Правители тьмы

"Да". Гаривальд нес свою палку, но его голова все равно ходила вверх-вниз. Через несколько шагов он добавил: "Некоторые волки в этих лесах ходят на двух ногах, а не на четырех". Обилот рассмеялся, не то чтобы он шутил. У нее тоже была палка.

Они оба зевали, когда вышли из леса пару часов спустя. Но они продолжали идти, пока не вышли на дорогу. Даже посреди ночи здесь было оживленное движение: повозки, единороги, бегемоты и колонны марширующих людей, все направлялись на восток. Гаривальду приходилось снова и снова отпрыгивать на обочину дороги, чтобы его не затоптали.

На рассвете они подошли к палаточному городку, которого не было несколько дней назад и, вероятно, не будет еще несколько дней. "Не могли бы вы выделить нам немного хлеба?" Обилот обратился к солдатам.

Если бы Гаривальд спросил, солдаты, вероятно, прокляли бы его или того хуже. Но женский голос творил чудеса. Им принесли черный хлеб, ветчину, масло и маринованный лук. "Возвращайтесь на свою ферму, если от нее что-то осталось", - сказал один из солдат с северным акцентом. "Надеюсь, вы найдете кое-что, что стоит забрать".

"Спасибо", - сказал Гаривальд. "Высшие силы хранят вас в безопасности".

"И вам того же", - ответил солдат. "Возможно, я увижу вас снова на днях. Где бы ни находилась ваша ферма, инспекторы и продавцы рано или поздно нанесут вам визит. Они хотят, чтобы все присоединились к веселью - вот как все работает ".

"Так все устроено", - с горечью повторил Гаривальд, когда они с Обилотом шли на запад против потока военных перевозок. "Хуже всего то, что он прав. У некоторых саранчовых тоже есть две ноги. Разве они не знают, что им приходится оставлять некоторых людей на земле, чтобы все не умерли с голоду?"

"Никто из Котбуса ничего не знает". Теперь, когда Обилот вернулся под власть короля Свеммеля, она также издевалась над его чиновниками.

Они проспали несколько часов в разрушенной крестьянской хижине, лежа в объятиях друг друга под плащами. Когда они проснулись и вышли обратно на дорогу, они довольно долго не могли спуститься по ней: ее заполнила огромная колонна альгарвейских пленников. Некоторые рыжеволосые выглядели мрачными. Некоторые, казалось, испытывали облегчение от того, что остались живы. И некоторые, с беззаботным альгарвейским высокомерием, которое Гаривальд видел раньше, делали все возможное, чтобы развеселиться, распевая, ухмыляясь и изображая дурака.

"Что будет с этими ублюдками?" он окликнул одного из ункерлантцев, гнавшего пленников вперед.

"О, они для шахт, все до единой вонючие", - ответил солдат. "Пусть они добывают серу, ртуть и уголь, чтобы мы извлекли из них хоть какую-то пользу. Короткая жизнь и не очень веселая".

"Даже это слишком хорошо для них", - сказал Обилот. "Хотел бы я, чтобы у них была только одна шея, тогда мы могли бы снести им все головы сразу". Охранник рассмеялся и кивнул. Любой из рыжеволосых, кто понимал, вероятно, был менее удивлен.

Гаривальд и Обилот пристроились позади колонны. Они шли в любом темпе, который выбирали сами. Альгарвейцы шли тем быстрее, какой устанавливала стража. Время от времени за ними уже было не угнаться. Гаривальд и Обилот проходили мимо рыжеволосых трупов на проезжей части. Обилот пнул первую пару, мимо которой они прошли. После этого она не беспокоилась.

Странный треск заставил Гаривальда обернуться, чтобы посмотреть, что это было. Другая, меньшая, колонна пленников догоняла его. Это были не альгарвейцы. Это были люди, которые были очень похожи на него. Они тоже были очень похожи на своих похитителей. Но их форменные туники не были каменно-серыми. Они были темно-зелеными. Значит, некоторые из грелзерцев, сражавшихся за Раниеро, все еще были живы.

Стражники гнали их вперед, подгоняя даже быстрее, чем ункерлантцы, охранявшие альгарвейских пленников. Гаривальд и Обилот отошли с дороги, чтобы пропустить их. И Гаривальд обнаружил, что это был за трескучий звук: у одного из охранников была не палка, а кнут, которым он снова и снова обрушивал удары на спину пленника грелзеров.

"Милосердие!" - закричал пленник с акцентом, очень похожим на акцент Гаривальда.

"Милосердие? Для тебя?" Его мучитель рассмеялся. "К тому времени, как мы закончим с тобой и твоими дружками, грязь, ты закончишь тем, что будешь завидовать Раниеро, ты будешь". Хлыст опустился.

Грелзер бросился вперед, но не в стремлении к свободе, а прямо на приближающегося бегемота. Когда зверь поднял огромную лапу, он нырнул под нее. Красное залило дорогу, когда бегемот сделал еще один шаг. Гвардеец из Ункерлантера выругался. Кто-то сбежал от него.

Ближе к вечеру Обилот снова попросил еды у солдат. "Вот", - сказал один из мужчин. "Мы также можем предоставить вам и вашему человеку палатку на ночь". К своим собственным они могли быть добры. К своим собственным, которые отвернулись от них… Гаривальд старался забыть звук, который издала нога бегемота, когда она вырвала жизнь из пленника Грелзеров.

В деревнях по обочинам дороги осталось всего несколько крестьян. Гаривальд спросил старика: "Далеко ли до Цоссена?"

"Никогда не слышал об этом", - ответил парень.

Пару часов спустя другой старик спросил: "Цоссен? Я думаю, день - может быть, даже меньше".

"Нет, полтора дня, легко", - настаивала женщина. Они начали спорить.

Она оказалась ближе к правому краю. Рано на следующее утро Гаривальд начал узнавать местность. Он мог бы сделать это раньше, но бои в этих краях, похоже, были ожесточенными. Они с Обилотом пошли дальше. Где-то в середине дня он сказал: "За следующим поворотом будет Цоссен".

Обилот остановился. Она посмотрела на него. "Ты захочешь идти дальше один", - сказала она. Довольно несчастный, Гаривальд кивнул. Он сражался за свою жизнь с Обилот, а также лежал рядом с ней, но вся его жизнь до того, как альгарвейцы схватили его, была впереди. Он бы не вернулся, если бы не хотел этого. "Тогда продолжай", - сказал ему Обилот. "Я приду через некоторое время. Посмотрим, как обстоят дела, когда я доберусь туда". Когда он все еще колебался, она подтолкнула его. "Продолжай, я сказал тебе. Я знал, как обстоят дела, когда мы вышли из леса".

"Хорошо". Гаривальд поплелся дальше по тропинке. Когда он оглянулся через плечо, Обилот стояла посреди дороги, держа свою палку так, словно говорила, что она использовала ее много раз раньше и была готова использовать снова, если кто-нибудь побеспокоит ее.

Но Гаривальд смотрел вперед, нетерпеливо смотрел вперед, когда он обогнул последний поворот. Обилот теперь был позади него, на пути и в прошлом. Перед ним лежало поле, которое он и его товарищи-крестьяне обрабатывали и…