Право на шанс

– Сначала мне показалось, что твои монеты – обычная фальшивка, я уже говорила, – продолжала растолковывать колдунья. – Они лишь покрыты тонким слоем золота. Внутри же, – она понизила голос, хотя мы находились довольно далеко он купеческих людей, – чистейший сплав благословенного серебра. Я использовала напильник и получила немного серебренной пыли, чтобы срастить твои кости. Понимаешь? Те восемнадцать монет стоят куда больше сотни золотых, но продать их невозможно. Только люди Белого Дракона имеют дело с чистым металлом!

– Получается, я стоила так много? – Было сложно в это поверить.

– Нет, голытьба, – зыркнул на меня баронский сынок, – ты вообще ничего не стоила. Князь собирался купить что-то другое. Может быть, дем… демовенка? Ты вроде бормотала о двух похожих мешочках. В другом был только Ферн?

– Ага, – широко улыбнулась я, пытаясь скрыть испуг. – Только Ферн.

Есть вещи, о которых нельзя говорить ни лучшему другу, ни злейшему врагу, потому что в обоих случаях реакция будет одинаковой. Я знала, что никто не поймет меня, поэтому еще раз повторила: «Только Ферн» и постаралась в это поверить.

– И что прикажете делать с теми монетами? – могу поклясться, никто не заметил в моем тоне ни капли разочарования. – Выбросить?

Три пары глаз уставились на меня с таким возмущением, словно я предложила топать в Тавенну пешком. Даже демон не удержался от недовольного фырканья.

– Использовать! – рыкнул многоголосый хор. – У нас же есть напильник!

Интересно, кто-нибудь из них представлял, насколько трудно пилить металл? С другой стороны, мои кости вроде срослись нормально… Если они вообще были сломаны. Но причин сомневаться в своих спутниках я пока не видела.

– Второй мешочек у тебя? – нетерпеливо потребовала ответа колдунья на подходе к повозке. – Я бы попробовала сделать немного серебряной пыли, пока мы в пути.

– На дне первого. – Не хотелось больше разговаривать на эту тему.

– Тая, ты уверена, что кроме кольца с демоном там больше ничего не было? – с подозрительной настойчивостью уточнила Мела. – Никакой незначительной мелочи?

– Восемь серебрушек и около тридцати медных монет, – отрубила я. – И все!

***

Крупный улыбчивый мужчина средних лет, принципиально «не имеющий дел с бабами», встретил нас на тракте. Он даже не взглянул в сторону распустившего хвост баронского сынка, зато долго тряс обтянутые вязаными перчатками пальчики сестер и раз двадцать осведомлялся о здоровье «дорогой тетушки».

Под пристальным взглядом его небольших выразительных глаз я чувствовала себя неуютно. Что он думал о нас на самом деле? Поверил, будто мы одна дружная обнищавшая семейка? Эх, ну почему я понадеялась на свой болезненный вид и не пририсовала немного морщин? Хорошо хоть еще вчера запихнутые за щеки шарики ваты делали мое лицо более круглым, а голос – шамкающим. А, чего переживать – «тетушке» ведь необязательно быть старой каргой, разве нет?

– Братик, помоги, пожалуйста, тете! – громко попросила Мела.

Обделенный вниманием купца Медвежонок сцапал меня за локоть и чуть ли не забросил в повозку.

– Тетя, подай руку сестричке! – продолжала распоряжаться колдунья, явно играя на публику в лице околачивавшегося поблизости торгаша.

Я сжала хрупкие пальцы Ив, поражаясь тому, насколько они тонкие и не сочетаются с ее округлой фигурой.

– Позвольте, я помогу! – объявился невесть откуда владелец каравана.

– Нет! – в один голос проорали колдунья и беглый аристократишка. – Отойдите!

– Спасибо, не надо! – более вежливо запротестовала Ив.

Но клещеобразные лапищи Жалака уже сомкнулись на талии моей бывшей соседки. Кичась силой, он легко приподнял ее над землей и буквально втолкнул под полог.

– Ну, я же осторожно, – пробасил горделиво. – Дамам подсобить – святое дело!

– Тая… Тая…

Прислушиваясь к происходящему снаружи, я совсем упустила из виду Ив, застывшую на коленях посреди повозки.

– Что?

– Позови Мелу…

– Зачем?

– Просто позови…

– Тебе плохо?

– Да!

Я схватила ее за руку и резко дернула, стремясь помочь подняться.

– Не… Не трогай меня…

– Сейчас сядешь на скамейку, отдохнешь, и все пройдет. По крайней мере, в моем случае это сработало, – бормотала я, подталкивая ее к сиденью.

– Отойди! – почти крикнула она. – Ой…

Пальцы Ив впились в мою ладонь с неожиданной силой, она качнулась вперед и рухнула на твердое сиденье. Ее глаза были широко открыты, но смотрела она мимо меня и, кажется, вообще ничего не видела.

Я зашипела, поняв, что без синяков не обойдется. Запоздало до меня дошло: Ив действительно нельзя резко двигаться. Она громко дышала, костяшки ее пальцев побелели, на лбу выступили крошечные капли пота, по телу шла мелкая дрожь… Я не представляла, что делать, и боялась громко позвать Мелу, не желая привлекать внимание посторонних.

– Ив! – Легкая на помине колдунья ворвалась под полог, принеся с собой немного морозного ветра. – Все хорошо? Чтоб его, этого безмозглого недоумка! – Казалось, ее совсем не волнует, что от родственников вышеупомянутого «недоумка» нас отделяют лишь тонкие кожаные стены. – Долго? – Она сжала запястье сестры и тревожно посмотрела на меня.

– Ничего не чувствую, – самими губами выдохнула Ив. – Давненько так не было… Этот приступ… Он сильнее, чем раньше…

– Да брось, первый раз, что ли? – если б я не видела лица Мелы, то вряд ли уловила бы фальшь в ее небрежном тоне. – Сейчас пройдет. Всегда же проходит, помнишь? Ну, понемногу отпускает? Хоть чуть-чуть?

Ив медленно выпустила из тисков мою ладонь. Похоже, на этот раз все обошлось. Да, на этот раз… И не нужно быть профессором, чтобы понять: колдунья обеспокоена гораздо сильнее, чем показывает. Она ни за что не ввязалась бы в авантюру, не имея на то серьезных причин. Мела не просто хотела вернуть сестре нормальную жизнь – она пыталась ее спасти.

Глава 8. Счастливое прошлое

Мне едва исполнилось тринадцать, когда среди дворцовой стражи объявилось такое чудо, как Чиж. Этот паренек был ненамного старше меня, но вел себя как сущий ребенок. До сих пор не понимаю, почему суровые воины, даже князю кланявшиеся с надменностью, терпели его щенячью привязанность.

Чиж не знал своих родителей, только род, заменивший ему имя. Он в буквальном смысле повзрослел на задворках княжеского поместья. По сути, мы выросли вместе, хоть никогда не перемолвились и словом.