Право на власть

– Я никогда не видел горящего дуба, тем более мореного.

– Ты не передумал атаковать стойбище хана Увека? – спросил Ахилл.

– Нет, конечно, – раздраженно ответил Норманн. – Это пограничное поселение, его обязательно надо снести.

– Ты как маленький ребенок. Кочевникам нечего терять, мы сегодня сожгли юрты хана Уйгура, а завтра его сын поставит новые.

– Не совсем так. Мы вырезали весь скот, нанесли роду Уйгура серьезный материальный ущерб.

– Ну да, еще припомни этот дурацкий шест с лошадиной головой и копытами! Кочевники отнюдь не глупы, просто так на испуг не возьмешь.

– Опасаешься ответного удара? – усмехнулся Норманн. – Зря. Наказание последует через русских князей.

– По меркам сегодняшнего дня от Москвы до твоего замка, как до Америки в мое время.

– Время покажет, – легкомысленно отмахнулся Норманн. – Для начала надо вернуться в замок.

– Сами вернемся, не сомневаюсь. Вот трофеи не довезем – или растеряем, или утопим.

– Вряд ли, – уверенно ответил Норманн. – На корабликах достаточно места.

– Ты в своем уме? – остановился возмущенный Ахилл. – Забыл о пленных? Или решил их отпустить?

– Пленных как раз и немного, больше половины бывшие рабы. Запряжем их в лямку, пусть тянут наш флот вверх по реке.

– Общая скорость упадет. В Онегу не успеем до первого льда.

– Разделим на группы – одни тянут, другие отдыхают в лодках.

– Выдумщик ты или жадина!

– Нам золота вполне хватит. Дружинники с норвежцами не поймут, нельзя мимо легкой добычи проходить!

– Ты князь, объясни опасность перегруза суденышек.

– Бесполезно! Я уже пытался выбросить всякий хлам. Они тащат все подряд, от глиняной миски до серебряной ложки.

– Никого не надо уговаривать, прикажи – и весь разговор, – решительно возразил Ахилл.

– Извини, я никого не хочу обижать. Мы здесь пришлые, вчера пришли, завтра уйдем, а они родились и умрут в своем времени.

– Ради своего человеколюбия потащить переполненные корабли до Новгорода?

– Недалеко от стойбища хана Увека находится столица Булгарского царства.

– Разве? Почему по пути вниз мы прошли мимо?

– Смысла не было, потому и не завернули. А сейчас обязательно зайдем, более половины бывших рабов родом из тех мест.

– И ты их отпустишь? Вот так придешь и позволишь уйти?

– У булгар и русских одни законы. Их князья должны выкупить своих людей.

– Придумал себе головную боль! Нам оплату придется ожидать! А это месяц, если не больше!

– Намного проще! Деньги отдаст их князь Маход, а что дальше, меня не интересует.

– Вообще-то я был уверен, что булгары с монголами из одной стаи.

– Они вассалы Золотой Орды. Шушун рассказал много интересного. Монголы тринадцать лет бились за Булгар и Елабугу.

– Не может быть! Батый дошел до Адриатики, а тут не смогли разбить каких-то дикарей!

– Булгары называют те времена «Бараньими войнами».

– Странное название.

– Я бы сказал, забавное. Аборигены меняли пленных монголов на баранов из расчета голова за голову.

– Не врешь? – недоверчиво спросил Ахилл.

– Сам недавно узнал! Поспрашивай корабельщиков, они расскажут много интересных историй.

– А если это обычные байки по типу скандинавских саг?

– Монголы и сегодня довольствуются ежегодной данью. Сами не суются и не пытаются управлять булгарами.

– Это мы скоро проверим, достаточно зайти на рынок, и все станет ясно.

– Неужели уже сейчас не понятно? Мы возвращаем местным князьям угнанных крестьян!

– Ну да, я не подумал. В противном случае никто бы не посмел взять к себе раба своего господина.

За разговорами вышли к Камышинке, где у свайного причала их ожидал отряд Нила.

Норманну понравилась холодная расчетливость и рассудительность Речана. Совместный набег на стойбище хана Уйгура показал отличные воинские навыки сотника, умение организовать своих корабелов и нанести врагу разящий удар. Атаку на последний оплот Золотой Орды Норманн решил нанести отдельным отрядом под командованием Речана. Хан Увек давно готовился встретить нахальных пришельцев, в этом ни у кого не было никаких сомнений. Для гарантированного успеха налет на стойбище должен отличаться от традиционных военных действий этого времени. Шушун сразу же воспротивился придуманному плану:

– Андрей Федорович, зачем мудрить с отдельным отрядом? Вон у нас какое войско, войдем в Трещиху и дружно вдарим.

– Дозоры по берегу снуют, монголы знают наши силы, сами уйдут и скот за собой угонят.

– На кой тебе это надо? Люди рыбку просят, нос от мяса воротят.

– Кочевники не умеют сеять-пахать и рыбу не ловят, побьем стада, они сами отсюда уйдут в более спокойные места.

– Чего ты на них озлобился? Ну уйдут поганые, а дальше что? На их место вернутся аланы с гор или половцы из Крыма.

– Давай не будем спорить, я сажаю людей на мелкие лодки и долбленки. Мы уходим с наступлением темноты.

– Ты посмотри на правый берег! С такой высоты тебя сразу увидят.

– С рассветом заберемся в густые камыши, а ты их подразни, привлеки внимание к каравану.

– Подразнишь тут, – проворчал Шушун, – им с высоты намного сподручнее стрелы метать.

– Отгонишь, наши луки намного сильнее. Ты дразни кочевников и медленно двигайся вверх по реке.

– Понял, сделаю, как ты велишь. И еще, ты зачем генуэзские галеры пожег?

– Сгоняю отсюда, поэтому ограбил. Купцов с охраной взял в плен, а корабли приказал сжечь.

– Злой ты, не след торговый люд обижать!

– Здесь не злоба, а обычный торговый расчет.

– В таком случае просто грабят, а ты не только купцов пленил, вдобавок флот уничтожил.

– Ты не понял. После такого погрома генуэзцы несколько лет не придут в здешние края.

– Тебе-то с этого какая польза?

– Мне? Никакой. Зато в Новгород больше товаров пойдет! Купцам прибыль, городу процветание!

– Чудной, о чужом достатке беспокоишься.

– С того достатка и нам немножко перепадет. В богатом городе больше денег и товаров.

С наступлением сумерек штурмовой отряд перебрался на лодки и отправился вверх по реке. Шли без весел по мелководью, отталкиваясь от грунта шестами. К утру забрались в камыши и начали с тревогой ожидать рассвета. Не успело над степью подняться солнце, как на людей навалилась жара. Норвежцы разомлели, перестали балагурить и доставать едкими шуточками своих товарищей, которые ходили на перехват последних караванов. К обеду все дружно, не обращая внимания на пиявок, вывалились за борт и разлеглись в воде.