Право на власть
Шрифт:
– Нет, нет, господин! – Переводчик снова согнулся в низком поклоне. – О грабеже не может быть и речи!
– Ты можешь говорить коротко и понятно?
– Да, да, господин!
– Там написано, как торговцы потеряли свое имущество?
– Да, да, господин! Указана сегодняшняя дата по китайскому и греческому календарю…
– Ты понял мой вопрос?
– Да, да, господин! Уважаемые купцы пострадали в результате военных действий на землях хана Узбека.
– Зачем торговцам мои свидетельства?
– Китай входит в Золотую Орду, беклярибек Кутлуг обязан компенсировать ущерб своим подданным.
Ни хрена себе! Китайцы поедут к главному боссу, выставят предъяву и вернутся восвояси за новой партией товара. Хан Узбек
На заготовку колбас и балыков ушло три дня. Дружина и мурманы перешли на мясную диету, даже пленных кормили от пуза. По утрам Норманн повадился ходить на скотобойню, где выпивал чарочку свежей крови. Полезное дело, надо сказать, хотя не каждому и по нраву. У них в деревне примерно половина мужиков не могли парную кровь пить, некоторых выворачивало только от запаха. А ему нравилось. Первый раз попробовал осенью, как раз во второй класс пошел, с тех пор всегда прибегал в тот двор, где резали скотину. Наконец начали собираться к отходу. Норманн пришел на бывшее стойбище, на месте главного шатра воткнул шест с конской головой, ниже привязал крест-накрест передние лошадиные ноги и заключил все это в пентаграмму. Немного подумал и разжег по углам маленькие костерки.
– Ты что это удумал? – с подозрением спросил Шушун. – Колдуешь?
– Не-а, – легкомысленно ответил Норманн, – запугиваю.
– Что может быть страшного в конской голове? Кочевники с рождения рядом с табуном живут.
– Они же язычники! Обязательно позовут своего шамана!
– Ну и что?
– Возможно, и ничего, я на всякий случай в пепел положил тряпицы с порохом.
– Дурью маешься! – У Шушуна так и не хватило фантазии представить последствия подготовленной диверсии.
До Сарай-Берке добирались заросшими высоченным камышом протоками. Хотели сократить путь, в результате потеряли время и подошли к стойбищу с первыми звездами. Драккары и ушкуи веером приткнулись к берегу, дружинники начали устраиваться на ночлег.
– Варуч! – позвал Норманн старшину корабельщиков. – Найди Шушуна, поговорить надо.
– Что это тебе на ночь захотелось разговоры говорить, дай человеку поспать, с утра скажешь, что надо.
– А если прямо сейчас ударить?
– Ночью только тати не спят. Нельзя в потемках воевать, своих побьем, а врага пропустим.
Вообще-то в словах сотника есть резон, в степи непроглядная темень, руку протяни – пальцев не увидишь.
– Позови Нила, пусть подойдет с дюжиной ребят.
– Что за человек, вечно тебе неймется! – заворчал Варуч, но приказ выполнил.
Через полчаса Норманн с дюжиной из княжеской сотни с тихими матюгами выбирались из зарослей чертополоха. Пока впотьмах плутали, на ум не раз приходила присказка «темно, хоть глаза выколи». От луны и звезд помощи никакой, ложились на землю в попытке что-то увидеть на фоне неба. Какой там! Низкие строения не удавалось ни рассмотреть, ни услышать. Даже цикады не подавали признаков жизни. Норманн уже отчаялся, когда под ногами почувствовалась утоптанная земля местного базара.
– Там они! – Нил указал невидимой рукой в невидимую даль.
– Веди! – ответил Норманн. – Идем спокойно, если окликнут, останавливаемся, и я разбираюсь по обстановке.
Вход на стойбище непонятно как, но ощущался. Странно, практически ничего невозможно рассмотреть, угадывались лишь темные пятна корзин. Их окликнули практически сразу. Спокойный и совсем не сонный голос что-то сказал с ехидной интонацией.
– Стойте, – прошептал Норманн и пошел на голос.
Через несколько шагов он скорее почувствовал, чем увидел сидящего на земле человека. Монгол еще раз о чем-то спросил, но вместо ответа сильные руки обхватили его голову и свернули
шею. Норманн немного постоял. Абсолютная тишина, даже из юрт не раздается ни единого звука. Закинув тело убитого на плечо, подошел к своим воинам.– Идем дальше. Спят как сурки – ни храпа, ни детского плача.
– Здесь в основном только рабы, войско вместе с ханом у стен Шемахи, – ответил Нил.
– Разве? Откуда знаешь?
– Это все знают, – недоуменно ответил Нил. – Удел хана Узбека от реки Яик до Увекского брода.
– Это там пограничная крепость?
– Сам не видел, но Шушун говорил, что обычное стойбище, как здесь, только намного меньше.
– Аштархан тоже принадлежит Узбеку?
– Не, он задушил хана Ногая, с тех пор род ногайцев откололся и не признает ничьей власти.
– Стоять! Здесь до центрального шатра должно быть близко. Найдите кострище и натрите лица золой, и про меня не забудьте.
– Что не забыть?
– Рожу мне испачкать, вот что!
Кто-то из дружинников нервно хихикнул, но приказ выполнили.
– У входа становимся на четвереньки и тихохонько заползаем вовнутрь – половина налево, половина направо.
– А дальше что? – спросил Нил.
– Ничего, кругом ковры, заползаете поближе к краю и ждете рассвета.
– А если там кто-то спит?
– Ложись рядом, только не близко, а то за девку примут.
Воины снова нервно хихикнули и проворно заползли в шатер. Норманн немного постоял, вслушиваясь в тишину, затем вошел следом, нащупал удобное местечко, сбросил труп и улегся рядом.
Проснулся от промелькнувшей тени. Как умудрился заснуть, даже непонятно. Всего лишь прикрыл глаза, в потемках все равно ничего не видно, и на тебе, отрубился как младенец. С наружной стороны послышалась возня. Похоже, это служанка неслышно выбежала из шатра и занялась костром. Пора готовиться, скоро атака. Второй раз проснулся от криков и топота ног. Надо же, опять заснул! Немного посветлело, стала заметна проходящая поперек шатра перегородка из ковров. Он собрался было вставать, но в этот момент приоткрылся полог, и служанка испуганной мышкой пробежала в отгороженную часть. Норманн показал Нилу два пальца, затем на вход в женскую половину и прикрыл ладонью рот. Поймет или нет? Понял – два воина встали у покачивающегося ковра. Теперь надо как-то выглянуть наружу. Попытался приподнять край, бесполезно. На земле лежали конские шкуры, затем ковры, и все это качественно перекрывало ткань шатра, которая оказалась прослойкой между шкурами и коврами. В шатер зашел какой-то монгол в шелковом халате и что-то громко приказал. Норманн пружинисто встал и нанес удар ногой под дых. Бедолага, судорожно глотая воздух, согнулся пополам, второй удар сверху по шее сломал позвонки.
– Нил! Кто у тебя поменьше! Пусть накинет халат с шапкой и маячит спиной к входу.
– Зачем?
– Разговорчики! Надо перекрыть вход, зачем нам незваные визитеры!
Шум снаружи нарастал. Теперь уже отчетливо слышались звуки боя. Вот протопали сапоги, и сквозь шелк обозначились силуэты воинов.
– Луки к бою! – шепотом отдал приказ Норманн. – Встали в ряд и выбрали себе цель.
– Сквозь шатер стрелять? Шелк попортим!
– Тебе сказать, почему я в Сарай-Бату полсотни поганых уложил?
– Чего тут говорить, ты самый лучший воин!
– Нет, причина в другом. Защитники боялись попортить ханский шатер. Разруби они шелк, и мне хана.
Дружинники выстроились цепью и приготовились к стрельбе. Норманн вытащил мечи и встал у входа. Шум схватки неуклонно приближался, вот монгольский отряд зашевелился.
– Давай!
Стрелы ушли под хоровое пение луков. Прыжок на площадку, а врагов-то осталось всего ничего – пятеро крутят головами, пытаясь увидеть лучников, еще двое со злобным шипением обламывают торчащие из задниц стрелы. На атаку Норманна среагировали запоздало, инстинктивно прикрывшись луками.