Право на шанс

– Кто? – возразила колдунья. – Вокруг ни души!

– Его хозяин, кто же еще. – Баронский сынок раскрыл ладонь и продемонстрировал золотое кольцо с треснувшим камнем. – Мой отец. Разве непонятно?

– Совсем непонятно, – пробасил Ферн. – И спросите, наконец, откуда он знает обо мне!

Я послушно повторила вопрос, не рассчитывая услышать внятное объяснение. Пусть нашей милой компании не оставалось ничего другого, кроме как чесать языками, и это располагало к крохам злой откровенности, меня Артан снова игнорировал с поистине барским упрямством.

– Стены на постоялых дворах тонкие! – неожиданно рявкнул он. – Тебе обидно, что тебя считают вселенским злом в Тавенне? А мне, похоже, роль вашего личного зла должна нравиться? Слишком много о себе мните, тет… Барышни! Ваши головы недостаточно ценны, чтобы загладить преступление моей семьи!

– О чем ты, Ари? – мягко обратилась к нему Ив. – Не волнуйся. Это плохой день, любой бы расстроился. Конечно, никто не верит в ту сказку о Барре и якобы вашем демоне. Успокойся, ладно? Ты наш друг, и мы не собираемся попрекать тебя прошлым.

– Говори за себя, – буркнула Мела. – Когда человеку за тридцать, а он ведет себя безответственно, это не лечится. И я не собираюсь забывать, что тебя чуть не задавило обвалившейся стеной, пока ты заслоняла его бессознательную тушу от высвобожденного им же демона!

«И что из-за этого моя жизнь тоже пошла кувырком», – мысленно продолжила я ее тираду.

– Я не знал, что у него приказ нападать на любого, кроме хозяина, кто попытается его освободить! – подскочило аристократичное недоразумение. – Разве я мало извинялся? Герк заботился обо мне с детства, хотя отец и так использовал его без передышки! Ее-то, – он пребольно ткнул пальцем в мое плечо, – ты понимаешь!

Колдунья покраснела? Я не верила собственным глазам, но даже тусклый свет масляной лампы позволял заметить возникшие на ее щеках темные пятна густого румянца! Так-так, получается, ко мне она относится лучше, чем к баронскому отродью? Я просмаковала эту мысль и поняла, в чем именно заключается подвох. Наконец-то у нас с Мелой появилось что-то общее. Мы обе терпеть не могли напыщенных зазнаек из благородных семейств.

– Подождите. – Кажется, Ив начала кое о чем догадываться. – Ари, почему ты называешь домовенка Таи демоном? Я знаю, ты не можешь видеть мелкую нечисть… Или ты его видишь?

– Даже не слышу, – отрезал Медвежонок. – Как и она, – второй тычок был более слабым, – не слышит… Не слышала Герка. Но…

Закончить ему не дали.

– Я встречалась с настоящим демоном лицом к лицу! Просто поверь на слово, маленький пушистый Ферн не имеет к этим тварям никакого отношения!

– Но…

– Ты сомневаешься в искренности моей сестры? – холодно осведомилась колдунья. – Не советую этого делать, – ее спокойный голос был невероятно убедительным, я и сама едва не решила, будто моя мелюзга льстит себе, называясь демоном.

– Но…

Я незаметно лягнула баронского сынка, заставив его зашипеть и заткнуться.

– И не пытайся оболгать нашего малыша перед людьми! – я подчеркнула последние два слова. – Не наговаривай, понял? Домовые очень нежные существа, легко обижаются… Пеняй на себя! – Толчок, не смягченный одеялом, донес мою мысль быстрее, чем болтовня. – И вообще, Барсуки хрен знает где, а ты пытаешься доказать, будто твоего демона развеял твой же отец? Бред!

– Не бред, – тихо произнесла Мела. – Хозяин может сделать это на любом расстоянии. Герк наверняка ожидал подобного исхода.

– Потому что сидел в лошади, а не возле меня, как я считал? – печально уточнил Артан. – Думаешь, мое присутствие в Барсуках было настолько обременительным? Ха-ха…

Она отрицательно качнула головой.

– Нет. Опасным было само существование демона. Этого определенного демона… Барон вряд ли знал, чем чревато его уничтожение, и просто решил сделать тебя свободным.

– Но почему сейчас? Думаешь, чистильщик спешил к нам? Он не успел бы туда добраться, правда?!

Колдунья промолчала. Мы все знали, что успел бы. Мы даже знали, когда он это сделал.

Барон Ирресский вряд ли развеял демона посреди ночи из-за блажи. В Барсуках что-то произошло.

Разговор утих сам собой. Слова были излишни. Я отвернулась к стенке, укуталась теплым одеялом. Вроде бы задремала… И вновь очутилась в прошлом.

***

Необычная карета, с шумом ворвавшаяся во двор, сразу привлекла мое внимание. Султаны из красных перьев на головах лошадей означали, что приехал некто, пребывавший на государственной службе в качестве сыскаря либо же палача. Ищейка в первом случае, чистильщик, как называли подобных людей за глаза, – во втором. В Тавенне их было всего двое, причем один царствовал на Площади Казней в пригороде, а другой прославился как не гнушавшийся ничем охотник за головами.

– Принесла же нелегкая, – сообщила я оконной раме и прильнула носом к стеклу. – Кому-то скоро не поздоровится.

Дверка с мерзким гербом распахнулась, выпуская высокого нескладного мужчину в алом камзоле. Его голову венчала широкополая шляпа, украшенная черными перьями, и ему пришлось придержать ее рукой, пока он глазел на окна второго этажа.

Прямо на меня.

Я отшатнулась, споткнулась о складку ковра и упала на пол, пребольно ударившись локтем о низкий столик у кровати. Он пришел за мной, это не вызывало сомнений. Вот так просто, среди белого дня, на глазах слуг и охраны, он поднимется к моей комнате и отопрет дверь. Сколько удастся продержаться? Я больше не питала иллюзий и понимала: счет идет на мгновенья.

Взгляд из-за занавески показал, что чистильщику пришлась по душе уродливая карликовая собачка какой-то дамы. Как долго он будет умиленно сюсюкать? Как долго женщина выдержит его навязчивые комплименты?!

Я лихорадочно соображала, как лучше распорядиться временем.

Для начала – одежда. Основная ее часть осталась в гардеробной, однако я прекрасно знала, что ни одно из моих ярких кружевных платьев не позволит далеко убежать. Слишком приметные они были, слишком мои…

Обкорнать лишние оборки с того, что наличествовало здесь, я успела давно, еще когда планировала оглушить старую служанку и с боем прорываться сквозь охрану. Но вот цвет… Розовый, лиловый, желтый, светло-зеленый – даже регулярное протирание пыли этими нарядами с целью их состарить не помогало замаскировать дорогие ткани.

Взгляд наткнулся на некогда уроненную на пол, да так и не поднятую чернильницу, в которой виднелись засохшие чернила. Полусладкая бурда, выдаваемая служанкой за компот из сухофруктов, стала отличным растворителем. О том, что времени на сушку одежды нет, я не думала.

Эх, риск того стоил! Ткань впитала всю жидкость до последней капли и казалась лишь слегка влажной. Оставляя на коже светло-синие разводы, я натянула перекрашенное платье и осторожно приоткрыла занавеску.

Чистильщик уже ушел со двора.