Право на шанс

– …попробуй со сметанкой, – припрашивала Ив. – Или с винегретом. Налить компота? С яблоками и черной рябиной. – Придерживаясь за спинку длинной лавки, стоявшей у стола, она достигла старомодного буфета и взяла кружку, разрисованную виноградной лозой. – Мела, посмотри, не готовы ли пироги!

Главной причиной, почему Барсуки даже спустя пару лет продолжали перемывать кости сестрам, было не только возвращение Мелы (чужая глупость интересна лишь в свежем, так бы молвить, виде), но и то, что ее сестра не выглядела больной. Возможно, если бы Ив покрылась отвратительными язвами и струпьями, согнулась до земли, потеряла разум или какую-либо конечность, душераздирающе стонала на каждом слове, общественное мнение проявило бы милосердие. Она же, как назло местным кумушкам, выглядела преотлично.

Ее болезнь, если верить столичным коновалам, крылась внутри и, не случись никаких неожиданностей, позволила бы Ив увидеть глубокую старость. Проблема заключалась в позвоночнике – органе настолько чувствительном, что врачи сами отказывались как-либо на него воздействовать и честно предупреждали: «Да, такое лечится. Теоретически. Известны даже успешные примеры выздоровления. И можно попробовать, но…». Мела пробовать отказалась. Очевидно, ей были прекрасно знакомы плюсы и минусы определения «теоретически».

«Я словно постоянно нахожусь на корабле в штормовом море, – как-то попробовала объяснить мне Ив, почему она, внешне такая цветущая, ползет по стенке дома и, не в состоянии нагнуться, опускается на колени у грядки с клубникой. – Очень сложно удержать равновесие. Временами я как будто привыкаю и передвигаюсь почти ровно, но одно крошечное лишнее движение бросает меня непонятно куда. Хорошо, если есть за что уцепиться… Если же нет… Я однажды плечо вывихнула, упав на ступени. Знаешь, Тая, так страшно не иметь ни мгновения уверенности», – с горечью признала она, неловко сдвигая свою неизменную высокую трость из моего поля зрения.

Тогда мне было плевать на ее откровения. Люди вызывали одно раздражение, и сестры-соседки не являлись исключением.

– Готово. – Мела грохнула заслонкой, и кухню окутал насыщенный аромат печеных яблок. – Тая, подвинься, вынимаю сковороды.

Я поспешно отступила на шаг, поражаясь, когда это успела подойти вплотную к столу. Из-за вкусных запахов мысли отказывались возвращаться к исходной теме разговора.

Широкий нож вгрызся в пирог, отхватил толстенный кусок и подвинул прямо ко мне. Я сглотнула. Выдержать эту пытку было невозможно.

– Так как насчет Белого Дракона, Мела? – снова потребовала я ответа, уже поняв, что долго не продержусь.

– Ешь давай, – прикрикнула колдунья. – О глупостях поговорим позже. Я вечером зайду, и поговорим.

«Ну-ну, еще замерзнешь в моем нетопленном леднике», – с издевкой подумала я, представив, как эта домашняя неженка начнет ронять сопли на морозе и тереть озябший нос.

Ха, вот мне не привыкать к временным неудобствам! Собственно, они у меня давно уже не временные.

Ив сняла крышку с пузатой банки варенья. Кажется, клубничного. И я сдалась. Их убогий стол даже рядом не стоял с настоящей роскошью, разве нет?

Глава 3. Хорошее начинание

– Ты жрала как голодная собака! – пилил меня Ферн после нашего с ним возвращения. – У тебя глаза на лоб лезли, но ты не угомонилась, пока не впихнула в себя оба пирога и все варенье! Человеческий желудок не способен столько вместить, балда!

– Заткнись, – неохотно отмахивалась я, – просто заткнись… Сейчас лопну… Точно лопну… Пожалеешь тогда! Ишь, голосок прорезался! Почему не остановил, когда было нужно?

– Они могут меня видеть, ты, безголовая дубина! Ты бы знала об этом, если бы послушала хоть немного, – горячился демон, совсем не впечатленный моими мучениями после переедания. – Обе сестрички, представь себе! Только Ив думает, будто я – твой любопытный домовенок, и упаси тебя боги рассказать ей правду!

– Почему? – глупо спросила я, сама не зная, что имею в виду.

– Потому что демоны – страшные! Их бояться нужно, знаешь ли! А домовые – нечисть мелкая, безобидная, стоят меньше золотого… Это Мела может пренебречь пятьюдесятью монетами, поскольку их все равно не хватит на услугу Дракона, а Ив в плане практичности более умная. На пару золотых не польстится, но полсотни, думаю, успокоят ее совесть лучше валерьянки.

– Почему они тебя видят, а я – нет?! – одна из сумбурных мыслей сумела выделиться из путаного сплетения остальных. – Почему?! Ты что вообще такое?!

– Если верить Ив, я похож на пушистый клубок ниток, – хмыкнул Ферн. – Ну а Мела назвала меня шипастой козявкой с хвостом. Оказывается, многие, сталкивавшиеся с демоном высших ступеней лицом к лицу, обретают способность видеть нечисть. Из этого следует, что…

– Что ты – мелюзга?!

От обиды хотелось плакать. Я ведь считала его самым могучим, самым умным, самым надежным существом, способным на любой подвиг, было бы желание. А выяснилось, он не в силах ни явиться большинству людей, ни скрыться от меньшинства, имевшего отношение к магии.

Я наивно полагала, будто Ферн остается невидимым, не желая пугать меня своим истинным обликом. Ага, держи карман шире! Он попросту не мог показаться! Не из-за заклятия или кольца-темницы – лишь потому, что не был достаточно сильным. У-у-у, я бы завыла в голос, если бы это помогло что-то изменить. Например, повысить его демонский уровень, или как там он называется. Наверняка же это возможно! Кстати…

– Говоришь, Ив тебя тоже… Ну, видит? Она-то каким боком?!

– Она спасла младшего сына барона Ирресского три года назад, когда их родовой демон вырвался на свободу и разрушил часть замка. Ив работала там с юности, если ты не в курсе. Во время того происшествия она и повредила спину, поэтому барон присылает ей ежемесячно по десять медных монет. И поэтому тебе не стоит трепаться насчет меня.

– Предпочитаешь оставаться пушистым клубком? – саркастически поинтересовалась я. – Боишься подняться выше козявки?

– Не хочу становиться монстром, – ровно ответил Ферн. – Прекращай истерику, Тая. Ты сама захотела что-то изменить в нашей жизни, и, должен сказать, давно пора. Оглянись! Ты живешь хуже, чем бродяга!

– Забыл, какой завал у них? У твоих обожаемых соседей? – огрызнулась я, почти признав его правоту. – На кухне вообще нет пустого места, кроме узкого прохода, а в спальне разве что кровати выделяются среди барахла, которым уставлен пол. Одежда, книги, какие-то непонятные приборы, жутковатые растения…

– Верно, – с необычайной мягкостью согласился демон. – У них – завал. Нагромождение необходимых или просто дорогих им вещей. А у тебя – грязная вонючая свалка! Ты не можешь жить без купаний, но в твоем доме не поселилась бы даже свинья!

– Тебя же все устраивало!

– Тебя все устраивало, – терпеливо повторил мои слова Ферн. – Ты не была готова к другому. Но сейчас тебе необходимо большее, чем существование без цели. Ты надумала помочь мне. Тая, пойми, ты изменилась не только внешне.