Правители тьмы

Ну и что с того? Подумал Эалстан, и его лицо исказилось в ухмылке, почти такой же устрашающей, как у Свеммель-вульфа. Ну и что, клянусь высшими силами? Если ункерлантцы продолжат избивать людей Мезенцио, то то, что Фортвег думает о них, не будет иметь значения. Альгарвейцы проигрывают. Для него это было сладко, как мед. С тех пор как альгарвейцы разгромили фортвежскую армию - и многих других впоследствии - он задавался вопросом, могут ли они проиграть, и боялся, что не смогут.

Все еще продолжая ухмыляться, он отвернулся от рекламного плаката и пошел по улице. Продавец газет на углу кричал: "Читайте о контратаке альгарвейцев в Королевстве Грелз! Херборн угрожает! Свеммель бежит в Котбус, поджав хвост! Герои бригады Плегмунда!"

Эалстан прошел мимо него, как будто того не существовало. Он задумался, сколько раз он делал это, в Громхеорте, а теперь в Эофорвике. Слишком много - он знал это. Он делал вид, что продавцов газетных листков не существует всякий раз, когда альгарвейцы продвигались вперед. И всякий раз, когда он думал о Бригаде Плегмунда, он надеялся, что его кузен мертв: ужасно мертв и умирает долго, если ему вообще повезет.

ПОТТЕРТИ ПИББЫ! вывеска была намного больше и безвкуснее, чем любая другая, которую когда-либо размещали альгарвейцы. Это был не огромный склад у реки Твеген, а дом печей Пиббы и его офисов. Единственные горшки и тарелки, которые магнат продавал здесь, были те, что вышли из печей слишком испорченными, чтобы их можно было отправить на склад или в любой магазин, каким бы дрянным он ни был. НАШИ ОШИБКИ - ДЕШЕВКА! провозгласил другой знак. Пибба вел с ними оживленный бизнес. Пибба, насколько мог судить Эалстан, вел оживленный бизнес со всем.

Он бродил по офисам, когда вошел Эалстан. "Ты опоздал", - прорычал он, хотя Эалстан был совсем не таким. "Почему ты так долго?"

"Я просматривал новую брошюру", - ответил Эалстан.

"Тратишь время", - сказал Пибба. "Сядь на задницу перед книгами. Это то, что ты должен делать, а не пялиться на альгарвейскую требуху. Держу пари, на нем были голые женщины. Рыжие - бесстыдные ублюдки ".

Двое мужчин, которые опередили Эалстана в гончарном деле, засмеялись. Пибба был надежно громким и надежно вульгарным. Эалстан взгромоздился на высокий табурет и принялся за работу. Законные книги его босса были достаточно сложными. Остальные…

Вскоре Пибба издал рев из своего святилища: "Эалстан! Сию же минуту тащи сюда свою задницу, будь ты проклят, и посмотрим, сможешь ли ты прихватить с собой свои мозги ".

Еще больше смешков раздалось от коллег Эалстана, когда он спустился со стула. Они были не лишены сочувствия; вскоре Пибба будет орать на кого-то другого, и все это знали. "Что это?" Спросил Эалстан, стоя в дверном проеме.

"Закройте проклятую дверь", - прогрохотал гончарный магнат. Эалстан закрыл. Голос Пиббы внезапно понизился: "О каком плакате вы говорили? Тот, с волком?"

"Да". Эалстан кивнул. "Есть ли еще один?"

"После того, как каунианцы разбили это яйцо? Тебе лучше всего поверить, что оно есть, мальчик. На нем изображено чудовище, выглядывающее из-за маски, которая немного похожа на тебя".

"Каунианский монстр", - сказал Эалстан. На этот раз Пибба кивнул. Губы Эалстана скривились. "Это отвратительно".

"Это довольно честный плакат", - ответил Пибба. "Может быть, не такой сильный, как тот, что с волком, но близкий к нему. В любом случае, кому нужны каунианцы?"

Он, конечно, этого не делал; Эалстан знал это. Тщательно подбирая слова, Эалстан заметил: "Если альгарвейцы ненавидят блондинов, они, вероятно, что-то задумали для них".

"Маловероятно", - сказал Пибба. "Хорошо. Я просто хотел выяснить, знаешь ли ты что-то, чего не знаю я. Ты не знаешь". Он повысил голос до сердитого вопля: "Так что возвращай свою жалкую тушу к работе!"

Отчасти причиной этого вопля было желание убедиться, что никто снаружи не задался вопросом, о чем говорили Пибба и Эалстан в их тихой беседе. Остальное было потому, что Пибба был сыт по горло Эалстаном. Эалстан знал это слишком хорошо. Он снова и снова пытался заставить своего босса обратить некоторое внимание на каунианцев в Эофорвике и на Фортвеге в целом. У кого во всем королевстве было больше причин ненавидеть оккупантов и работать против них? Никого, кого Эалстан мог видеть. Но Пиббу это не волновало. Презирая самих каунианцев, он отказывался видеть в них союзников.

Он хочет Фортвежское королевство, когда альгарвейцев вышвырнут вон, понял Эалстан, возвращаясь к бухгалтерским книгам. Не Королевство Фортвег, каким оно было до войны, а королевство Фортвегиан, без каунианцев. Альгарвейцы, насколько ему известно, решают за него каунианскую проблему.

Эта мысль была холоднее, чем обычно бывают фортвежские зимы. На мгновение у Эалстана возникло искушение швырнуть свою работу Пиббе в лицо и найти другую. Но он уже видел, что Пибба может затруднить ему поиск работы бухгалтера.

И Ванаи не хотела бы, чтобы он уходил. Он тоже это уже видел. Она хотела бы, чтобы он продолжал делать все возможное, чтобы изгнать людей Мезенцио из Фортвега. Что бы ни случилось после этого, это было бы лучше, чем иметь альгарвейцев во главе королевства. Ему не нравился этот ход рассуждений - любя свою жену так, как он любил, он хотел не чего иного, как полного равенства для всех каунианцев, - но он не мог найти в нем никаких изъянов.

Откуда-то из обширных гончарных мастерских донесся громкий, почти музыкальный грохот, как будто множество черепков, ночных горшков и блюд встретили безвременную кончину. Один из парней, работавших рядом с Эалстаном - его работа заключалась в написании броских слоганов для товаров, производимых Пиббой, - ухмыльнулся и сказал: "Достань красные чернила, друг мой. Туда уходит часть прибыли".

Пибба тоже услышал грохот. Пибба, по всем признакам, слышал все. Он вылетел из своего внутреннего святилища, как яйцо, вылетающее из придурка. "Силы свыше, это выходит из чьего-то жалованья!" - взревел он. "Просто дайте мне наложить лапы на этого тупицу с масляными пальцами, который все это устроил. Вероятно, смазал руку, чтобы поиграть с самим собой, сын шлюхи!" И он помчался выяснять, что именно пошло не так и кто в этом виноват.

"Такие спокойные". Эалстан закатил глаза. "Такие сдержанные".

Автор слогана - его звали Болдред - усмехнулся. "В этом месте никогда не бывает скучно. Конечно, иногда хочется, чтобы там было скучно".

"Зачем тебе это?" Эалстан задумался. "Мне так нравится, когда мои волосы поджигают примерно три раза в день. Вряд ли кажется, что я что-то делаю, если только кто-то не кричит на меня, чтобы я делал больше ".

"О, все не так плохо, как кажется", - сказал Болдред. Он был примерно на полпути между возрастом Эалстана и Пиббы - ему было около тридцати пяти - с седыми волосками в бороде, которых все еще было так мало, что он демонстративно выщипывал их всякий раз, когда находил. "Пока ты выполняешь работу четырех человек, он будет платить тебе за двоих. Чего еще ты можешь хотеть?"