Право на страсть

Чтобы хоть как-то отвлечься от обуревавших меня чувств и воспоминаний о визите Прохора, я принялась перебирать в памяти все записи из ежедневника. Много вопросов Львовский решал дистанционно, находясь дома. А мне приходилось встречаться с его заместителями, начальниками отделов, решать рабочие вопросы.

Мне нравилась такая активность. Она позволяла на время забывать о том, что через несколько месяцев я стану счастливой мамашей малыша, о котором даже и не мечтала до того момента, как забеременела. Но сейчас беременность казалась мне настоящим чудом. И неважно, что Реми не планировал заводить со мной детей.

Я вообще свято верила, что у нас фиктивный брак. Но этот чертов Реми слишком уж обаятельный, чтобы мое тело не растекалось от каждого прикосновения крепких рук и жадных поцелуев.

Вновь вспомнила фотографию в соцсетях. Ракель Ноди — признанная красотка и перспективная модель. Вот она не стала бы бить Реми, а всеми силами пыталась бы его удержать.

А я?

А я выбрала развод. Не хочу удерживать силой человека, который не планирует оставаться рядом со мной, который не доверяет мне настолько, чтобы поверить в свое отцовство, который не хранит мне верность. Пожалуй, именно этот факт оказался решающим. Я не собиралась делить своего мужчину ни с кем.

Без доверия не может быть крепких отношений, пусть мое сердце и разрывается от тоски по Прохору.

— Чертов Реми! — прошептала я.

А ведь хотела отвлечься. Но вместо этого лежу и рыдаю. Наверняка, всему виной гормоны.

Последней каплей перед бурным потоком слез, хлынувших из моих глаз, стало сообщение от Горыныча. Прохор взял штурмом мою крепость. Вернее, мою квартиру, и спокойно обосновался там. Наверное, даже пользуется моим шампунем и спит в моей пижаме, ведь его вещи я выбросила. Вот ведь дурак! А я — дура!

Когда слезы иссякли, я подошла к окну. Яркие звезды на темном небе и огромная луна. Даже дождь уже прекратился, словно копировал мое настроение и состояние души.

Зачем Реми явился так быстро? Зачем мучает меня этим ненужным сейчас словом?

«Любимая»?

Можно ли верить тому, кто привык играть на публику, кто закрывается от всего мира широкой, часто фальшивой улыбкой?

Сколько правды в его поступках, жестах, отчаянном взгляде?

Я не видела ответа ни на один вопрос. Но все же набрала сообщение Горынычу с распоряжением не прогонять Реми из квартиры.

Пусть уж лучше спит у меня, чем в каком-нибудь притоне. В конце концов, я бы не хотела, чтобы в прессу попала компрометирующая информация о человеке, который является отцом моего ребенка.

Спать я уже не смогла. Но свет не включала. Так и сидела на подоконнике, рассматривая ночное небо и сияющие вдалеке звезды.

От грустных мыслей отвлекло входящее сообщение. Отправитель меня удивил.

Я, наученная горьким опытом переписки со странными личностями, хотела заблокировать контакт. Но любопытство победило. А когда прочла короткий, емкий, буквально кричащий текст, улыбнулась.

Пораскинув утонувшими в гормонах и слезах мозгами, я быстренько напечатала парочку условий и отправила ответное сообщение.

Что ж, Реми, мне плевать на твое мнение! Пусть белобрысая Ракель захлебнется ядом, а весь мир увидит мою довольную физиономию! Я точно знала, что на свадебных фотографиях выглядела счастливой.

***

Глава 32

Я никогда не просила шефа об одолжении. Но решила, что не сломаюсь, если обращусь к Львовскому за помощью.

Утром я поняла, что слово «развод» меня не пугает. Я самостоятельная, самодостаточная, обеспеченная женщина. Справлюсь и без Реми. Тем более наша с ним крохотная фиктивная ячейка общества никогда не была настоящей. Выходит, сохранять просто нечего. А развод лишь расставит все по своим местам.

Короткий звонок адвокату, второй — Роману. И когда шеф гарантировал присутствие брата в своем кабинете в назначенное время, я окончательно осознала: мой брак с Прохором Тимофеевичем Аркон-Реми завершился полным фиаско.

И плевать! Зато у меня будет малыш.

Отец хранил молчание во время завтрака, мама хмурилась. Но родители предпочитали не влезать. Я была им очень признательна. Сама разберусь. Нужно всего лишь прогнать бабника и ловеласа из собственной жизни. Не проблема!

А на встречу я опоздала. Токсикоз разыгрался по дороге в офис. Пришлось бедняге Горынычу останавливать машину каждую сотню метров. Наверное, можно было бы добраться и пешком, тогда бы меня не тошнило каждую минуту. Но эту идею я тут же заглушила разумными доводами. Каблуки — не самые лучшие помощники при перемещении на длинные дистанции.

В итоге в офис «Леогарда» мы добрались, когда встреча с моим будущим бывшим супругом уже завершилась. Но адвокат меня дождался. И когда я поднялась на лифте и оказалась в приемной Львовского, меня встретил хмурый Генрих Арнольдович Шульц. Генриха я знала уже на протяжении нескольких лет. Адвокат занимался разными вопросами и был верным другом не только моему отцу, но и мне.

— Руслана Михайловна, приветствую! — поднялся на ноги Шульц, а я изумленно уставилась на него. Генрих светил отменным «фонарем» под левым глазом.

— Генрих Арнольдович, что стряслось? — опешила я.

Адвокат скривился, протянул руку к расцветающему на его лице кровоподтеку и взглянул на меня.

— В следующий раз, Рус, я хотел бы знать все подробности дела, — сухо сообщил он. — Оказывается, кое-кто не поставил меня в известность о своем интересном положении. Факт твоей беременности меняет некоторые условия. К тому же твой муж не горит желанием расторгнуть ваш брак.

— Да мне плевать, чем он горит! — нахмурилась я. — Это он вас так?

Генрих Арнольдович был гораздо младше моего отца, но всегда выглядел весьма авторитетно и внушительно, возможно, благодаря высокому росту и широкому развороту плеч. Я слабо представляла, как Реми машет кулаками перед лицом Шульца.

— Сочтем это своеобразным отказом уладить все споры мирным путем, — хмыкнул Генрих.

— Я его убью! — пообещала я. — Найду и придушу голыми руками!

— Зачем меня искать, родная? Я уже здесь! — словно гром среди ясного неба раздался голос Реми.