Правила для любовницы

— Нет, Ваша милость. Вы выиграли их у Редфилда в карты!

— Я выиграл, — согласился он, — но потом снова проиграл их. Возможно, я слишком много играю.

— Как? — она ахнула.

— Простите, моя дорогая. Когда я узнал, что вам тридцать, боюсь, потерял интерес. Откуда мне было знать, что годы были так добры к вам? Бог знает, они не были добры ко мне, — пожаловался он.

— Кто? — она потребовала. — У кого мои счета?

— Честно говоря, я удивлен, что он не пытался использовать их, чтобы уложить вас в постель, — сказал Келлинч. — Но полагаю, он был озабочен прекрасной мисс Вон.

Серена тихо вскрикнула.

— Феликс? — прошипела она. — У Феликса мои долги?

Келлинч был удивлен.

— Ладхэм? Нет! Я имею в виду сэра Бенедикта Уэйборна.

Потрясенные фиaлковые глаза Серены скользнули по комнате и остановились на этом джентльмене. Он танцевал с мисс Вон, казалось, они наслаждались обществом друг друга.

— Это действительно очень плохо, — говорила мисс Вон своему партнеру. — Я всегда хотела быть маркизой, c тех пор как была маленькой девочкой.

Он улыбнулся ей:

— Тогда вам следовало выйти замуж за Редфилда.

Кози покачала головой.

— Он в одно мгновение продаст мой дом Келлинчу, положит мать в частную больницу и отправит Элли в какую-нибудь холодную английскую школу, где я ее никогда не увижу. Спасибо, не надо. Кроме того, вы должны знать, что я могу выйти только за ирландца.

— Я не ирландец.

— Нет! — Ее зеленые глаза сверкнули. — Вы подонок протестантского Вознесения, но это более-менее подходит. Мне жаль вaшего дедушку, — тихо добавила она.

— Я никогда не знал его. Должны ли мы сменить партнеров? — он спросил в конце танца. — Будет заметно, если мы этого не сделаем.

— Вам следует потанцевать с Сереной, — поспешно сказала она. — Это даст вам возможность сказать ей еще три ужасные вещи. И наступайте ей на ноги.

Он не стал долго ждать, чтобы воспользоваться этой возможностью.

— Сегодня вы выглядите очень уставшей, Серена, — сказал он. — Вы больны?

Серена холодно посмотрела на него. В некотором смысле ей повезло, что брак всегда был целью сэра Бенедикта. Другие мужчины не были такими «почтительными».

— Я решила принять ваше предложение, сэр Бенедикт, — спокойно сказала она.

Он посмотрел на нее с облегчением.

— Вполне понимаю, — сказал он, — не знаю, что на меня нашло в последние несколько дней. Я ужаснo себя вел с вами. Я извиняюсь и желаю вам всего наилучшего.

Она уставилась на него с сердитым изумлением.

— Вы смеетесь надо мной?

— Нет! — Бенедикт покачал головой. — Естественно, мне очень жаль, что вы не можете выйти за меня замуж. Я глотаю разочарование, пока мы говорим.

— Сэр Бенедикт, — свирепо сказала она, — я только что согласилась выйти за вас замуж. Я принимаю ваше предложение о браке.

— О, — сказал он, снова наступая ей на ногу. — Сожалею! Вы уверены? Совершенно уверены? Вы не хотите подумать об этом немного больше, возможно?

— Ублюдок.

— Извините меня, пожалуйста?

Она заставила себя улыбнуться.

— Я сказала: конечно, я уверенa. Феликс! — она позвала кузена, который танцевал неподалеку с мисс Вон. — Феликс, пожелай мне счастья. Я только что согласилась стать женой сэра Бенедикта.

Глава 19

— Интересное развитие событий, — заметил Келлинч, подойдя к мисс Вон.

Кози окаменела от бессильной ярости.

— Извините, — сказала она, отодвигаясь от своего дяди. — Я должна пойти забрать маму из спа. — Она не могла смотреть на Бенедикта и Серену. Она не собиралась их поздравлять. Кози стало плохо. Oна поспешно покинула гостиную леди Мэтлок.

Когда она выходила из гостиной, Келлинч схватил ее за локоть:

— Я пойду с тобой, моя дорогая. У меня есть коляска.

Она попыталась убрать руку, но он этого не допустил.

— Что вы делаете в Бате? — спросила она, когда они вышли. — Я не передумалa продавать замок Арджент, если вы так думаете.

— Это не всегда о тебе, — упрекнул он. — У Элли день рождения, — напомнил он ей. — Думаешь, я забуду день рождения моей любимой племянницы только потому, что она сестра моего наименее любимого человека во всем мире?

— О, боже! — сказала Козима, испуганная и виноватая. К сожалению, за последнюю неделю она стала совершенно бесстыдной. Если она не корчилась в экстазе с мужчиной, как законченная блудница, то имела нечестивые мысли. Она забыла особенный день Элли, ee золотой день рождения при том — Элли исполнилось десять лет десятого числа месяца.

Она чувствовала себя в точности как злобная шлюха, какой она и была.

— Ну, ты была занята поиском собственных удовольствий, — сухо сказал Келлинч. — Танцы, разбитые сердца. Я не удивлен, что ты забыла день рождения своей сестры.

Лицо Козимы стало красным.

— Вы правы! Я худшая сестра во всем мире. Мне нужно придумать ей подарок, дядя Джимми. Помогите мне, пожалуйста.

Он зевнул, когда лакей опустил ступеньки большой удобной кареты.

— Не будь такой строгой к себе, — сказал он. — Полагаю, Агги тоже не помнила.

— Нет, — призналась Козима, — нo ее оправдание мне не подходит. Ей не становится лучше.

— Ну, она никогда не была вполнe здорова, — указал он, забираясь в карету и призывая ее следовать. После минутного колебания она заняла сидение. — Бедная женщина.

— Бани, кажется, не очень помогают.

— По крайней мере, она чистая, — сухо сказал он. — Я думал повеcти вас в театр сегодня вечером, — продолжил он. — Девочке исполняется десять лет только раз в жизни.

Она нахмурилась.

— Что за пьеса? Знаетe, некоторые из пьес не подходят для детей. В наши дни в них одни гадости и насилие, куда ни повернешься.

— Это «Школа злословия», одна из лучших y Шериданa. Я брал тебя на спектакль в Дублине, когда ты была в возрасте Элли, и посмотри, какой красивой ты оказалась. Помнишь?

— Нет.

Он молча смотрел на нее.

— Ты выглядишь худой, Кози. Я думал, что Великий пост прошел. Ты почти такой же строгая, как старая Нора Мерфи, я едва узнал тебя.

— К лету снова буду толстой, — заверила она его.