Правнучка стрелы

Сейчас Зур подбирал оружие, которое понадобится ему для охоты. На сей раз, требовались ни копьё, ни кремниевый нож, ни каменный топор, а увесистая дубинка. Он намеревался пойти в те места, где им были вырыты ямы-ловушки, предназначенные для диких коз или баранов. Конечно, мог туда попасть и опасный хищник, например, барс. Одним словом, дубинка была необходима для того, чтобы убить или добить животное, попавшее в яму, умело прикрытую пальмовыми листьями и травой. Так же давно надо было проверить и несколько петель, сделанных из прочных и гибких лиан ползучего гигантского вьюна с горькими чёрными плодами.

Его крупные ягоды назывались Тум-Тум. Если съесть их за один раз очень много, то противно станет жить в этом мире, но зато ты увидишь сразу много богов, духов и других невиданных существ, тех, кого не разглядишь простым глазом… без Тум-Тума. Ты не просто увидишь то, о чём не ведал раньше, но даже сможешь вести беседу с богами, слушать их мудрые советы. Об этом Зур знал ещё с детства, но помнил об опасности, которая скрыта в подобных плодах. Он никогда и не помышлял того, чтобы употреблять в пищу очень сильные по своим «небесным» возможностям ягоды Тум-Тум, листья карликовой пальмы За, корни вьющейся травы Муру, синие грибы Ках… Зур довольствовался малым, иногда жевал листья дерева Манзу. Но ведь и этого иногда хватало, чтобы иногда увидеть, в тумане… молчаливого и величавого Дагу Бо.

Конечно, Зуру с обезьяной Тан было в жизни не так одиноко, да и на охоте она служила ему верой и правдой. Она всячески оберегала своего покровителя от малейшей опасности того, кто не так уж и давно первый раз в жизни «сделал ей хорошо». Не секрет, но Зур ценил такое бережное отношение к себе с её стороны. Но он старался быть суровым и не подавать вида, что Тан ему не безразлична. С каждым днём Зур всё больше и больше привязывался к хвостатой женщине. Впрочем, это не мешало ему иногда воспитывать Тан дубовой палкой. Что поделаешь? Ведь зачастую она не понимала человеческих слов, а язык силы был ей знаком. Она боялась Зура, а вместе с тем уважала и любила, по-звериному, пусть неуклюже, но безотчётно и преданно своего хозяина и…сожителя. Тан никогда не приходило в голову, что она легко может убить очень сильного Зура – ударом своей корявой коричневой ладони проломить ему череп, словно перезревшую дыню.

Но в последнее время они немного надоели друг другу. Иначе и быть не могло – обезьяна и человек. Там, где нет духовного единства, не может быть вечного, даже в… любви. Такие пары разбивает сама жизнь – остаётся лишь уважение друг к другу или… ненависть.

Тан часто уходила от Зура, и разлука их длилась порой от пяти до десяти суток. Причиной этому были не только её уходы… далеко, в лес, но и его «полёты». Молодой изгой чувствовал, что у Тан появился настоящий обезьяна-муж. И тут были не просто догадки, ведь Зур слышал иногда недалеко от своей пещеры мощный голос другого, такого же, как Тан, примата-самца, его громкое и раскатистое: «Ры-ры-гарр!», и рядом – пронзительное и знакомое «Тан! Та-ан!». Когда она возвращалась к нему после долгих отлучек, Зур понимающе говорил:

– Тан может навсегда идти к своему мужчине-зверю. Зур не станет обижаться на Тан. Зур всё понимает и всегда будет для Тан другом.

Обезьяна внимательно выслушивала слова человека и, встав на четвереньки, начинала восторженно подпрыгивать вверх, на шкурах, расстеленных в пещере. Тан всё реже и реже предлагала ему свои эротические услуги Зуру Впрочем, молодой изгнанник уже и не чувствовал особо сильной половой привязанности к своей хвостатой подруге. Но между ними, всё же, оставались незримые связи, если не духовные, то не менее великие и данные самой природой – узы дружбы между животным и человеком, в общем-то, далеко ушедшего от своего звериного начала… по своему умственному развитию. А кто умней – зверь или гомо сапиенс – ведает только Всевышний. Господь одновременно находится в бесконечном количестве имён и образов и знает всё и всегда.

Почти не сомневался Зур в том, что Тан совсем скоро и окончательно уйдёт от него. Он почти не жалел об этом, потому что желал ей только хорошего – тёплых и сытых дней.

Киоскёрша Жанна Тардовская, с трудом и не сразу пришла в себя от произошедшего с ней в офисе Зуранова, в городском парке. Она, в страхе, спряталась в зелёной листве декоративного кустарника, растущего возле забора и смутно напоминающего акацию. Здесь она находилась, если ни в полной безопасности, то вдали от посторонних глаз. Но сидеть здесь, на сырой траве, кишащей муравьями и жуками, совершенно обнажённой, она долго не могла. Утро неминуемо наступит – и ей, всё равно, придётся выходить из своего временного укрытия.

Вернуться назад, в офис Зуранова? Ни за какие деньги и никогда она не пойдёт туда, где перед ней, прямо из воздуха возник «потусторонний» мужик в наряде, смутно напоминающим отставного майора, но, почему-то, в плащ-палатке ярко-оранжевого цвета. Она не сомневалась, что демонстрация неправдоподобного явления – жуткие фокусы Зуранова, который решил с помощью своего ряженого приятеля проверить, на сколько верна ему его Жанна. «Убедился? – Гневно подумала она. – Ну и соси… морковку! Кому ты нужен, пусть половой гигант, но с безумным взором?». В данном случае, она рассуждала, как та самая лисица из басни Андрея Ивановича Крылова, где главная героиня повествования хаяла виноград. «Хоть видит око, да зуб неймёт». Если честно, то Зуранов Жанне больше чем нравился, она не хотела бы его потерять…

Осторожно она выбралась из парковых зарослей на парковую дорожку, и вдруг – о, чудо! – она увидела лежащего на скамейке в стельку пьяного бомжа. Он… отдыхал не совсем на земле, а на каком-то куске старой фанеры, широко раскинув руки.

Она стащила замызганные, мокрые от мочи, штаны с «лишнего» человека общества. Надела на себя. Ей повезло, что в видавшие виды брюки был вдет поясной дерматиновый ремень. Потом позаимствовала у лежащего и находящегося в полном отрубе человека, неопределённого возраста, и куртку, от которой шла такая жуткая вонь, что Жанну вырвало. Ах, бедное государство, «любимцы» которого (ряды коих множатся)!.. Да и государство ли присвоило себе право обладать частью национального дохода, отобранного не только у тех, кто обречён на страшную жизнь и мучительную смерть? Нет! Не оно… Полных ходом идёт интервенция, оккупация, разграбление страны. Причём, мародёрство и убийство подведено под… Законы. Впрочем, плевать! Живёт себе Жанна в диком сумеречном мире и пока не собирается… падать, опускаться, как жалкий бомж. Ничтожный бич, который пока не пытается стать бичом божьим и… карой земной и небесной для Смотрящих, можно сказать, Мирового Клана…

Жанна надела на своё голое тело всю эту рвань и решительно вышла из кустов на большую дорожку городского парка. Двое милиционеров, нарисовавшиеся на одной из площадок парка, увидев юную бичиху, со смехом прошли мимо её, что-то говоря друг другу в её адрес. Такой расклад, вполне, устраивал киоскёршу Жанну Тардовскую. Меньше расспросов и дознаний, значит, и меньше проблем.

Часа через полтора она добралась до дома. Дверь ей открыл ей отец, ни сколько не удивившись экзотическому наряду дочери, он угрюмо сказал:

– Как ты нас достала своими выкрутасами. Лучше уж бы уехала на сексуальные танцульки в Турцию. Мойся, Жанна, и ложись спать, черт тебя побери!

…Но гораздо строже обошлась судьба с её случайным знакомым Антоном Григорьевичем. Полицейская машина, курсирующая в районе городского большака, чуть не зацепила бампером пожилого «аполлона» в неглиже, перебегающего улицу и держащего свое «хозяйство» в ладонях. Понятно, протрезвел, потому и напал на него приступ стеснения. Поначалу бедолагу хотели сдать в «психушку», но когда он дыхнул на блюстителей порядка, им всё стало ясно: пьян не значительно, ровно на столько, чтобы казаться абсолютно… трезвым. И когда Антон Григорьевич стал рассказывать чудную историю о том, что его совсем не ограбили, а бежал он в спешке от непонятного светящегося мужика, причём, откуда – из какой хазы, не помнит, тут уже чётко определили – человек за гранью белой горячки.

Антон Григорьевич был человеком законопослушным и сообщил ответственным работникам полиции все данные о себе: где проживает, кем недавно работал, кто жена и прочее. Из полиции любезно позвонили его жене и с юмором обрисовали сложившуюся ситуацию. Но его супружница, парикмахер-визажист, Арина Вахтанговна, категорически отказалась принести в «обезьянник» утром законному мужу какую-нибудь одежду. «На кой чёрт мне сдался кабель плешивый!». А детям она сказала: «У вас больше нету папы! Не смейте с ним даже разговаривать!». И ребятишки покорились, склонив головы.