Право на месть (Страх - 2)

– Не можно, а необходимо. Надеюсь, ты не догадался показать ей его фотографию?

– Да у меня и фотографии нет.

– Это хорошо. Но и этого ещё недостаточно. Как нам доказать его связь с Петровым. Уверен, что он действовал по его заданию.

– Наверняка.

– Наверняка, - передразнил меня Сергей Иванович.
– Мы что, так ему и скажем - ты наверняка выполнял задание Петрова? А он нас пошлет куда подальше и будет прав. Мы только все дело на корню загубим. Здесь что-то надо придумать, чтобы если бы он и очень захотел, то не смог отвертеться.

Иванов встал, несколько раз взад-вперед прошелся по кабинету, сказал:

– Трогать его пока ни в коем случае нельзя, а уж тем более проводить опознание. А сделаем мы вот что - мы возмем у прокурора санкцию на прослушивание его служебного и домашнего телефонов. Думаю, оснований для этого вполне достаточно. Если связь между ними есть, то она должна постоянно поддерживаться. Верно?

– Верно, - кивнул я.
– Но вы ведь, как заместитель прокурора, сами можете дать санкцию.

– В данном деле я выступаю как руководитель следственной бригады, а не как прокурор. Поэтому, во избежении потом жалоб адвокатов, все нужно сделать так, чтобы комар носа не подточил. Подождем маленько. А, Юрий Валентинович?

– Подождем, - согласился я.

Глава шестая: Он.

..."Разговорчики в строю, мать вашу!
– говорит взводный старлей Миша Чугунов, обводя нас строгим взглядом.
– И это, мля, вы называете строем?! Совсем, блин, мух ловить разучились. Вас бы, архаровцев, к комбату Бутову, Он бы, так-перетак, показал вам что такое служба".

С ближней горы ударил пулемет. Зацокали по камням крупные градины пуль. Закричали первые раненные.

"Ложись!" - благим матом заорал старлей.

Парни попадали на землю, пытаясь укрыться от жесткого огня за камнями. Чугунов повернулся к Нему и, тяжело вздохнув, проговорил:

"Вот такой кендермеш получается!"

На языке взводного это означало, что положение взвода - хуже не придумаешь. Вдруг, тот рассмеялся и как бы между прочим сообщил:

"Сейчас меня убьют. Если ты встретишь мою маму Анастасию Сергеевну, то скажи ей: "Так, мол, и так, убили твоего сына Мишу. Он просил кланяться и простить его".

Старлей заплакал, громко по-детски всхлипывая. Лицо его скукожилось и стало покрываться трупными пятнами. Глаза выскочили из глазниц и будто целлулоидные шарики запрыгали по камням вниз по склону.

"Не-е-ет!" - в страхе закричал Он и проснулся.

Он лежал на кровати мокрый от пота, до ломоты в скулах зажимая зубами край подушки. Сволочная память никак не хотела Его отпускать, мертвой хваткой вцепившись в тот день, когда погиб его взвод и когда очередью из крупнокалиберного пулемета было растреляно Его Я.

В окне уже маячил рассвет. Поняв, что теперь уже не уснуть, Он встал, закурил, вышел на балкон.

Вчера Его вызвал к себе Варданян. С шефом службы безопасности олигарха Он за все годы встречался всего несколько раз, когда возникала потребность в Его умении профессионального киллера. Потому понял, что Его ждет что-то подобное.

Генерал встретил Его радушно, долго ходил вокруг да около, задавая вопросы о здоровье, о настроении и прочей муре. Наконец, проговорил:

– Надо убрать одного человека.

– С этого и надо было начинать, - усмехнулся Он.

– Но на этот раз не своими руками.

– Как это?
– не понял Он.

– Это должен сделать один мент.
– Варданян мстительно рассмеялся, подмигнул.
– Проверка на вшивость! Ты лишь проконтролируешь, чтобы он сделал все как положено. Понял?

– Понял. Это не тот мент, который кантуется на базе отдыха?

– А ты откуда о нем знаешь?

– Драч говорил.

– Кто?
– недовольно поморщился шеф. Он не любил, когда его люди называли друг друга кличками. При каждом удобном случае подчеркивал: "Мы не банда какая-нибудь и не воровская "малина", а приличная организация. А потому извольте обращаться к товарищам по-человечески".

– Семен Драчев.

– Да. Тот самый, - кивнул генерал.
– Подполковник из Новосибирска Дмитрий Беркутов. Он недавно подписал договор о сотрудничестве. Но лично я ему не верю. А потому требуется проверка. Хочу сразу предупредить, что человек он опасный и непредсказуемый. С ним надо быть постоянно начеку, держать его на мушке. И если что, не миндальничать.
– Варданян посмотрел на Него долгим взглядом, сказал со значением: - Для меня это был бы лучший вариант.

Да, видно, чем-то очень насолил этот мент генералу. В таком случае, для чего вся эта катавасия? Убрали по тихому и дело с концом. По всему, не все здесь зависит от самого генерала.

– Понятно. А кто клиент?

– Вадим Казначеев.

– Казначеев?!
– очень удивился Он.
– Так ведь он вроде ваш?

– Дурак ты, Дима, - снисходительно улыбнулся шеф.
– Запомни - в политике нет своих и чужих. В политике есть лишь временные партнеры. А Казначеев видно стал кому-то опасен. И потом, не нашего ума это дело. Мы с тобой солдаты революции. Дан приказ, мы его обязаны выполнить.

– Криминальной, - усмехнулся Он.

– Чего?
– не понял генерал.

– Революции, говорю, криминальной.

– Но, но! Ты мне это брось!
– погрозил пальцем Варданян.
– Что-то больно разговорчивым стал в последнее время. Это к добру не приведет.

– Нам предстоит ехать в Питер?
– спросил Он.

– Это ещё почему?

– Но ведь Казначеев живет в Питере?

– Нет. Недавно он получил квартиру на Ленинском проспекте.
– Генерал раскрыл папку, достал из неё лист бумаги, протянул Ему.
– Это план его квартиры. Она специально для него приготовлена. Вот тут, - он постучал толстым пальцем по схеме, - имеется потайной вход, о котором Казначеев не имеет ни малейшего понятия. Через него и проникните в квартиру. Пистолет с двумя патронами дашь Беркутову лишь перед входом. И будь постоянно у него за спиной. Прикрывать тебя будут Лествянко и Попов.

– Вы что, мне не доверяете?!
– возмутился Он.

– Я тебе доверяю. Не доверяю Беркутову. А потому, береженного Бог бережет.

– Понятно.

– Завтра тебе надо с ним познакомиться и по возможности понять, что он намерен делать.

– Он в курсе операции?

– Да. Попросил сутки на раздумье. Завтра в двенадцать ноль ноль сутки заканчиваются. К этому времени ты к нему и придешь. Лествянко проводит.

– А если он откажется?

– Не думаю. Он очень боится за свою семью. Потому наверняка согласится. А вот что сделает потом - можно только гадать. Босс считает, что любого человека можно сломать. Но я не разделяю этой точки зрения. Есть люди, которые не ломаются ни при каких условиях. Боюсь, что Беркутов принадлежит как раз к таким.