Правила первокурсницы
Шрифт:
Мой огонь успел зашипеть, столкнувшись с дождем.
Цецилия успела отступить еще на три шага, оказавшись почти рядом с герцогиней.
И рыжая ударила.
Я зажмурилась, о чем впоследствии очень сожалела, говорят, зрелище было столь же впечатляющим, как и отвратительным. Воздушный кулак обрушился на нас сверху такой же неотвратимый, как и возмездие богинь. Магия просто смяла углежога, в котором сидел Арирх в лепешку, превратив в неаппетитное месиво. Рыжему демону не было дела до очередного человеческого костюма соратника. А потом магия столкнулась со стеной Серого чертога. С тем, что от нее осталось. Камни за моей спиной загудели,
— Мой чемодан! — выкрикнула Цецилия, глядя на то, что осталось от целительского саквояжа. Ничего в сущности, ни одна банка просто не могла уцелеть после такого удара.
— Забудь, — проговорила Дженнет и, встав на четвереньки, стала быстро расчищать землю, где когда-то была возведена оборонительная стена замка. В какой-то момент сокурсница, вдруг отдернула руки и стала дуть на ладони, совсем как наша кухарка, после того, как хваталась за ручку сковороды. — Защитная магия, — прошептала она.
— Но эта магия пропустила нас? — не поверила Цецилия.
— Не нас, а только Астер, — ответила герцогиня, глядя, как я касаюсь камней стены, который отнюдь не казались мне горячими, а скорее приятно теплыми, согревающими. — А мы скорее попали за компанию, и поскольку не пытались причинить ей вред… — Дженнет выразительно посмотрела на меня. — Рассказывай Астер, с чего это замок Муньеров признал тебя хозяйкой?
— Почему бы тебе не спросить у него самого, — устало предложила я, дыхание все еще было очень болезненным и шумным. — Мне не то, что говорить, мне двигаться не хочется. Это был самый длинный день.
— И он еще не кончился, — констатировала целительница, указываю куда-то вверх.
День уже почти поблек, но я оказалась не готовой к резкой тьме, что внезапно упала на нас откуда-то сверху, даже дождь затих на несколько минут.
— Академикум, — воскликнула я, задирая голову. — Магистры привели остров.
— Если это сделали магистры, — скептически добавила Дженнет. — Одно хорошо, место для ночлега мы, кажется, нашли.
[1] До глаз Дев — до лун Аэры.
От автора: если кто-то заметил ляпы или логические несостыковки, обязательно пишите мне в личку, буду исправлять. Помощь читателя, особенно в финале книги просто неоценима, а я порой могу чего-то не увидеть, забыть или пропустить. Заранее благодарю.
Правило 11. Разговоры в темноте пугают куда больше, чем тишина
— Астер только с виду худосочная, а как решишь оттащить в чулан за волосы, силенок не хватит, — выговаривала мне Дженнет.
Она говорила что-то подобное уже минут десять, но я не отвечала, сосредоточившись на том, чтобы дышать. И переставлять ноги. Не упасть и не повалить целительницу и герцогини, которые практически втащили меня внутрь Серого чертога.
— Надеюсь, этот замок не сочтет, что мы на тебя напали, — добавила сокурсница, — Кто знает, что на уме у этих замков.
Я едва не фыркнула. Едва, потому что это было бы больно. Легкие по-прежнему горели огнем, и каждый вдох давался с трудом.
— Сильно же тебя приложило… Далеко еще? — спросила она у Цецилии. — Что мы ищем? Опочивальню хозяина?
— Почти, — отдуваясь, ответила целительница. — Подойдет любая комната с целым камином. Например, эта.
Мы остановились у каменной стены и огляделись. Да, камин тут действительно был и даже не
особо заваленный мусором. Мозаичный пол под ногами, высокий сводчатый потолок над головой, окна похожие на бойницы. Это была не комната, а скорее малый зал для приемов, у противоположной стены виднелось возвышение для музыкантов. Гобелены на стенах давно сгнили, превратившись в тонкие лохмотья, коснешься и рассыплются. А еще… А еще в одном из углов стояла статуя женщины с головой волчицы. Надеюсь, она не решит познакомиться поближе, потому что мне сейчас просто не до этого.С облегчением выдохнув и едва не застонав от боли, я опустилась прямо на пол.
— Разожги огонь, — сказала Цецилия, и я, стиснув зубы, приподнялась.
— Расслабься Астер, это она мне. Не хватало, чтобы ты тут еще хлопнулась в обморок. — Дженнет повернулась к камину, собирая зерна изменений. Я почти физически чувствовала ее напряжение, видела бисеринки пота, выступившие на висках, а потом, теплые язычки пламени, словно нехотя затанцевали на груде мусора, что была свалена в камин вместо дров.
— Сейчас станет теплее, — словно маленькой сказа мне Цецилия. — Просушим одежду, и я тебя осмотрю. Жаль, что у меня ничего не осталось, — она явно вспоминала безвинно погибший чемоданчик.
— У меня есть целительский набор.
Герцогиня скинула куртку, а потом все же добавила:
— И у меня.
— Да уж, — протянула молодая женщина, разглядывая мешочек, что я сняла с пояса и протянула ей. — Великое богатство.
— Я просто немного отдохну, — прошептала я. — И пойдем.
— Куда? — уточнила целительница.
— Куда угодно, — ответила я, расстегивая мокрую куртку. — Хотя бы к местным, купить еды и чистую одежду
— Она до сих пор не поняла, — констатировала герцогиня, расстилая одежду прямо на полу.
Они опять переглянулись, снова этот многозначительный взгляд.
— Хватит нагнетать, — попросила я. — Расскажите уже все. Меня тошнит от тайн.
Честно говоря, меня действительно замутило, в основном от того, что я попыталась стащить мокрую куртку. Шляпка, уже валялась на полу, похожая на чернильную кляксу.
— Ты так до сих пор так и не поняла, что это за место? — со странной несвойственной горечью спросила сокурсница. — Видела то же что и мы и не поняла?
— Они видела не все, — мягко перебила ее Цецилия, тоже избавляясь от промокшего насквозь плаща. — Ивидель, мы не можем пойти к местным. Потому, как стоит нам к ним обратиться…
— Их глаза могут изменить цвет. — Сокурсница села поближе к камину, подхватила с пола какой-то обломок, при ближайшем рассмотрении оказавшимся ножкой от стула, и бросила в огонь. Магически ей было тяжело его поддерживать, но старое рассохшееся дерево справлялось с этим ничуть не хуже.
— Ты хочешь сказать… — Я не закончила, предположение было настолько ужасным, что произнести вслух не хватило духу. И воздуха тоже не хватило, грудь кололо иголочками.
— Да, — целительница отжала юбку. — Каждый, кто живет в этом городе, каждый, кто провел здесь хоть на одну ночь, становится их игрушкой. Запретный город — это их охотничье угодье и каждый кто остался тут после захода солнца обречен. Они что-то делают с людьми, изменяют их. Сперва кажется, что человек остался прежним, что он ходит, говорит, живет — одним словом. Одна странность — он больше не хочет возвращаться к родным, они словно стираются из его памяти, стираются все узы, что связывали человека с миром.