Праздник под угрозой

Кабинет Сумарокова, куда меня привели сразу после осмотра. Усиленная доза ртутных капель оставляла в организме странное ощущение: одновременно лёгкость и неприятную слабость, будто тело стало не своим. Никак не привыкну к этой дряни.

Шереметева сидела напротив, напряжённо постукивая пальцами по краю стола. Её обычно спокойное лицо теперь выражало смесь раздражения и беспокойства. Она мельком глянула на меня, затем снова уставилась на дверь кабинета.

— Значит, вы уверены, что в кабинете не было взлома, Николаев? Ни окон, ни дверей?

— Абсолютно, — кивнул я. — Единственное, что я заметил, — сорванный замок на коробе и открытый сейф. Но сейф не взламывали, насколько я успел оценить. Боде был один, и… судя по вашим словам, никаких распоряжений на открытие сейфа он от вас не получал.

Шереметева нахмурилась:

— Конечно, не получал! Я отправила его за бумагами, а не за проклятым артефактом. Что ему вообще понадобилось в сейфе? К тому же он не имеет к нему доступа.

Я приподнял брови.

— Уверены, ваше превосходительство? Быть может, шифр он все же подсмотрел?

Губы Шереметевой сжались в тонкую линию, но она ничего не ответила. Напряжённое молчание нарушил Сумароков, вошедший в кабинет. Усталый, ссутулившийся, мрачнее тучи.

Я заерзал в кресле. С таким лицом хорошие новости не приносят.

— Ну? — коротко бросила Шереметева, вскочив с места.

— Прогноз… пока непонятный, — произнёс Сумароков. — Ему в один момент выжгло почти весь эфир. Сейчас мы пытаемся спасти то, что осталось. Повреждения энергетических каналов значительны.

— Насколько? — спросил я.

— Девяносто процентов разорвало к чертям собачьим.

Я устало закрыл глаза. Девяносто процентов повреждений эфирных каналов — это почти приговор.

— Если в ближайшее время мы сможем стабилизировать состояние, возможно, он останется жив. Но… — маголекарь замолчал на мгновение, словно собираясь с духом, — Магические способности, скорее всего, будут утрачены. Впрочем, сейчас речь идет о том. Чтобы хотя бы спасти ему жизнь.

Лицо Шеремеетвой дернулось, словно от пощечины, но она ничего не сказала. У меня сердце сжалось от неприятного предчувствия и опасения за Боде. Так-то он мне нравился. Исполнительный парень, и не без иронии. Но потеря магии для мага, пусть и не слишком сильного — это трагедия, равносильно потере самого себя.

— Я должна поговорить с ним, — твёрдо сказала она, глядя прямо в глаза Сумарокову.

Тот нахмурился:

— Плохая идея, ваше превосходительство. Он в нестабильном состоянии. Любой стресс может усугубить положение.

— Несколько минут. Мне нужно понять, что произошло в моём кабинете, — настояла Шереметева. — Если будет хуже, вы сразу меня выставите.

Сумароков сдался, тяжело вздохнув:

— Хорошо. Но не больше трёх минут.

Мы с Шереметевой направились за ним в палату, где лежал Боде. Пространство здесь было заполнено мерцающим светом магических формул, выведенных в воздухе. Вокруг кровати стояли маголекари, сосредоточенные на заклинаниях и манипуляциях. Трубки капельниц, подключённые к рукам Боде, светились мягким белым светом — это был Эфир, который пытались передать его истощённому телу по оставшимся каналам.

Боде стонал, едва заметно дёргаясь. Его лицо было покрыто потом, а губы шевелились, будто он пытался что-то сказать.

— Он в сознании? — спросила Шереметева, подойдя ближе.

Один из маголекарей кивнул:

— Да. Но говорить ему сложно.

Шереметева встала у каталки и склонилась над Боде.

— Адъютант, — начала она. — Смотри на меня.

Боде открыл глаза, но тут же отвёл взгляд, словно не мог выдержать её пристального взгляда. Его голос был хриплым, слова давались с трудом.

— Простите меня, ваше превосходительство… Я подвёл вас.

— На тебя напали?

— Нет. Я… я сам взял…

— Бог мой, зачем?!

Боде судорожно вздохнул, его тело дрогнуло, словно каждый звук причинял ему боль:

— Я… давно подсмотрел код сейфа. Думал, что… если смогу почувствовать энергию, смогу… быть полезнее. Пройти тест. Продвинуться по службе… Я… Я хотел проверить свою чувствительность. Если бы она оказалась положительной…

Шереметева замерла, затем её лицо исказилось от гнева:

— Ты идиот, Боде! Этот артефакт — не учебный. В нем была сила целой аномалии! Он убил бы любого неподготовленного!

Боде закрыл глаза, его лицо исказила гримаса боли:

— Я… не знал. Простите, ваше… превосходительство…

Шереметева на мгновение прикрыла глаза, затем резко поднялась.

Боде слабо пошевелил рукой, словно хотел оправдаться, но сил на слова у него не осталось. Сумароков мягко положил руку на плечо Шереметевой:

— Думаю, вы услышали достаточно. Нам нужно продолжить работу.

— Разумеется. Мы уходим. Николаев, за мной.

Шереметева стремительно вышла из палаты. Я последовал за ней. В коридоре она на мгновение остановилась, закрыв лицо руками, затем выдохнула и обратилась ко мне:

— Безрассудный идиот. Хотел выслужиться! Тест решил пройти… Какой же дурак…

— Что с ним будет? — спросил я.

— Не гоните коней, Николаев. Сами видели, в каком он состоянии. Сперва нужно вытащить его с того света, — холодно ответила она. — А мне понадобится новый адъютант.

Глава 22

Я стоял у длинного стола в просторном зале, где собралось больше двадцати человек, каждый из которых по-своему напряжённо готовился к экзамену. Шум голосов, перемежающийся короткими магическими вспышками тестовых заклинаний, создавал странную атмосферу.

Это был решающий день: перед нами стояла задача, которая должна была определить не только уровень нашего мастерства, но и наше место в дальнейшей иерархии Спецкорпуса.

Группа преподавателей, среди которых выделялись Ланской, Шереметева и Трубецкая, стояли в стороне, тихо обсуждая последние детали испытания. Ланской, как всегда, был строг. Его глаза скользили по присутствующим, будто проверяя каждого ещё до начала.

— Тишина! — низкий голос куратора перекрыл все разговоры. Зал мгновенно затих, и все взгляды устремились на него. — Сегодняшний экзамен состоит из двух этапов. Первая часть — групповое сражение. Вторая — выполнение задания, связанного с взаимодействием с аномальной энергией. От вас потребуется не только умение сражаться, но и командная работа. Те, кто первыми доберётся до последней двери, смогут перейти ко второй части. Вторые же… Навсегда в истории курса останутся вторыми.

Шереметева шагнула вперёд, в руках у неё был планшет. Я заметил за ее спиной нового офицера, выполнявшего функции адъютанта. судя по всему, временно, потому как этот лейтенант явно не был в восторге от нового назначения.