на глаза… Завтра об этом напишут газеты.

— Послезавтра, мама, ведь сегодня воскресенье и…

Также впечатляюще, как и появление машины скорой помощи, было увидеть как из города приехало такси. Сначала машина проехала за ворота. Находящийся в ней доктор Пино наклонился, чтобы предупредить шофера. Тот не счел нужным въезжать в чужое владение, немного отъехал назад и остановился.

Больница размещалась в красивом здании XVI века с высокой заостренной крышей, покрытой черепицей, которую время сделало разноцветной, белыми стенами, широкими окнами с рамами, разделенными на квадраты, и просторным двором, обсаженным платанами. Старики в голубоватой больничной одежде медленно бродили от скамейки к скамейке, кто с повязкой на ноге и с тростью в руке, кто с перевязанной головой, кто, поддерживаемый сестрами в чепцах.

Франсуа повезли в операционную. Вызванный по телефону доктор Левер, был уже там, в резиновых перчатках. Все было готово и для других процедур.

Франсуа поклялся не стонать. Ему сделали два укола морфия, которые не лишили его сознания, и он испытывал чувство стыда, лежа обнаженным, как труп, перед молодой медсестрой. Ему хотелось ободрить, сходившего с ума Феликса, которого врач грозился выставить.

Он закрыл глаза и увидел кусочек бумаги. Он его обнаружил. Он не был больше в больнице Сент-Жан, у канала, а в парке Шатеньрэ, и красный цвет аллеи превратился в огромную, освещенную солнцем лужу. На её фоне ножки садового стола вырисовывались тенью. И там, между двух этих теней находился совсем маленький кусочек смятой бумаги. ОН ЕГО ВИДЕЛ. Вот и доказательство, он его вновь видел, а он не бредил. Куда его дела Бебе, после того, как высыпала яд в чашку? На её платье не было карманов. Тогда у неё не было сумки. В своей влажной руке она скатала бумажку в шарик, а потом уронила, уверив себя, что в саду его никто не заметит.

Была ли бумажка еще там? Или она потом подобрала ее и сожгла?

— Попытайтесь минуточку полежать неподвижно.

Он сжал губы, но не смог сдержать крик.

И в то же время Феликс вздохнул.

— Мадам Донж у себя?

Он был очень высокий, очень худой, одет в серый костюм из шерсти, плохого покроя, который был, очевидно, куплен в магазине готовой одежды. В руке он держал шляпу, тогда как у доктора шляпа была на голове.

— Вы хотите видеть мою сестру? Она в своей комнате. Если желаете, я скажу ей…

— Скажите, что пришел инспектор Жанвье из дежурной бригады.

Было воскресенье. Комиссар в соседнем городе участвовал в чемпионате по бильярду. Его, находившийся под боком у жены заместитель то и дело отвечал на звонки.

— Ты закрылась?

— Да нет, поверни ручку.

Это была правда. В горячке Жанна повернула ручку в противоположную сторону. Бебе Донж цо-прежнему сидела на своем месте и перечитывала то, что написала.

— Сколько их?

— Всего один.

— Он сейчас меня увезет?

— Не знаю…

— Пригласи ко мне Марту.

— Сестра спустится через минуту…

Доктор тихо разговаривал с инспектором, на которого, казалось, произвел глубокое впечатление хорошо натертый паркет в столовой. На его обуви Жанна заметила небольшую заплату.

— Возьмите мой чемодан из свиной кожи, Марта. Нет, лучше тот, с которым я совершаю авиапутешествия, он более легкий. Положите в него запас белья на месяц, два халата, мои… Ну что вы плачете?

— Ничего, мадам.

— А из платьев…

Она открыла шкаф, чтобы показать, какие платья ей нужны.

— Что касается всего остального, я вам оставила инструкции. Через день пишите мне, чтобы я была в курсе всего, что здесь происходит. Не стесняйтесь писать о малейших подробностях. Где вы оставили мосье Жака?

— Он со своим кузеном и кузиной.

— Что вы ему сказали?

— Что с мосье произошел несчастный случай, но ничего серьезного.

— Что они сейчас делают?

— Жак показывает им, как сегодня утром поймал рыбу.

— Я спускаюсь. Как только соберете чемодан, принесите его мне.

Вид постели вызвал желание броситься на нее, хотя бы на несколько минут.

— Марта… Кстати… Я чуть не забыла… Если мосье вернется раньше, чем я…

Горничная зарыдала.

— Вам что, нельзя и слова сказать? Следите за тем, чтобы здесь все оставалось по-прежнему. Следуйте моим указаниям. Понимаете? Есть вещи, которым мосье не придает никакого значения.

— Извините, что заставила вас ждать, господин комиссар…