Правители тьмы

"Я так не думаю, ни на минуту", - сказал Кун. "Но разве ты не понимаешь? Это не имеет значения".

"Ты продолжаешь говорить, что это не имеет значения. Я вижу это", - ответил Иштван. "Чем больше ты это говоришь, тем больше мне хочется дать тебе в глаз. Я тоже это вижу. Так что либо начинайте говорить разумно, либо заткнитесь ".

"Хорошо, клянусь звездами, я объясню". Теперь в голосе Куна тоже звучал гнев, и он говорил с дикой иронией: "На каждую сотню простых солдат приходится один капитан, более или менее. Быть капитаном сложнее, чем простым солдатом. Вы должны делать и знать все, что делает и умеет обычный солдат, и многое другое помимо этого. Итак, когда придет время магам начать резать глотки, если это когда-нибудь случится, начнут ли они резать глотки простым солдатам или капитанам? Что им легче заменить, если им придется их израсходовать?"

"О". Иштван прошел еще несколько шагов. Он чувствовал себя глупо. Он чувствовал себя хуже, чем глупо - он чувствовал себя глупо. Он взглянул на Сони. Сони ничего не говорил, просто шагал с опущенной головой и наполовину мрачным, наполовину яростным выражением на лице. Со вздохом Иштван кивнул Куну. "Что ж, ты прав".

Это заставило Сони заговорить: "Я все еще хочу дать тебе пару шишек. Может быть, сейчас больше, чем когда-либо".

"Почему? За то, что ты прав?" Спросил Кун. "Где же здесь справедливость?"

"За то, что были правы не тем тоном", - сказал Иштван. "Ты часто так делаешь".

"Нет, это не то, не в этот раз". Сони покачал своей большой головой. С полей его кепки потекла вода. "За то, что заставили меня увидеть, что капитан Фрайджис сам говорил лукаво. Я не хочу, чтобы кто-то говорил одно, имея в виду что-то другое, или когда он вообще ничего не имеет в виду".

"Облака скрывают правду", - сказал Кун. "Звезды освещают ее. Они посылают свой свет, чтобы мы могли видеть".

Как и все, что говорил Кун, это звучало мудро. Сони хмыкнул и, наконец, неохотно кивнул. Иштван не был так уверен. Даже будучи сержантом, он видел, что уловки, с помощью которых люди вели за собой других людей, были не такими простыми. Пролить свет на эти уловки делало лидерство более трудным. Учитывая, как шла война, возможно, Куну следовало держать рот на замке.

***

Гаривальд никогда не видел столько ункерлантских солдат за все дни своего рождения. Они кишели в лесу к западу от Херборна и запрудили дороги к северу и югу от леса. С каждым днем банда нерегулярных войск, которую он возглавлял, выглядела все менее и менее важной. На самом деле, она вообще больше не казалась его бандой. Тантрис отдавал больше приказов, чем он сам, и, казалось, был счастлив, выполняя это.

Какими бы счастливыми ни казались Тантрис, люди начали ускользать от группы под покровом ночи. Пару лет назад они точно так же ускользнули в леса, чтобы присоединиться к нерегулярным войскам. Первая пара инспекторов - или они были импрессорами?
– присоединились к Тантрису вскоре после того, как Херборн пал от рук солдат короля Свеммеля. Гаривальду не нравилось, как они держались рядом с обычными. Ему также не нравилось, как они смотрели на него.

После того, как той ночью опустилась тьма, он тихо прошептал Обилоту: "Я собираюсь сбежать, пока у меня еще есть шанс".

Она кивнула. "Ты думаешь, они хотят напялить на тебя форменную тунику". Это был не вопрос.

"Я думаю, они хотят напялить на меня форменную тунику и отправить меня туда, где жарче всего, чтобы меня убили", - ответил Гаривальд. "В конце концов, я руководил бойцами, которые не подчинялись приказам непосредственно людей короля Свеммеля".

"Ты собираешься соскользнуть?" Сказал Обилот.

"Я уже так сказал", - ответил он. "Я тоже не собираюсь терять ни минуты - я не намерен быть здесь, когда завтра взойдет солнце". Он взял ее за руку. "Это не тот способ, которым я хотел попрощаться, но..."

"Я пойду с тобой, если хочешь", - сказала она.

Гаривальд вытаращил глаза. "Но..." - снова сказал он.

"Но я женщина?" Спросил Обилот. "Но они не наденут на меня форменную тунику? Ну и что? Я бы хотел, чтобы они это сделали. Это позволило бы мне продолжать убивать альгарвейцев. Но ты прав; они не будут. И поэтому я пойду с тобой. Если ты хочешь."

"Ты знаешь, куда я отправлюсь", - медленно произнес Гаривальд.

"Назад в Цоссен", - ответил Обилот. "Назад к твоей жене и твоим детям. Да, я знаю. Вот почему я сказал то, что я сказал, так, как я это сказал".

"Что ты будешь делать, когда я доберусь туда?" спросил он.

Обилот пожал плечами. "Я не знаю. В любом случае, это будет частично зависеть от тебя. Но, может быть, тебе не помешал бы кто-нибудь, кто прикрывал бы твою спину в пути - и у нас все равно будет еще несколько дней вместе. После этого ... " Она снова пожала плечами. "Я никогда особо не беспокоился о том, что произойдет дальше. Когда это произойдет, я буду беспокоиться об этом".

"Хорошо". Гаривальд поцеловал ее. Часть его устыдилась себя: он мог бы лечь с ней еще пару раз на обратном пути к Анноре, своей жене. Но другая часть его с нетерпением ждала этого. И еще одна часть предупреждала, что ему вполне может понадобиться компаньон и, возможно, товарищ по борьбе, прежде чем он доберется до Цоссена. "Давай подождем до полуночи или около того, а потом посмотрим, сможем ли мы улизнуть".

Выбраться из лагеря, превратившись из лидера банды иррегулярных войск в беглеца, оказалось проще, чем он ожидал. Никто не бросил ему вызов, когда он ускользнул. Тантрис и инспекторы пьяно храпели у костра. Вот и вся эффективность, подумал Гаривальд. Обилот присоединился к нему через несколько минут после того, как он покинул свою хижину. "Если они действительно захотят, они смогут пройти по нашим следам на снегу", - сказала она.

"Я знаю". Гаривальд поморщился. "Альгарвейцы и грелзеры могли бы сделать то же самое зимой". Теперь он беспокоился о преследовании со своей стороны, со стороны, которую он все еще предпочитал изгнанному врагу и их марионеткам. Он направился прочь от лагеря. "Давай выберемся на дорогу. Тогда наши следы будут не единственными".

"Как далеко до Цоссена?" Спросил Обилот, когда они проскользнули между деревьями.

"Я не знаю. Сорок, пятьдесят, шестьдесят миль - что-то в этом роде", - ответил Гаривальд, пожимая плечами. "Я никогда не был дальше, чем в дне ходьбы от этого, пока рыжеволосые не схватили и не увезли меня в Херборн. Они собирались сварить меня так же, как король Свеммель сварил Раниеро, но Мундерик подстерег их, когда они пробирались через лес вместо того, чтобы обойти. Итак, я видел Цоссен, и я видел лес и то, что вокруг него, но я почти не видел того, что находится между ними, если вы понимаете, что я имею в виду ".

Обилот кивнул. "Я тоже был недалеко от своей деревни до прихода альгарвейцев. Только до рыночного городка. Я не думаю, что от кого-то из них что-то осталось. Наша армия сражалась там, но мы не победили ".

"Они тоже собирались закрепиться в Цоссене", - сказал Гаривальд. "Но прежде чем они смогли это сделать, они услышали, что рыжеволосые обошли их с флангов, и поэтому отступили".

С запада дул ледяной ветер. Гаривальд ориентировался на него. Это было все, что у него было, поскольку тучи закрывали звезды. Где-то недалеко ухнула сова. "Я бы предпочел услышать это, чем волков", - заметил Обилот.