Правила Барби

Я оглядела то, что когда-то было моей конюшней. Четвертый день разбирали завалы, Джефри позаботился об этом. Лошадей отловили еще ночью после пожара и на время поместили в частный конный центр, пока мы оба сидели в приемном отделении «Солт-Лейк Дженерал», он и об этом позаботился.

– Есть хоть что-то, о чем ты не в состоянии позаботиться? – спросила я, чувствуя, как его руки оборачиваются вокруг моей талии, а крепкая грудь прижимается к моей спине.

– Глобальное потепление.

Я невесело усмехнулась.

– Ну вот, а папа говорит, что ты обо всем позаботишься.

Низкий бархатный смех, раздавшийся за моей спиной, спровоцировал появление на моей коже мурашек. Джефри развернул меня к себе и накрыл мои губы своими, целуя мягко и лениво, но с полной уверенностью, что я принадлежу ему, а он принадлежит мне.

– Уже завтра тысячи вентиляторов будут обдувать ледники, – заверил меня Фостер. Я провокационно вскинула бровь.

– Но где ты возьмешь тысячи розеток?

Кажется, жизнь стала налаживаться.

Не успели мы вернуться из больницы, нас навестила полиция. Конюшня не сама загорелась, это был поджог, кроме того, поджигатель предварительно отключил систему пожаротушения. Я перебирала в голове варианты тех, кто мог сделать это: Челси, Пейсли, да даже у Дорис была причина спалить мою конюшню и лошадей, но все оказалось гораздо проще. Это был Джуд, которого взяли по горячим следам. Хотя сделать это было не так уж и сложно. Придурок был пьян и, совершив поджог, попытался уехать на своей машине, но в итоге вылетел с дороги и врезался в дерево. Он не пострадал в аварии, и теперь его судьба в руках правосудия.

Мейсон улетел к Джемме. Не думаю, что он отпустил боль потери и вину из-за смерти отца. Но время лечит. И я надеюсь, что для выздоровления ему не потребуется много времени.

– Ты встретишь ту, в чьих глазах будешь видеть любовь к тебе, – сказала я ему сразу после того, как в очередной раз заметила в его глазах уже знакомый, но теперь слабый свет. Мне жаль, что когда-то он влюбился в меня, но не жаль, что я не могу ответить ему взаимностью, ведь в моем сердце есть место только для одного человека.

– Такими глазами на меня смотрит половина Америки, – изгибая губы в дерзкой улыбке, отозвался младший Фостер.

– Нет, они смотрят на тебя как на Дикого Ангела, а та самая будет смотреть на тебя как на Мейсона Фостера.

– Сомневаюсь. Моя любовь на ближайшие двадцать лет – бейсбол, Трофей комиссара, ужин с президентом, возможно даже приглашение на шоу Джимми Фэллона29, – сверкнул ослепительной улыбкой Мейсон. Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не закатить глаза.

– У-у, Джимми Фэллон, убедил, ради такого стоит жить.

– До встречи, Барбара. – Мы обнялись на прощание и, схватив свой дорожный чемодан, Мейсон направился к выходу.

– И, Мейсон. – Он остановился и лениво взглянул на меня через плечо. – Когда встретишь ее, а ты обязательно ее встретишь, не облажайся. – Высокомерный смешок сказал мне о том, что Мейсон считает меня наивной. Но я то знаю, он встретит свою любовь, потому что он прекрасный мужчина, но просто не для меня.

Дин остался в поместье Фостеров после свадьбы, Джефри еще накануне торжества предоставил ему одну из гостевых комнат. Отэм тоже осталась на ночь после пожара, ведь моя подруга чертовски сильно испугалась за меня и хотела поддержать после того, как мы с Джефри вернулись из больницы.

Они с Дином умело игнорировали существование друг друга, Лэмб даже слышать о нем не желала, а мне так и не удалось пробиться сквозь броню подруги и узнать хоть немного об их конфликте. Дин улетел в Чикаго, а Отэм вернулась домой к родителям с полной уверенностью, что никогда больше не увидит его. А я как истинная подруга не стала говорить ей, что Дин адвокат по уголовным делам в том же городе, где Отэм посчастливилось получить работу в офисе окружного прокурора. Жизнь удивительная штука. Встреться они в суде, им пришлось бы выступать друг против друга. Снова конфликт, снова конфронтация. Но вероятность того, что это случится, крайне мала, не так ли?

Что же до Дорис спросите вы? Кажется, она разбудила зверя, потому что Фостер больше не был с ней мягок.

Когда мы вернулись из больницы, она набросилась на него и начала спорить, по словам Дорис, они начали этот спор прошлым вечером, но так его и не закончили. Я совсем ничего не понимала, но недоумевала, почему родной матери не спросить как дела у сына? Не пострадал ли он, а Джефри пострадал, ведь на его плече были ожоги.

– В этом доме слишком тесно для нас двоих, – сказал она, указывая на меня пальцем, который мне вдруг захотелось сломать. И я даже не корила себя за эту вспышку неоправданной жестокости.

Фостер сжал зубы, как и сжал мою руку в своей, да так сильно, что я поморщилась.

– Ты права, слишком тесно, жаль, что я не понял этого раньше. – На секунду я разволновалась, ведь ожидала, что выбирая между мной и своей матерью он выберет не меня, но Фостер все еще сжимал мою руку в своей и, черт возьми, он едва не умер спасая Герцогиню, он уже выбрал меня. Давно выбрал. Почему я была настолько ослеплена страхами, что сразу не смогла понять этого?

– Отлично, – кивнула Дорис, складывая руки на груди и одаривая меня взглядом превосходства.

– Покинь поместье немедленно, Далтон поможет тебе с вещами. И никогда больше не приближайся к нашему дому. – О боже мой, он сказал нашему, нашему с ним. – Я выбираю ее, и всегда буду выбирать ее, мама. А знаешь почему? Потому что несмотря на все то, что испытала Барбара в детстве, зная, что ее отец изменял ее матери с тобой, она никогда не ставила меня перед таким выбором.

Дорис ринулась к нему.

– Ты растерял весь свой мозг после ее появления! Она манипулирует тобой!

– Пока манипулировать мной пытаешься только ты. Я не потерплю этого. Исчезни из этого дома и не смей больше приближаться к моей жене.

Я сглотнула и словно послушная козочка засеменила за Фостером, впрочем, и выбора у меня не было, ведь он все еще крепко сжимал мою руку в своей.

Мне нельзя злорадствовать, ведь я не хотела опускаться до уровня Дорис, и тем более не стоило возбуждаться от его стального голоса и уверенного, чуть взбешенного вида, но что я могла поделать? Мое ментальное благополучие не в порядке, помните?

На следующий день после пожара за поздним завтраком Джоанна призналась Блейку в том, что беременна. Она не могла подобрать слов, чтобы сказать ему раньше, поэтому решила просто вывалить это перед ним как раз в тот момент, когда Блейк набил свой рот блинчиками с шоколадным сиропом. Я опасалась, что нам придется откачивать Джефферсона после того как кусок блинчика встанет в его дыхательных путях. Но шокированный Блейк сумел справиться с испытанием, и как взрослый мальчик проглотил все, не подавившись. А после схватил Хэтфилд на руки и стал радостно восклицать, что у него будет дочь. Не знаю, с чего он решил, что у Джоанны будет дочь, но, думаю, Джефферсон в любом случае останется рад, даже если у Джоанны родится мальчик.