Правила нежных предательств

В кармане требовательно зазвонил мобильник.

— Ты на месте? — поинтересовался геморрой в женском обличии, таким беззаботным голоском, что мне захотелось ее придушить. Такое ощущение, что она спрашивает меня о поездке на райские острова, а не о брожении по этой бгогом забытой зажопине. — Слушай, я там в мешке туфли свои любимые забыла. Макс, пожалуйста, привези их обратно. Настолько они мне дороги, что это единственное, что я прихватила из дома.

— Ну конечно, — ганнибальски улыбнулся я, нащупывая в вонючих тряпках маленькую черевичку на высокой шпильке. Так вот, что так больно впивалось мне в спину. Женские туфи на высоком каблуке придумал сам дьявол, что доказывает близкое родство представительниц слабого пола и адских демонов. — Конечно привезу, — гоготнул, со всей силы зашвыривая туфлишку в близрастущеие кусты.

— Ты душка, варвар. Я даже тебя поцелую, когда вернешься. Ты как к некрофилам относишься?

Ее вопрос поставил меня в ступор. Тупо уставившись на малюсенькую лаковую туфельку цвета охры, именно так называла цвет детской неожиданности моя бывшая жена, я попытался переварить услышанное.

— Эй, ты чего замолчал? Слушай я не буду грим снимать. Тебя дождусь. Ты не можешь пропустить такое зрелище. Милый, тебя ждет незабываемый тантрический поцелуй, после которого ты познаешь высшиую хатхайогу. Гарантирую.

Телефон пискнул, и на экране появилось нечто, с вываленным языком, странгуляционной бороздой на распухшей шее и выпученными глазами. Елки завертелись перед глазами словно волшебная карусель. Туфелька выпала из моих пальцев и поплыла в вонючих водах речушки с чудесным названием «Выхля», навстречу безвременью.

–  Я приеду и убью тебя по настоящему, — простонал я в трубку, — если конечно выберусь из этого чертова леса. А потом надругаюсь над трупом, клянусь. Раньше я некрофилов не понимал, но теперь думаю, что эти милые ребята просто облачные щенки в сравнении с сумасшедшими бабами. Трупы хоть молчат и не делают гадостей.

— Буду ждать и трепетать. С туфлями. — хмыкнула Фекла и отключилась. — Ты надеюсь не футфетишист?

Я, словно сеятель, пера Остапа Бендера, разбросал по берегу окровавленное барахло, несколько раз при этом упав в хлюпающую под ногами грязь. Разодрал об уродский сук брезентовую куртку, которую по обещаниям производителя невозожно было разрезать ни одним имеющимся в этом мире инструментом. Об этот же гадский сук рассек себе лоб. В общем домой я вернулся под утро, грязный как сто адских псов, воняющий тиной и медвежьим говном, в которое имел честь вляпаться, ну по крайней мере, мне очень хотелось думать, что оно медвежье.

Она спала на диване в гостинной, небрежно накрывшись пледом. Такая милая и уютная.

«Толстый лори, толстый лори» — напомнил я себе.

В моей спальне был погром. Везде валялись какие — то измазанные в непонятно чем бинты, коробки с театральным гримом, обрывки толстой веревки. Но мне было по барабану. Я замерз, как тюлень, у меня страшно жгло рассеченный лоб, грязь на теле начала подсыхать, и я почувствовал себя големом. Принял ванню и свалился в кровать, очень надеясь хотя бы выспаться после восхитительного променада. Вопрос о том, зачем мне все это надо, очень долго мешал мне найти место в огромной кровати. Задремал я уже когда тусклое солнце позолотило верхушки окрестных деревьев.

Вой. Я проснулся от дикого воя, заставившего меня вскочить с кровати и ломануться не разбирая дороги, пытаясь скрыться от душераздирающего ужаса. Спросонок я вломился в косяк, отлетел на пол и застыл в позе умирающего лебедя.

— Это конец света, — проорала Фекла. Черт, неужели это она издавала такие звуки? Эта женщина просто адское отродье, и нахрена я полез спасать ее в баре. Она бы не оставила тех гопников в живых, если бы они покусились на ее благодетель. Стало быть я спас не одного мужика от этого ходячего бедствия, а сам сунул свою дурную башку в петлю.

Я поднялся с пола, подошел к шкафу, надел на себя белую рубашку, деловой костюм, натянул на морду выражение, с которым хожу на деловые встречи, зверское надо сказать выражение, и вышел из спальни. Мне до чертей надоел этот фарс. Пора его прекращать. Мне не нужен этот гребаный завод, на хрен не сдалась чертова баба, почему — то решившая, что я буду плясать под ее дудку. От одной едва избавился, а теперь зачем то снова танцую на тех же граблях нижний брейк. Мне никто не нужен. Я возвращаюсь к делам, домой. Игры закончились.

Глава 11

Фекла Быковских

Если бы мужчины знали, что думают женщины, то были бы в двадцать раз нахальнее.

Из личных наблюдений)

Когда Макс твердой походкой вошел в комнату я онемела. Застыла с раззявленным ртом, подавившись собственным криком.

Когда он посмотрел на меня прищурившись, от его льдисто — морозного взгляда меня пробрал озноб. Я вдруг вспомнила тот единственный раз, когда имела счастье лицезреть его в коридоре суда. Как он мазнул тогда по мне равнодушными глазами. И я подумала, что этот мужчина небожитель, не меньше. И во мне взыграл идиотский азарт. И даже то, что на ногах охрененного мужика в шикарном костюме, стоящего напротив меня, настолько близко, что даже голова кружилась от его запаха, красовались домашние тапочки в виде оскаленных бульдожьих морд, не отменяло того факта, что у меня ослабли колени, и в промежности сладко заныло.

— Выметайся? — выплюнул он, и я поняла, почему Буйнова конкуренты называли айрн — меном. Черт, сейчас передо мной возвышался не человек, а глыба арктического льда. — Из моего дома, моей жизни, моего личного пространства. Пошла вон.

— Когда ты так командуешь, я вся дрожу, — вякнула я, уже понимая, что проигрываю по всем фронтам. — Уйду сразу же, как только получу мои туфли.

— В них сейчас рассекает какая нибудь кабаниха или лосиха, — хмыкнул вепрь, и в его глазах зажглись очень притягательные огоньки.

— А ты то похоже на метле домой летел, судя по ссадине на лбу? Тоже мне Гарик Потный, — не ударила я в грязь лицом. Как говорил мой папа — «Нельзя давать оппоненту даже вдох сделать во время дебатов. Он не должен успевать думать». — Хреновый из тебя волшебник.

— Почему? — ошарашенно спросил Макс, ведясь на мои уловки. Ну надо же, никакой он не железный человек, а обычный мужик в смешных тапках и великолепном костюме «с искрой».

— Потому что Федьку сегодня выпустили под залог и «подписку», — ощерилась я нехотя, ожидая водопада насмешек.

— Ты поэтому так орала? Я ж говорил, что ты лохушка, — издевательски заржал громила — тролль. — Мужик тебя обобрал до нитки, еще и сухим из воды выйдет. А ты задавака, получишь дорогую могилку на кладбище, в которой захоронят пустой гроб. Очень опасно считать себя самой умной. Повышенная самооценка пагубно влияет на дальнейшее развитие индивидуума, знаешь ли. Причесочка у тебя, кстати — огонь. Я не знаю, что вы творили тут с морским чудовищем, воспетым великим Лавкрафтом, но ты прекрасна, как никогда.