Правила этой дружбы

Я отрицательно качаю головой.

— Она не шпионка, и ты это знаешь, иначе ты не принял бы ее в нашу команду.

— Я не брал ее в нашу команду, — протестует он. — Она просто помогает нам с работой.

— Она с нами, — я не согласен. — И, честно говоря, я хочу, чтобы так продолжалось. Она мне нравится. Она забавная, милая, сильная и чертовски красивая.

Мускул на челюсти Зея пульсирует.

— Почему ты так себя ведешь? Такого дерьма еще можно ожидать от Хантера, но не от тебя. Это на тебя не похоже. По крайней мере, после Уиллоу. Но даже с ней было иначе. Уиллоу была… уникальной. — Он с трудом сглатывает. — Но Рейвен… ты даже не знаешь ее.

— Я знаю, — прикусываю нижнюю губу. — Такое ощущение, что я знаю ее уже давно, как будто наши души знали друг друга в другой жизни.

— Не изливай мне это поэтическое дерьмо. Ты же знаешь, я не верю в души. — С этими словами он открывает дверь. — Пойдем, у нас есть работа, и я не оставлю тебя одного, пока ты не в себе.

— Ну спасибо, — ворчу, проходя мимо него и направляясь по коридору.

— И тебе нужно сосредоточиться, — кричит Зей, спеша за мной.

Показываю ему большой палец, зная, что он прав, что быть сосредоточенным во время работы очень важно. Но в тот момент, когда я выхожу на улицу и вижу Рейвен, стоящую рядом с машиной и разговаривающую с Хантером, я знаю, что чертовски облажался.

Один ее вид отвлекает. И заставляет мое сердце снова воспарить. Ненавижу то, что чувствую к ней, чувствую эту мгновенную связь. Я не чувствовал себя так с тех пор, как впервые встретил Уиллоу много лет назад.

Когда мы впервые встретились, мне было всего пять лет, и я выбежал на заднее крыльцо отцовского особняка после того, как он ударил меня наотмашь за то, что я привел домой бродячую собаку. Он сказал мне, что я слишком мягок, слишком добр, и это вызывает у него отвращение, поэтому он ударил меня, пытаясь ожесточить. Он делал это часто, потому что я часто совершал довольно глупое, мягкотелое дерьмо, например, приводил бездомных собак домой, плакал, давал клятву на мизинчиках с девочкой, с которой дружил. Хотя, это случилось уже позже.

— Ты в порядке? — это было первое, что Уиллоу сказала мне.

Кроме того, это был единственный раз, когда кто-то спросил меня, все ли со мной в порядке. Да, Зей и Хантер были моими друзьями тогда, но мы еще не научились понимать, что друг с другом все в порядке. Мы все были эмоционально и физически опустошены так сильно, что были зациклены на этом. Уиллоу научила нас — как убедиться, что друг с другом все в порядке.

Когда я понимаю, что она видела, как я плачу, то поспешно пытаюсь вытереть слезы.

— Конечно, в порядке, — вру я, стараясь казаться невозмутимым, как будто не рыдал только что, как ребенок. — А почему нет?

— Потому что ты плакал, — деловито отвечает она.

— Нет, не было такого, — отрицаю я, чувствуя себя неловко.

Она колеблется, покусывая нижнюю губу.

— Ладно, может, и нет. Но просто чтобы ты знал, если тебе когда-нибудь захочется поплакать, все в порядке. Я тоже иногда это делаю, но я все равно очень сильная.

Я немного смеюсь над этим, и она улыбается.

— Чувствуешь себя лучше? — спрашивает она.

Как ни странно, мне этого достаточно, чтобы слегка улыбнуться. Я уже давно не улыбался.

Неуверенно киваю.

— Да, вроде как. — Я замираю, глядя на нее и гадая, кто она и почему стоит у меня во дворе. Не то чтобы это было необычно, чтобы кто-то бродил вокруг. На самом деле, такое часто случалось. Но я ее раньше не видел.

— Я Джекс, — представляюсь. — А кто ты?

Она делает шаг ко мне. — Я Уиллоу.

— Уиллоу, как ива? — спрашиваю я, и она кивает, улыбаясь мне. (1)

И эта улыбка… она была такая настоящая. Думаю, это была первая искренняя улыбка, которую я когда-либо видел. И в тот момент я понял, что хочу с ней подружиться.

И мы действительно стали друзьями. Очень, очень хорошими друзьями… до того дня на мосту, который до сих пор снится мне в кошмарах.

До того дня, когда я позволил ей умереть.

И это чувство вины останется со мной навсегда.

На самом деле я пообещал себе, что так и будет.

Это мое покаяние за то, что я сделал.

Когда я подхожу к машине, Рейвен пытается поймать мой взгляд, но я отказываюсь смотреть на нее. Не могу. По причинам, которые я даже не могу понять.

Как и когда мы ехали сюда, я ожидал, что Хантер заставит меня сесть впереди, чтобы самому приземлиться рядом с Рейвен. И в отличие от того, когда мы ехали сюда, я не возражаю, полагая, что мне не помешает перерыв. Но пока я жду, что Хантер заберется внутрь, он этого не делает, говоря мне:

— Мне нужно подключить кое-какой штекер, так что можешь сесть сзади? — Он осторожен, как будто чувствует, что я балансирую на краю.

— Я… Конечно. — Сглатываю дрожащий вздох, а затем механически двигаюсь, чтобы забраться внутрь.

— Ты уверен? — Хантер перепроверяет.

Нет, но я все равно киваю и сажусь, оставляя немного пространства между мной и Рейвен, когда устраиваюсь на заднем сиденье. Она тут же сокращает это пространство, двигаясь ближе ко мне.

— Ты в порядке? — тихо спрашивает она с беспокойством в глазах.

Я киваю и отворачиваюсь, прежде чем она сможет прочитать ложь на моем лице.

А потом она делает что-то такое, что чуть не разбивает мое сердце вдребезги.

Она протягивает руку и кладет ее на мою, сжимая. Сегодня я сделал что-то похожее с ней, и я не уверен, поэтому ли она это делает, или просто чувствует, что я вот-вот сломаюсь. Какова бы ни была причина, я ловлю себя на том, что хватаюсь за нее, а не отстраняюсь, как обычно. Даже с Ланой я был закрыт. Это одна из многих причин, почему мы расстались.

Рейвен больше ничего не говорит, сохраняя молчание, когда мы начинаем короткий путь к ее дому, а я сжимаю ее руку. В конце концов, я начинаю расслабляться и переплетаю свои пальцы с ее. Она напрягается, и я ожидаю, что она отстранится, но она этого не делает. Она просто позволяет мне держать ее. И самое страшное, что мне это нравится. Не знаю почему. Почему я чувствую эту связь с ней, это немного пугает меня.

Может быть, Джекс и прав.

Возможно, нам не следовало впускать Рейвен в нашу компанию.