Право на жизнь

Оляну передернуло от таких «щедрых предложений». От одного постылого жениха не избавилась, а тут ещё новый нарисовался! Всем было известно, что Морок использует своих жриц культа как гарем, в том числе и для пополнения новыми девушками. Инцест в самом прямом смысле. Морок издревле спал с самыми красивыми своими дочерями, делая их матерями своих детей, а потом спал уже с теми.

Оляна ощущала страх посестры и её сомнения. Но прежде, чем Радомилла что-то ответила, выкрикнула:

— Погибнуть лучше, чем с тобою связываться! Не нужны мне твои благодетельствования. Не слушай его, Милла, твоими руками он хочет всех уничтожить, весь наш мир. Выпить его магию, чтобы стать сильнее.

Радомилла испуганно вздрогнула и даже отшатнулась от Морока, который её крепко схватил, поворачивая к себе лицом.

— А разве этот мир достоин жизни? — усмехнулся Морок, почти интимно прошептав это на ухо замершей испуганной птичкой Радомилле. — Разве тебя принимали в нём? Разве тебя любили? Или только насмехались и издевались? Разве тебя хотели видеть супругой? Или сестрой? Или подругой? Ты была одна. Ты страдала. Позволь мне избавить тебя от этих страданий. Я помогу тебе. Мы с тобой всех накажем. Всех, кто обижал тебя, кто не ценил тебя.

— Н-но… Я жить хочу… — слабо пролепетала дрожавшая как осиновый лист на ветру Радомилла. — И… я не хочу, чтобы все-все погибли…

— Не хочешь? — недоверчиво переспросил Морок. — Неужто хочешь ты предать свой Род? Не гоже Кикиморе идти супротив слова матери… Кто тебе все остальные? Никто. Я твой бог, твой отец, твой господин.

— У меня уже есть отец! — возразила Радомилла, кажется, к неожиданности Морока. — Отец признал меня и избавил от проклятья… От проклятья, что по твоей вине и произошло! А мать… Сделала разменной монетой без ведома батюшки. А я всё делала, как старшие велели: предавала, лукавила, подставляла, собирала информацию… Всё-всё… А разве хорошо это? Ничем хорошим это не обернулось! В Роду Горынычей жилось мне лучше, чем с родной тёткой, а я чёрной неблагодарностью отплатила, всё для своего Рода делала…

— Вот и сейчас сделаешь! — с угрозой сказал Морок, которому, похоже, надоело уговаривать, и он впился в губы Радомиллы поцелуем, который со стороны больше походил на попытку сожрать. Оляну даже слегка замутило.

— Милла! Ты уже умерла как Кикимора за свой Род, отдав им все долги. Больше они права не имеют тебя о чём-то просить или приказывать! — снова крикнула Оляна, заметив, как вокруг рта названной сестры появляются чёрные туманные жгуты. Невольно вспомнилась давняя традиция ставить обережный жест на рот во время зевания, которая в Яви, после разделения, трансформировалась сначала в перекрещивание рта, а потом и простое прикрывание ладонью. А всё потому, что злые силы могли проникнуть в тело через рот…

— Милла! — закричала Оляна. — Сопротивляйся! Не дай ему захватить тебя! Вспомни, чья ты дочь. Забери свою силу! Она твоя! Ты — дочь владыки морского, дочь Хранителя Восточного удела! Ты сможешь! Ай…

Она ощутила, что её запястья обожгло. На руках проявились брачные браслеты, которые внезапно открылись и выплеснули магию Ящера — Оляна чётко её ощутила. Когда она снова посмотрела на Морока и Радомиллу, то увидела, что названная сестра уже сама схватила тёмного бога за плечо, словно не хотела, чтобы тот останавливался. На миг показалось, что всё кончено, но потом Морок вздрогнул и попытался отстраниться от своего «поцелуя», а по его белобрысой голове прошла магическая водная волна. Чёрные жгуты отступили, втянувшись обратно. Явственно раздались звуки глотания.

— Ого… — пробормотала Оляна, и сама не ожидая от названной сестры такой прыти. Про силу она сказала наобум, но Морок не зря хотел именно тело Радомиллы, особенно после своего перерождения: та имела магическое сродство с магией Ящера, которую они откачали. А значит, теоретически, и сама могла её использовать и поглощать, как умел сам Морок, всё же по материнской линии Радомилла — его прямой потомок, получается. И всё же… Возможно, что не только её слова, но и странное поведение браслетов спровоцировали такой исход.

Оляна приготовилась, выплетая магическую сеть, не особо рассчитывая, что её хватит надолго, но это лучше, чем ничего.

Радомилла пошатнулась, отталкивая изрядно потускневшего духа. Теперь Морок стал полупрозрачным и не таким «весомым» по ощущениям.

— Сейчас! — скомандовала Зверю Оляна, и тот выскочил из реки, одновременно выдыхая ледяной сгусток.

Морок застыл, вмурованный в полупрозрачную глыбу, и стал и вовсе почти невидимым. Оляна живо набросила поверх шаманское плетение «ловца душ». Таким обычно снабжали амулеты, заселяя их блуждающими духами. Оляна сильно сомневалась, что подобное вообще задержит Морока, ведь обычные духи гораздо слабее бога, пусть и изгнанного. Но… обошлось. На какое-то время они справились.

— Я-а-а… я… — Радомилла хватала ртом воздух, словно задыхалась.

— Всё в порядке, — Оляна подбежала и обняла названную сестру, поглаживая её по спине. — Ты смогла. Справилась.

— Я справилась?.. — повторила Радомилла, а потом посмотрела на застывшего Морока. — Хотел моё тело себе забрать, а вот кукиш тебе с маслом! Я его только сама от отца получила, такое, как желала. И наказ суженого присмотреть, а я его ещё даже не встретила. Оляна права — я долги свои все выплатила, это ещё мне должны остались! Я заслужила быть свободной. Ищите другую дурочку!

— Да, похоже, что ты победила бога, — нервно усмехнулась Оляна от такой эмоциональной отповеди, опустив свои сомнения о вероятной временности такой победы. — Ты станешь героиней Беловодья… Если мы сможем выбраться, конечно…

— А где мы? — начала оглядываться Радомилла.

— В моём пространстве духа…

— О… поняла, я ходила на первую ступень шаманизма — для второй ступени «раскрытия дара» это надобилось, — кивнула Радомилла. — Но почему бы нам не вернуться? Это же… отсюда же можно вернуться?

— Я объединилась с тобой, чтобы не дать Мороку свободу, — объяснила Оляна. — Мы не сможем разделиться, пока он здесь. Точней, мы не можем оставить его без присмотра… К тому же непонятно, как разделиться так, чтобы он не ускользнул. Надо дождаться… чего-нибудь.

— Да уж… — вздохнула Радомилла. — А мы не можем как-то подать сигнал или на что ты вообще рассчитывала?

Оляна улыбнулась и промолчала.

— Что? — уставилась на неё Радомилла. — Хочешь сказать, что сделала это, не имея какого-то плана или возможности спастись?

— Я полагала, что моя прабабушка, государыня Кострома, родоначальница, которая видела, что произошло, сможет что-то решить, — уклончиво ответила Оляна. — Так что подождём, что там решат…

И они стали ждать.

* * *

— Оляна… — разбудила Радомилла… — Мне кажется, будто кто-то со мной разговаривает.

— Что? Кто?

— Может, это Морок? — взглядом показала на обледеневшую фигуру названная сестра. — Силу Кикиморам даёт Морок. Тётка говорила, что без его покровительства Кикиморы сходят с ума.