Право на шанс

Вспышка доверия, возникшая в результате неотложного общего дела в моем лице, угасла быстрее, чем доходяга-лошадь вытащила повозку с неровной проселочной дороги на тракт. Под кожаным навесом, на дыры в котором были нашиты промасленные куски ткани, снова царило унылое молчание, слегка разбавляемое бормотанием демона. Даже обычно разговорчивая Ив витала где-то далеко и лишь изредка спрашивала, как я себя чувствую.

Холод пронизывал до костей. Несмотря на обилие одеял и курток, наброшенных на плечи, суставы непрерывно ныли, как у старой бабки на мороз, пальцы превратились в ледышки, лицо же пылало. Сдерживать стук зубов становилось все труднее. Мне, никогда не знавшей ни болезней, ни травм, не верилось, что человеку может быть настолько худо. Но мои спутники считали, что ничего необычного в таком состоянии нет.

– Чуток поднялась температура, – вынесла вердикт Мела, потрогав мой лоб. – Наверное, ты простудилась в больнице… Если до утра не пройдет, попробуем что-нибудь придумать. На постоялых дворах должен найтись хотя бы уксус.

На этом интерес обеих сестер к моим мучениям испарился. Я мысленно возмутилась («Простуда? У меня? Да я босиком на снег выбегала! Это все чары!»), слегка поворчала насчет черствости людей, разделяющих хвори на тяжелые и не заслуживающие внимания, поплотнее укуталась в одеяла и, подозреваю, задремала. Мерная речь Ферна, вздумавшего просветить меня насчет температуры человеческого тела, причин ее колебания и возможностей молодого сильного организма возвратить все к норме, навевала сон лучше колыбельной.

Засыпая, я отчего-то вспомнила, что Атайю Тавеннскую никогда не убаюкивали. До сих пор это казалось достоинством, отсутствующим у благородных неженок, которые неспособны уснуть самостоятельно. Но глядя на Ив, склонившую голову на плечо Мелы, я ощутила легкий укол зависти. Существовали вещи, о которых мне ничего не было известно. Плохо это или нет, я не знала, однако горечь внутри меня говорила о том, что не все в моей душе так хорошо, как хотелось бы.

Снаружи что-то глухо рухнуло, повозка резко дернулась в сторону и остановилась. Я открыла глаза и встретилась взглядом с сидевшей напротив Мелой.

– Приехали, – язвительно произнесла она, оставаясь на месте.

Я заворочалась, выпутываясь из одеял. Жуткий холод сменился невыносимой жарой, и мне не терпелось почувствовать освежающую прохладу.

– Полегче, стрекоза! – заботливо одернул меня демон. – Сейчас снова начнешь колотиться. Столько лет живу с тобой, а никак не пойму, то ли ты думать не умеешь, то ли не хочешь…

– Сам такой, мелочь. – Морозный воздух прошелся по шее, и я снова застучала зубами. – Не видишь, укутываюсь сильнее… Осень, если ты не заметил!

– Хоть глаза оставь, луковица, – хмыкнул он. – И лучше попытайся задремать. Мы тут застряли надолго.

Застряли? Эх, я не понаслышке знала о размытых осенних дорогах, разбойниках, волчьих стаях и прочих прелестях путешествий. Но этот год выдался сухим (моросящий дождь, не прекращавшийся с вечера, не в счет), грабителей один вид нашего транспортного средства заставит стыдливо отвести глаза, а до голодных снежных буранов по меньшей мере месяц.

Полог распахнулся, пропуская внутрь насупленного баронского сынка, от которого прямо-таки веяло сыростью. Похоже, навес над местом кучера защищал от непогоды хуже, чем я думала.

Угрюмо обежав взглядом присутствующих и справедливо рассудив, что попытка втиснуться на сиденье рядом с сестрами будет расценена как трусость, Артан отпихнул в сторону спавшее с меня одеяло и уселся рядом.

– Нога, – пискнула я, не успев подвинуться.

– Да ничего ей не сделалось. – Он неохотно продемонстрировал разорванную штанину. – Подумаешь, упал…

– Моя нога! Слезь с нее!

Опухшие глаза аристократишки вперились в меня, будто не веря.

– Ты ж без своей подушки костлявая, как смерть, – просипел он. – Не нарывайся, голытьба.

– Я сижу посредине сиденья! – Возможно, в другой ситуации я и стерпела бы, но когда еще выпадет возможность покомандовать высокородным?

Сильный толчок отодвинул меня к самой стенке. Если б не деревянный бортик, я наверняка бы прорвала кожаный навес и очутилась на земле.

– Так лучше? – грубый тон ясно давал понять, что ответ излишний.

Отвратительно завывал ветер, из щелей ощутимо тянуло холодом. Я затолкала между собой и тонкой, словно пропитанной морозом стенкой одеяло, надвинула платок на самый нос. Подозреваю, меня начинал бить озноб. Гадкое состояние…

Я ненавидела слабость во всех ее проявлениях. Болезнь означала зависимость, а такой роскоши мы с Ферном себе позволить не могли. И как я умудрилась простыть? Ума не приложу. Колдовство какое-то, иначе и не скажешь. Магия. Уверена, без нее не обошлось.

Выпуклые синие глазки птицы из клетки впервые за все время, проведенное в повозке, мигнули. Мне почудилась насмешка в ее пристальном взоре. Хотя как может пернатая жертва магии и лекарств издеваться над человеком? С другой стороны, Мела же лечила и меня… Вдруг я тоже превращусь в нечто, не похожее на разумное существо?

– Тебе больно, Тая? – одарив Медвежонка свирепым взглядом, спросила Ив.

– Не больнее, чем его треклятой светлости, или как там принято величать титулованных подонков.

Казалось, баронское отродье не смолчит. Попросту не сумеет сдержаться. И отчасти я не ошиблась.

– Извини, – невнятно буркнул наш господинчик. – Забыл, что ты понимаешь…

– Понимаю… – эхом отозвалась я.

– …как много может значить демон, пусть даже бесполезный, – закончил фразу он.

– …что ничего не понимаю, – договорила я.

***

Лошадь издохла – это все, что металось в голове. Надменный вельможа, оплакивающий своего отдавшего концы демона, был выше моего разумения, как и то, что он открыто в этом признался.

Ночка предстояла длинная. Мы застряли посреди безлюдного тракта в паршивую погоду, и даже наступление утра не решило бы возникшую проблему.

– Я думал, он еще пару дней протянет, – сокрушался Ферн. – Наверно, перетрудился, когда мы спешили в больницу.

– Как ты мог прятать эту тварь?! – не умолкала Ив. – Это тот самый, да?!

– Бедная лошадка, – слышалось со стороны Мелы. – Ей бы дожить свой век в покое… Понятное дело, когда потусторонняя сущность умирает, высвобождаются остатки ее энергии… Все вокруг дохнет, проще говоря! Особенно если это «все» и так на ладан дышит! Хорошо подгадил твой Герк, ничего не скажешь. Интересно, он не успел убраться подальше или нарочно остался в лошади?

Насколько я могла судить, нашей с Медвежонком любви к демонам не разделяли ни сестры, ни другой демон.

– Его рассеяли, – бросил Артан, не поднимая глаз.