Право на месть (Страх - 2)

– А я думаю, что раньше ты меня сделаешь вдовой, - тяжко вздохнула Светлана.

– Зато у тебя остануться яркие воспоминания.

– Утешил, - называется.

– Как говорит Андрюша Говоров: смерть - это лишь переход в другое состояние, на последующие уровни жизни. Все там будем. Смерти боятся одни негодяи. А знаешь почему?

– Почему?

– Потому, что понимают - Там с них за все спросится.
– Я обнял Светлану, поцеловал в мокрые и соленые от слез щеки, губы.
– Но я почему-то уверен, что у нас все будет хорошо, любимая. Мы проживем долго и счастливо и умрем в один и тот же день.

А утром я уже летел в самолете. Артем был молчалив, сосредоточен.

– Слышал про подлодку?
– спросил я.

– Да, - кивнул он.
– Подозреваю, что это дело рук тех же олигархов.

– А ты что, не смотрел вторую видеокассету?!
– удивился я.

– Нет. Не было возможности снять копию. А что?

– Там как раз об этом говорилось.

– Понятно. Скажи, Дима, имеют они право после этого жить?

– Что ты задумал? Решил опять взяться за свое?

– Тебе показалось, - уклончиво ответил Артем, отворачиваясь.

Больше мы с ним об этом не говорили. Но на сердце у меня было неспокойно. Я понимал, что Комаров что-то задумал.

Глава седьмая: Калюжный. Юбилей мастера.

Дела мои быстро шли на поправку. Постельный режим и хорошее питание быстро восстанавливали мои силы. Благодаря настою календулы и всевозможным мазям быстро проходили мои синяки и ссадины. Через день я уже мог ходить. Даже поднялся в мастерскую Платова. Там я и увидел картину под названием "Страсть", о которой рассказал художник. Постояв перед ней какое-то время, я убедился, что он был прав. Я испытал такое волнение, такое чувство, которое даже с женой не испытывал. Одно меня угнетало - у меня не было пистолета, без которого осуществление задуманного мной было невозможно.

Через пару дней Платов вернулся домой довольно поздно. Вид у него был чем-то очень довольный и загадочный одновременно.

– Как дела, Эдуард Васильевич?
– весело спросил он.

– Все хорошо, Андрей Андреевич.

– Моя благоверная не звонила?

– Нет.

– Вот, женщина! Прав был Шекспир, когда говорил, что им имя вероломство. Когда же она собирается юбилей готовить? Хорошо, что я сам предпринял кое-какие шаги.

– Что это сегодня с вами, Андрей Андреевич?

– И что же со мной, позвольте полюбопытствовать?

– У вас сегодня такой интригующий вид. Что случилось?

– А это потому, что я вам приготовил сюрприз, - рассмеялся Платов.

– Сюрприз?!
– удивился я.
– Какой сюрприз?

– Догадайтесь?!

– Но как я могу... Я и в детстве не любил загадки разгадывать.

– В таком случае. закройте глаза.

– Ну вот еще!
– запротестовал я.
– Что вы как маленький, честное слово!

– Нет, это непременное условие. Я настаиваю.

– Ну, хорошо, - смирился я, закрывая глаза.

– И не открывать, пока я не скажу, - предупредил меня художник.

Через пару минут на журнальном столике рядом со мной что-то звякнуло.

– А теперь откройте!
– торжественно провозгласил Платов.

Я открыл глаза и увидел лежащий на столике револьвер ситемы "Наган" и запасной барабан с патронами к нему. От неожиданности я не смог справиться с нахлынувшими на меня эмоциями и заплакал.

– Большущее вам спасибо, Андрей Андреевич! Действительно, сюрприз, так сюрприз! Как вам удалось его купить?

– Оказалось, что нет ничего проще. Сейчас были бы деньги, а купить можно все. Россия превратилась в одну большую барахолку. Поначалу я хотел купить танк, что б уж наверняка. Но потом решил ограничиться этим аппаратом. Мне сказали, что он до сих пор из самых надежных. Прежде чем купить, я сам его опробовал. Никогда в свой жизни не стрелял, но с расстояния двадцати метров умудрился попасть в мишень.

– И сколько же выбили?

– Для меня главным было попасть, а не выбить. И я попал. Мне сказали, что у меня неплохие задатки.

– Спасибо, Андрей Андреевич, это лучший подарок в моей жизни. Вы, можно сказать, возродили меня к жизни.

Утром следующего дня прибыла жена Платова Людмила Сергеевна. Если бы я не знал, что ей сорок лет, то не дал бы тридцати пяти. Она была из тех женщин, о которых не говорят, бесспорно принимая их лидерство. Красивая статная брюнетка с горделиво поднятой головой и властным, даже несколько надменным взглядом больших агатовых глаз.

"Похоже, Платов, у неё под каблуком", - сделал я вывод из первого впечатления.

Она строго глянула на меня, спросила:

– Вы кто?
– голос у неё был низким, но приятным.

– Разрешите представиться. Калюжный Эдуард Васильевич, - смущенно проговорил.
– Рад познакомиться! А вы Людмила Сергеевна? Андрей Андреевич вас ожидал вчера.

Но она не удосужила меня ответом.

– Вы художник?

– Нет.

– А кто же?

– Я в некотором роде служащий.

– И где же вы служите?

Это походило на допрос. Но у меня не было иной альтернатива, как только отвечать. И вообще, чувствовал я себя бедным родственником на аудиенции высокой особы.

– В прокуратуре.

– Андрей что, что-нибудь натворил?

– Нет, ничего не натворил.

– Тогда откуда же у него такие знакомые?

– Просто, случайно познакомились.

– Странно... А что это у вас с лицом?

– Так получилось.

– А где Андрей?

– Он уехал относительно юбилея.

– А, ну-ну...
– Отвернувшись, она прокричала: - Наташа, где же ты?

– Я разгружаю сумки, - раздался по-девичьи звонкий голос.

– Оставь ты их в покое. Успеется. Иди сюда.

В дверях показалась среднего роста, хрупкая миловидная женщина. Пышные пепельные волосы обрамляли удлиненное, бледное и несколько анемичное лицо. В карих глазах, вопросительно смотревних на меня сквозила грусть. Она конечно же явно проигрывала рядом со статной хозяйкой. Но мне отчего-то понравилась больше.

– Здравствуйте!
– сказала она и улыбнулась. И улыбка её мне понравилась.

– Здравствуйте!
– ответил я, улыбнувшись в ответ.

– Познакомься, Наташа. Это новый приятель моего мужа Эдуард Васильевич, - сказала Платова. Но прозвучало это так, как если бы она скзала: "Представляешь, что здесь твориться?! Его невозможно оставить одного. Обязательно притащит в дом кого-нибудь!"