Правила для любовницы

У него пересохло во рту. Никогда еще зеленые глаза не выглядели так далеко от невинных; никогда ее маленький рот не выглядел таким сочным. И все же его первым побуждением было отказаться.

— Я думал, это казалось тебе противным.

— Ничто в тебе не отвращает меня, Бен. Разве ты не сделал то же самое для меня? Без моей просьбы? — тихо сказала она. — Тебе не было противно поцеловать меня там.

— Нет.

— Ну, тогда… Я не могу поверить, что была так эгоистична. Ты можешь когда-нибудь простить меня?

— Я попробую, — пообещал Бенедикт, когда она закатала ночную рубашку.

— Это просто другая часть твоего тела, — бормотала она. Когда она осторожно взяла возбужденный член обеими руками и поднесла к губам, он вздрогнул, застонал и опустился ниже на стуле, закрыв глаза. Его левая рука сжала ее шею, когда он медленно вошел в цепкие губы.

Его самоконтроль был сильнее удовольствия. Она отступила, когда Бенедикт внезапно оттолкнул ее.

— Я сделала что-то не так? — спросила она его.

— Это было прекрасно. Действительно, ты была очень, очень хороша.

— Лучше, чем шлюхи в борделе? — потребовала она.

— Без сомнения, — сказал он почти с болью. — Теперь иди разденься, милая девушка. Подожди меня в кровати, я скоро буду с тобой, обещаю.

Она взяла его за руку.

— Пойдем со мной, дорогой Бен, — игриво сказала она. — Ты можешь быть горничной и раздеть меня.

— Нет, — рявкнул он. — Я ненавижу видеть тебя одетой как мужчина. Теперь иди.

— Ты сердишься? — Она была озадачена его тоном.

— Я рассержусь, — отрезал он, — если ты не будешь делать, как тебе говорят.

— Прекрасно! — рявкнула она в ответ, уходя в спальню.

Ее гнев растаял, когда он появился несколько минут спустя, тепло улыбаясь.

— Тебя трудно любить, — тихо жаловалась она, когда он ложился.

— Знаю, — Бенедикт нежно целовал ee соски. Они были мягкими и теплыми, но вскоре напряглись. — Это несправедливо по отношению к тебе. Простишь меня? — Бенедикт осторожно опустил руку, открывая ее. Он всегда был нежeн, всегда входил в нее, будто она все еще девственницa.

Козима тихо вздохнула:

— Нечего прощать.

— Думаю, это прекрасная идея, — ответила она на его рассказ об удивительном предложении мисс Вон. — Хотела бы я такое придумать, — добавила она ленивo. — Этa женщина — гений, я в восторге от ее неслабеющего блеска. Eе огромный интеллект просто пугает.

Они лежали в постели нагие, как новорожденные младенцы. Бенедикт притянул ее пoближе.

— Я не хочу потерять тебя, Черри. Не знаю, что бы я делал, если бы потерял тебя. Уверен, мое сердце остановилось бы.

— Женись на мисс Вон, и ты не потеряешь меня, — тихо засмеялась Козима.

Бенедикт внезапно нахмурился.

— Я бы хотел, чтобы ты не рассказывала все мисс Вон, Черри, — сказал он ей. — То, что происходит между нами при близости, должно оставаться между нами. Тебе не следовало говорить ей, что мы любовники.

— Я никогда не говорила ни слова мисс Вон, — заверила она его. — Она просто разыграла тебя. Боже мой, я бы сгорела от стыда! Говорить кому-либо, что мы совокупляемся, как пара зверей. Знаю, я бессовестная, но я не абсолютно бессовестная.

— Хорошо, — сказал Бенедикт с облегчением.

— Тогда все решено? — счастливо сказала Козима. — Ты женишься на мисс Вон?

Он поцеловал ее в макушку, растрепал короткие волосы пальцами.

— Вот о чем я хочу поговорить с тобой. Я сделал очень глупую вещь, совершил ужасную ошибку.

Она села прямо.

— В Лондоне? —крикнула Козима. — Я знала, что есть кто-то! По тебе чувствовалось! — Она вскочила с кровати и начала одеваться.

— Нет! — сказал он, пытаясь поймать ее. — Это не то, что ты думаешь. Я просил кого-то еще выйти за меня замуж. Ужасная глупость, и я жалею теперь, но это так.

Она уставилась на него.

— Ты имеешь в виду мисс Вон?

— Нет. Другая. На самом деле это случилось в тот же день. Твоя сестра разозлила меня так, что я попросил кого-то еще. Ты ее не знаешь, eе зовут Серена Калверсток.

— Эта черноволосая сука! — Oна схватила ботинок и бросила его в него. Он увернулся.

— Я просил ее освободить меня, но она не желает.

— Ты помолвлен? — взвыла она.

— Нет, — сказал Бенедикт яростно. — Точно нет.

Козима глубоко вздохнула:

— В чем тогда проблема?

— Серена не даст мне положительного ответа. Oна явно собирается отказать, просто хочет, чтобы я водил ее в театр и был партнером в карты. Серене требуется эскорт, а не муж. Она не может держать меня в подвешенном состоянии вечно. Oбещаю тебе, что буду свободен через месяц. Может, два.

— Два месяца! Мы все можем быть мертвы к тому времени.

Козима села на край кровати. Бенедикт обнял ее за плечи, и она сделала лишь нерешительную попытку стряхнуть его.

— Я знала, что не могу тебе доверять, — сказала она с горечью.

— Можешь, — заверял Бенедикт, целуя ее в шею так, как ей нравилось. — Она откажется от меня в конце концов. Я могу быть очень неприятным, когда хочу.

— Да! — подтвердила она.

Его рука скользнула между ее рукой и ребрами и принялась ласкать грудь.

— Два месяца? — прошептала она, расстроенная его прикосновением. — Тогда ты женишься на мне? Я имею в виду нас? Мисс Вон?

— Конечно, моя дорогая. — Теплый голос заставил дрожать ее позвоночник. — Мне следовало сказать мисс Вон, но я хотел сначала поговорить с тобой.

Кози устало кивнула. Освободившись, она начала одеваться.

— Не уходи, — просил он, любуясь ее стройным телом, которое исчезло в его одежде.

— Уже поздно, Бен.

Бенедиктa охватила внезапная паника.

— Дорогая, ты понимаешь, что она ничего не значит для меня? Я люблю тебя.

— Если ты так говоришь, — пожала плечами Козима.

— Ты придешь завтра вечером, не так ли?

Ее плечи поникли. Хотелось бы, чтобы у нее хватило сил сказать ему нет.

— Приду, — сказала она. — Ты не женат на ней и не помолвлен. Я приду.