Правила первокурсницы

До этого момента я не задумывалась о том, сколько вокруг нас железа.

Я о многом не задумывалась. Например, о том смогу ли я когда-нибудь направить свою магию на князя? И не так как было в библиотеке, когда зерна изменений сорвались с пальцев раньше, чем я поняла это. Применить сознательно. Вложить в действие все свои знания и весь свой страх.

Вот только передо мной стоял не князь… Не совсем князь. И все же, для остальных он был правителем, и никто никогда не докажет обратного. Никто никогда не поверит трем безумным девчонкам, как не верили Альберту, как не верят Крису… Девы, сколько еще было таких девчонок и мальчишек, казненных на площади за измену или вовсе тихо сгинувших в небытие?

Дженнет выругалась, а один из пилотов рассмеялся, словно она ему шутку на балу рассказала. Я услышала тихое шуршание, с которым обруч от бочки приближался к моим ногам. При этом я не сводила взгляда с прорезей чёрной бархатной маски и была уверена, что тьма, спрятавшийся там, не сводила взгляда с меня. Я призвала зерна изменений, зачеркнула столько, сколько смогла, сколько поместилось моих маленьких ладонях. Никакого мастерства, голая сила огня. Десятки, сотни и даже тысячи зёрен изменений, и каждое из которых несло жар. Маленькие угольки, способные разжечь большой пожар.

Что там полагается за измену государю по кодексу? Рабский ошейник, конфискация?

Да и прекрасно. В моей комнате куча шляпных коробок, платьев и даже есть шкатулка с драгоценностями, а еще книги, которые я ни разу не открывала, один сверчок и шаль бабушки Астер. Пусть конфисковывают, пусть подарят это все князю, пусть…

Я швырнула силу вперед. Ее было много, очень много, почти, как тогда на улицах запретного города, когда нас атаковали железные звери. Пусть попробует справиться с этой волной пламени, что сожжет все на своем пути.

Огонь всегда давался мне легко, но что-то изменилось. Многое в тот день изменилось для меня и для моей магии тоже. Тогда я впервые ощутила свою силу иначе. Не как стремительный вал огня, способный уничтожить все на своём пути, нет. Я ощутила каждое зёрнышко, каждый уголёк, и поняла, что могу остановить их, а могу отправить в полёт. Все вместе или каждое по отдельности. Я почувствовала, как сразу десяток осел на железном обруче у моих ног, расплавляя железо. Ощутила, как сотня соприкоснулась с деревянной стеной форта, как от огненной магии у Лия вспыхнули волосы.

Но большинство зёрен, повинуясь моей воле, все же устремились вперёд. И столкнулись с чужими. Зерна изменений князя, исковерканные, вывернутые наизнанку, ринулись навстречу моим. Они впивались мои угольки, словно хищные насекомые. Магия поглощала магию, сила нейтрализовывала силу, заставляя ее исчезать и исчезая вместе с ней. Чужой магии было много. Множество князя против моего. Его сила против моей.

Дженнет что-то выкрикнула, но из-за гула пламени, я не разобрала что, лишь ощутила ее зерна изменений и присоединила к ним свои. Сразу два десятка угольков упали на металлический таз суставчатыми лапами, превращая металл в лужицу. Цецилия смогла отодрать лезвие от руки, разрезав в нескольких местах кожу, и теперь топтала скальпель ногами. Толку от этого особого не было, но надеюсь, она получала удовольствие.

Дышать становилось все труднее и не только от огня и жара, но и от бурлящей в воздухе силы, от обилия сталкивающихся изменений.

Что я там говорила о том, что перехватить магию невозможно? Это все равно, что пытаться сбить каждую снежинку палкой во время снегопада, не дав ни одной долететь до земли? Но, что если этих «палок» тоже будет много? Если кто-то сможет натравить свои зерна изменений на мои, как натравливают охотничьих собак на дичь? Или, как натравливают закованных в панцирь зверей на убегающих учеников? Что я вообще знаю о запретной магии? Только то, что она под запретом…

Зерна изменений сталкивались, распадались, исчезали, погибая, словно солдаты двух вражеских армий, которых посылали в бой генералы. И весь вопрос был в том, у кого этих солдат больше?

Ответ я уже знала. Численность моих стремительно сокращалась. Я пыталась подчеркнуть ещё и ещё, швыряла их в князя. В любой другой день, я бы поразилась своей силе, магии, что оказалась мне доступной. Первый форт полыхал, железо плавилось, воздух было трудно вдыхать, но в тот день, я едва не заплакала от бессилия, потому что этого было мало. Потому что казалось, сколько бы ни было сил у меня, у князя было больше. Казалось, черпал свою силу из бездонного колодца. Или из разлома…

Мои угольки падали и падали. Один за другим. Его зерна тоже бесшумно исчезали, но их место тут же занимали другие и, казалось, этому не будет конца.

— Астер! — закричала герцогиня.

Я знала, что за моей спиной горели ступени, ведущие на вышку дирижаблей, да и сама земля у нас под ногами начала трескаться от жара. Сила продолжала клубиться, продолжала исчезать, разрушаемая чужой. Одно зерно, второе, десятое. Выхода не было, скоро я просто упаду и тогда…

Девы, на что я надеялась? На то, что окажусь сильнее князя? Это ещё глупее, чем надеяться, выйти замуж по любви.

В какой-то миг я вдруг ощутила, какая одна из жалящих пчёл чужой магии впилась мне в шею, и тут же исчезла. Нет, в этой битве мне не победить.

Иногда понимание неизбежности проигрыша спасает жизнь. А иногда её спасает что-то другое. Например, странный свистящий звук, ввинчивающийся в уши. Или, скорее всего, горячий воздушный удар, что обрушился на нас откуда-то сверху, и заставивший меня упасть на колени. Но ещё вероятней, нас всех спасла часть пассажирской гондолы, что рухнула прямо на князя.

Закричала Цецилия. Воздушная волна опрокинула ее на спину, и теперь девушка пыталась подняться. Воздух вокруг был настолько горячим, что казалось ещё немного и загорится он сам.

Я обернулась, вышки для дирижаблей больше не существовало. Как, впрочем, и самого судна. Арирх же сказал, что когда пламя доберётся до газа в шаре, будет, как десять лет назад… Оно и добралось.

С неба на землю падали горящие обломки, один из них вошёл в шею пилота. Бывшего пилота, а нынче просто распростёртого на земле тела.

— Северин! — снова закричала Цецилия.

Девы, это было так непривычно, почти нереально слышать, как кто-то называет князя по имени. Да все происходящее казалось частью какого-то дурного сна.

— Потом будешь оплакивать свою великую любовь. — К целительнице подбежала Дженнет. — Или кто он там тебе, а сейчас… Астер, да помоги же мне! — крикнула она. И я вскочила на ноги.

Цецилия бросилась к гондоле. Я успела перехватить ее руки и не дать коснуться дымящегося дерева. Всего в двух шагах от нас из-под обломков торчали ноги в чёрных сапогах с железными набойками.