Правила первокурсницы

— Да, еще в детстве в степи. Мой отец даже вздохнул с облегчением, что заболела я а не брат. Но все же он отдал меня шаману и велел выторговать жизнь у духов.

— Слушай, а может, пригласим этого шамана к нам, пусть тут поторгуется, гарантирую ему райскую жизнь до конца дней, — задумчиво произнесла сокурсница.

— Пригласи, если хочешь. Правда, не знаю, жив ли он, я давно не была в степи. Да и потом, как бы хорошо он не торговался с духами, спасла меня его жена, сперва сварив эту настойку, — она снова протянула нам пузырьки, и, видя, что Дженнет взяла один, я тоже обхватила пальцами пузырек из темного стекла. — А потом напоив вытяжкой из семян лысого дерева. Правда, ее было мало, очень мало и она сама не знала, подействует ли.

— А… — начала герцогиня.

— Эта настойка хранилась у нее в семье много лет, она берегла ее для своих детей, но они так и не родились, хранить больше было не для кого и некому, и тогда она потратила ее на меня, взяв с меня слово, что буду молчать.

— Вечно все самое хорошее достается непонятно кому, — проворчала сокурсница.

— Мое выздоровление объявили чудом и милостью духов, но при первом же случае отправили с глаз долой. Так я и оказалась в Льеже в школе целителей.

— Почему он терпел тебя? — спросила я. — Он не мог… — Я замялась пытаясь подобрать слово, которое не вызывало бы во мне ужас, но так и не смогла.

— Пользоваться мной? — спокойно спросила женщина. — Моим телом? Да, не мог. Мало того, он собирался убить меня, но… Меня спас Северин, каким-то непостижимым образом он вернул себе тело и не дал демону причинить мне вред. Так я и поняла, что мой князь, мой Северин еще жив. А тварь поняла, что не всесильна, а еще она поняла, что может управлять нами, используя чувства, угрожая причинить боль то мне, то Северину. Демон любит боль, она его развлекает. — Целительница отвернулась, и я видела, как она смахнула слезы с глаз, а потом скомандовала: — Пейте! Это не вылечит вас от коросты, но отсрочит конец.

— До дна, — герцогиня откупорила пузырек и приподняла его в шутливом жесте, а, потом, не дожидаясь ответного с моей стороны, залпом выпила. — Похоже на свиной жир, пакость страшная.

Я осторожно вытащила пробку и понюхала, пахло и в самом деле не очень.

— Погоди, — Цецилия остановила мою руку, не дав поднести пузырек к губам. — Дженнет я уже предупредила, теперь должна сказать тебе. Да, эта настойка отсрочит болезнь, но чем более долгий срок она оттянет неизбежное, тем больнее будет исход. Один их наших погонщиков, которому настойка подарила два месяца жизни, умирал двое суток от страшной боли. И ни одно средство не могло приглушить эту боль, — горько сказала женщина. — Я считаю, ты должна знать.

С минуту я смотрела в глаза целительнице, а потом залпом, совсем как герцогиня опустошила пузырек и закашлялась. Вкус и вправду был отвратительный.

— Молодец, Астер. Не струсила. Тем более у нас с тобой есть универсальное средство от любой боли, — герцогиня отсалютовала мне рапирой, — И если твой срок придет раньше, даю словно, что два дня мучиться ты не будешь. Окажешь мне ответную любезность?

— Конечно, герцогиня Трид, вы всегда можете рассчитывать на меня, — ответила я ей в тон.

Дженнет отвернулась к окну, но я откуда-то знала, что она улыбается.

— Отлично, раз с этим закончили, то предлагаю… — начала Цецилия, но ее перебила сокурсница.

— Тихо, — скомандовала она, отпрянула от окна и едва слышным шепотом закончила: — Там кто-то есть.

— Кто? — одними губами спросила Цецилия, перебираясь ближе к окну.

— Он не представился, — так же тихо ответила Дженнет, когда я совсем неэлегантно устроилась на куче мусора под подоконником и выглянула наружу. Ничего кроме стены дождя не увидела.

Несколько минут мы вместе смотрели на струи воды, а потом…

— Вот, вы видели? — напряженно спросила герцогиня, и я кивнула, продолжая всматриваться в черные стволы старого сада.

Да, я видела пусть и мельком. Успела рассмотреть что-то размытое, очень похожее на человеческую фигуру и вместе с тем яркое, словно огненный всполох. Но первая странность заключалась в том, что никакого огня поблизости не ощущалось. Вторая — в том, что вряд ли какое пламя сможет гореть под этим проливным дождем.

Мы продолжали смотреть в окно еще несколько минут, но огненный всполох исчез и больше не появлялся, лишь снова пророкотал гром, на этот раз в отдалении.

— Что дальше? — спросила я. — Будем уходить из города?

— Дальше ищем место для ночлега. — Цецилия вернулась к чемодану и щелкнула замками. — И лучше прямо сейчас, пока идет дождь, так нас будет труднее найти.

— Вымокнем до нитки, — констатировала Дженнет, но все же отошла от окна и остановилась у дверного проема.

— Либо мокрое платье, либо сухая комната в первом форте, — предложила целительница. — Я думала, ты уже сыта по горло гостеприимством первого рода, но если это не так…

— Идем, — прервала ее сокурсница и первой оказалась под дождем.

За ней под холодные струи выскочила целительница, таща громоздкий саквояж. Я покинула наше временное укрытие последней, лишь раз оглянувшись. На полу рядом с кучей битых камней остались стоять два пузырька, содержимое которых, мы с Дженнет выпили, надеясь, что это продлит нам жизнь. Девы, как же страшно!

Одежда промокла через пять шагов. Вода стекала с волос на лицо и глаза, делая мир размытым, словно отражение в водной глади реки. Сокурсница шла первой, Цецилия о чем-то сосредоточенно размышляя, двигалась следом, я замыкала нашу тройку, и постоянно оборачивалась. Почему-то казалось, что кто-то смотрит в спину, но разглядеть чтобы то ни было, не представлялось возможным. Обувь промокла насквозь шагов через двадцать, когда полуразрушенная башня Серого чертога оказалась по правую руку. В стене была пробита дыра и провал, казался большим черным ртом, готовящимся проглотить путников.

Это случилось, когда мы обогнули остов башни и даже почти миновали защитную стену, наверняка когда-то надежно защищавшую двор серого чертога от внешнего мира, а сейчас лежащую в руинах. Я даже разглядела круглое кольцо колодца сразу за большим проломом и очередную безголовую статую.

Дженнет что-то выкрикнула, но из-за шума дождя я не расслышала что, зато успела заметить мужскую фигуру в темно зеленом плаще и фуражке, что стояла чуть в стороне от старого замка. Девы, в такую погоду хороший хозяин и слугу за элем не пошлет, а этому-то что здесь понадобилось?

С минуту незнакомец и герцогиня рассматривали друг друга, а потом мужчина пригнулся, но не так как пригибаются, когда хотят выказать уважение или подобрать монетку. Он наклонил голову, как зверь учуявший добычу, как зверь, готовый атаковать. Я вскрикнула, собирая в ладонь зерна изменений. Не огонь, от которого под таким дождем мало толку, я собрала лед. Понизила температуру льющейся с неба воды, превращая струи в острые ледяные сосульки… И едва не полетела в грязь от толчка в спину. Смахнула влагу с глаз, обернулась и увидела еще одного мужчину в старой перепачканной углем куртке. Но не это было его самой примечательной чертой, а его полные тьмы глаза. Демоны!