Право на жизнь

Идея припугнуть младших представительниц Рода Горынычей для объединения сил и активации Договора также принадлежала Мороку, Балемиле оставалось только нежно нашептать её Всеводу. Несмотря на множество наложниц и детей, Хранитель Восточного удела не передал никому и толику своей божественной силы, и тому, скорее всего, способствовал тот давний Договор с Костромой. Это ранило эго Всевода, к тому же Балемила очень долго напоминала ему об обмане Горынычей и о том, как те потешаются над глупым Ящером, которого обманули. Мужчины такие доверчивые и мнительные, даже те, что прожили не одну сотню лет.

В шаге от исполнения мечты Балемила прочёсывала волосы дитя, которому суждено стать вместилищем бога, и больше не сдерживала ликования. Радомилла тонко и жалобно застонала, заставив улыбнуться шире.

— Скоро для тебя всё закончится, дитя… и придёт наш Истинный господин.

Внезапно Балемилу отвлекло ощущение водной тропы, которую создала одна из Кикимор. Ракита? Но что сестра здесь делает? Неужели решила сама стать женой их возлюбленного Бога?

Но когда Кикимора появилась, Балемила с удивлением узнала одну из княжон Горынычей, которая выдохнула ледяной пар, и завеса морока, закрывающая алтарь, с громким звуком лопнула, явив их приготовления и Радомиллу, в которую уже вошёл их Бог.

Через мгновение рядом оказалась Кострома, которая попыталась уничтожить начавшего трансформацию Морока, но лишь закричала, когда Балемила, кинувшаяся наперерез, взмахнула гребнями, и те начали осушать синевласую богиню воды.

— Нет! Кострома! — вскричала юная княжна и возвела ледяную стену, к большому сожалению Балемилы, перекрывшую отток магии.

Пальцы заломило от холода, но Балемила не выпустила бы из рук единственный шанс для себя и всего Рода Кикимор. И раз магия гребней княжну не взяла, Балемила наслала на девчонку морок, но тот стёк с неё, словно с гуся вода.

— Оляна… — за спиной прошелестела Радомилла, которая каким-то невероятным образом всё еще сопротивлялась вселению Морока. — Помоги мне, сестра…

И Балемила поняла. Оляна Горыныч. Про эту княжну Горынычей особенно любила рассказывать Радомилла. И почему Радомилла сказала «сестра»? Неужели?.. И почему Радомилла о таком ей ничего не поведала?!

— Вы что, обменялись кровью? — прищурилась Балемила. Кикиморы могли обманом сестриться, в основном, чтобы можно было заимствовать силы и иногда делиться своими, но за всю историю их Рода, особенно после падения Прави, ещё не было случая, когда кто-нибудь по доброй воле согласился породниться с их Родом через посёстринство.

— Морок! Он вернулся! — вскричала очнувшаяся Кострома, прервав удивлённые размышления Балемилы, и вокруг сразу стало тесно, так как все, кто прибыл на этот бой, переместились к алтарю. Даже Всевод оставил свой бой с княжнами Горынычей и явился в людском обличье.

Не сговариваясь, все они ударили по алтарю, но… Не успели. Радомилла встала, являя миру полностью почерневшие глаза, и утробно захохотала.

— Слишком поздно!

Балемила выдохнула и нервно улыбнулась, отступая ближе к своему возлюбленному Богу и Истинному господину. В таком негативно настроенном окружении ей было страшно. Они могли убить её, даже не напрягаясь. Морок держал вокруг них щит, не позволяющий остальным до них добраться, а ещё, притянув к себе гребни, одновременно высасывал магию из тех, кто принадлежал водной стихии. Балемиле надо было срочно делать тропу, чтобы покинуть это негостеприимное место. Побыстрей сбежать. Эта Оляна спутала все их планы. Зачем она вообще сюда явилась? Балемила с раздражением замерла и, вздрогнув, обернулась. Эта девчонка стояла внутри! В защитном круге Морока! Словно… тоже была… Кикиморой… И её распознали как свою…

Балемила открыла рот, чтобы предупредить, и не успела ничего, так как Оляна Горыныч ринулась к телу Радомиллы, одержимому Мороком, и…

Щит пал.

А Оляна, которая добралась до Морока, кажется…

Балемила, даже не почувствовала, что её схватили, заломив руки и набросив магические путы, смотрела лишь на огромного Змея, что лежал на месте, где стоял её возлюбленный Бог… И бормотала только:

— Как же это? Как же так? Как же так?

— Род Горынычей в случае опасности лютой может объединять силы и тела, да не только друг с другом, но и с братьями званными и сужеными… — сказал кто-то фразу, которую она уже слышала.

— С братьями названными… — повторила Балемила, и её пронзило пониманием. — А значит, и с сёстрами названными… Они… Они с Радомиллой… действительно… Она…

— … Оляна объединилась со своей названной сестрой… — словно через толщу воды услышала Балемила. — … Возможно, вдвоём они справятся с Мороком, который захватил тело той девушки…

— … Это дочь моя… — сказал Всевод, но Балемила уже не слушала их объяснения и чаяния. Сердце сжималось в недобрых предчувствиях. Потому как Господин её ещё слаб, и ему не дали времени, чтобы набрать сил… Даже если у этой Оляны не выйдет разъединиться, она сможет сдержать Морока в этом теле… Которое попросту уничтожат или где-то надёжно заточат… Всё пропало. Для их Рода и для неё… И всё из-за глупости её дочери, которая согласилась стать названной сестрой Оляны Горыныч… Что за злой Рок преследует Кикимор?

— Нет! Нет!.. Не-е-е-ет! — кричала Балемила, вырываясь из пут и устремляясь к своему Богу: дать ему сил на то, чтобы ускользнуть, пусть и ценой своей жизни. Но раздался лишь громкий хруст, и глаза её застила темнота вечного забвения.

Глава 21 Поиски решения

— Как она? — Ожега закончила с ранами Хэя и поспешила к Озаре, которую лечил Кадмаэль.

— Я в порядке, — отозвалась Озара, коротко улыбнувшись. — Небольшая царапина, уже не болит. Это Хэю досталось больше всех.

— Со мной тоже всё в норме, — буркнул Хэй. — Я сейчас обернусь, чтобы побыстрей всё зажило… А… Оляна уже решила действовать по запасному плану?

Ожега тоже обернулась и поняла, что Оляны и правда нигде нет поблизости. Одной из приобретённых способностей сестры стала полная невидимость и сотворение троп, как умеют делать только Кикиморы. Так что они договаривались, что если исчерпают оборот, будут сражаться на мечах. Оляна, видимо, решила подготовиться к новому удару. Пока они наведут суету, сестра сможет зайти с тыла и атаковать Ящера. Глядишь, и с последней головой они справятся.

— Наверное… — Бай закрутил головой. — Вроде сказала, что слышит что-то, а я на миг отвернулся посмотреть, а она уже… Может, пошутила так?..

— Времени болтать у нас больше нет, — Озара кивнула на Ящера, который завершил трансформацию и начал приближаться к ним, утробно порыкивая.

— К бою! — скомандовала Ожега, доставая из ножен за спиной меч. С помощью зелий и алхимии они заколдовали клинки на особую крепость и магический удар… По крайней мере, на пару раз должно хватить, так что шанс ещё был. — Бай, делай вихрь, слепи его, Кадмаэль, обращайся и используй магию Оперённых… А Хэй…

Договорить Ожега не успела, так как Ящер внезапно замер, склонив голову, словно к чему-то прислушиваясь, и…

— Эй, он что, решил сражаться в людском облике? — прошептала Озара, которая осторожно разминала плечо. Магическое воздействие на ткани подразумевало, что после исцеления пациент хотя бы сутки пробудет в покое, а желательно под оборотом, что и хотела предложить сестре Ожега.

— Нет, он… — Бай, прищурившись, смотрел на синеволосого мужчину, который, окинув их быстрым взглядом, попросту исчез.